Поломав голову над этим вопросом, Сколотов не пришел ни к одному логичному объяснению. Пантерыч усердно фыркал и мявкал на все вопросы, однако навыки в расшифровке древнего котячего наречия исчерпали свой лимит, пришлось Олегу оставить все как есть, для самоуспокоения оставив запись в фолианте: поинтересоваться данным обстоятельством позже, когда он будет пинать по почкам капитана “Летучего Голландца”.
И что же теперь выбрать? Остаться на месте в попытках набраться сил для рывка к цивилизации? — парочка проявившихся недавно обстоятельств выступала против подобного решения. Первым делом монстры не придерживались игровых правил обитания, где сначала идут тварюжки послабее, а потом, при отдалении от точки респа, концентрическими кругами расходятся зоны обитания все более сильных тварей, Олег подсознательно именно так представлял весь проклятый лес, как игровую локацию, но реальность намекала на обратное положение дел, как минимум трижды: первый раз преследователь чуть не прожег дырку в его драгоценном теле, второй раз царь-корень, с которым удалось разминуться, и вот в последний случай с вожаком недвусмысленно указывал Олегу на его уязвимость. Противоположным обстоятельством было опасение, что чувствительность Пантерыча имеет свои пределы по времени или дальности, и данную им возможность можно потерять безвозвратно.
У порыва кинуться в погоню за кораблем тоже были свои минусы, например — прорыв через неизвестные территории предполагает скрытность, или, если точнее, — периодическое использование теней, что по понятным причинам было нежелательно. Возможность того, что рано или поздно подобного разведчика обнаружат и зажмут ночью в кольцо, была несколько раз обдумана еще раньше, и напоследок: какое именно расстояние предстоит пройти? Тридцать километров, допустим, можно считать приемлемым риском, а сотню? а две? Каковы шансы успешно пережить переход длинной в несколько сот километров?
“Ладно, сделаем так”, — Сколотов отрезал щепку от коры ближайшего дерева, нацарапал на одной стороне крестик, обозначающий вариант — отправиться в поход, и щелчком отправил импровизированную монетку в полет. Расчистив сухие ветки на месте приземления, он обнаружил самодельный рандомайзер чистой стороной наверх; задумчиво проведя пальцем по шершавой поверхности, Олег решительно перевернул щепку крестиком вверх и, улыбнувшись, отполз назад долечиваться. Его ждал долгий путь, надо как следует подготовиться, а случай… да хрен с ним, если уж так случится, что выбор окажется неверным, все равно это будет его осознанный выбор, а не нелепое стечение обстоятельств.
“Внимание, перекличка, все становимся в шеренгу: запас материалов — здесь, запас провианта — здесь, полные фляги с водой — здесь, здоровый организм — на месте, верная Вилка — ну ты хоть откликнись, все-таки из всего перечисленного ты единственный можешь это сделать, — некроолень нехотя топнул копытом, не желая спорить со своей поехавшей хозяйкой. На голове недовольно заворочалась шапка: Ах да! Как же мы могли забыть Пантерыча, ты тоже на месте, я вижу, и поосторожнее, шею мне свернешь, ты у нас самое ценное, видишь, держу ближе некуда, ношу не снимая”, — Олег уже привычно потянулся почесать духа промеж ушей.
Весь запас барахла занял треть инвентаря, всего в пространственном мешке имелось двадцать пять ячеек и двести килограмм веса, по сути инвентарь был походным заклинанием, запускаемым исключительно с фолианта. В нем не было ограничений по объему, главное, чтобы помещаемая вещь не была привязана к месту, ну, к примеру, дом унести не выйдет, пока не выкопаешь его вместе с фундаментом, иначе жилище считается одним целым с землей. Ограничение по ячейкам действовало стандартно, некоторые материалы стакались в пачки, кое-какие расходники можно покидать в одну ячейку, но каждый ржавый меч займет отдельный слот. Можно было превышать допустимое количество свободного места, отдавая взамен один процент от максимального манапула или выносливости на поддержание свободной ячейки, в принципе на парочку лишних слотов всегда можно потратиться, в игровых реалиях так уж точно — возвращаясь из рейда в город, нет ничего страшного опустить максимум маны даже до половины на время, в случае Сколотова такие выверты неприемлемы и опасны, шанс на то, что не хватит самых крох маны добить монстра, всегда маячил над головой. По весу было еще проще, до двухсот килограмм предметы никак не ощущались персонажем, все, что свыше лимита, уже таскаешь на своем горбу, самое время жаловаться на низкий параметр силы у кастеров, авось кто посочувствует. Для расширения обоих параметров мешка имелись особые, редкие предметы в игровом мире, но тут о них вспоминать бессмысленно. Использовалась чудо-сумка элементарно: открываешь раздел инвентаря в книге, тыкаешь пальцем в предмет, и хлоп он оказывается в списке хранения на странице. Существует всего три правила, ограничивающее помещение предмета в инвентарь: первое — он должен находится не дальше двух метров от фолианта, второе — живых и магических существ запихнуть в карман не получится, и третье, уже озвученное — стырить привязанную к земле, живому разумному или другому объекту вещь нельзя. В игре, дабы ограничить хомячьи позывы игроков, большинство материальных ценностей было магическим образом прибито к полу, точнее, обкастовано простеньким заклинанием привязки к владельцу; такому финту был обучен любой непись от свинопаса до императора, заклинание называется — метка владельца, и она была доступна всем, кроме монстров. Напоследок, чтобы уж совсем отбить желание набивать мешок чужим барахлом, заклинание пространственного мешка палится любым бомжом, а уж стража реагирует на него за километр, втихаря стырить ничего не выйдет, если уж решил отыгрывать вора, то придется все делать по старинке, надеясь на ловкость рук и скрытность. В городах имелись специальные зоны, в основном внутри постоялых дворов и таверн, на использование мешка в которых блюстители правопорядка не реагировали, в остальном городе после нескольких первых правонарушений попасть на бабло за беспокойство стражи как нечего делать, и это если даже ты ничего не стырил, а просто забыл о запрете на заклинание в пределах поселения.
Наконец пригодилась последняя единичка профы, ушедшая в кузнечное дело, переплавив все недоволчьи клинки, удалось заиметь средний треугольный щит, Олег даже собирался потратиться на ветку прокачки блокирования, как только появится свободное очко. Прошлое сражение показало: рассчитывать на одну магию не стоит, всегда полезно иметь что-нибудь в запасе, ну, что-то вроде прочного куска металла, прикрывающего твой живот от метровых заточенных лезвий. Впечатлений от висения прибитым к дереву хватило за глаза, и Сколотов собирался таскать свою защиту в руках постоянно, несмотря на то, что щит был тяжеловат для его параметра силы, ничего, потерпим, лишнюю нагрузку терпеть легче, чем дыру в теле.
Клык Лохматня, которым Олег делал пометки на деревьях, превратился в полноценный костяной кинжал, давно надо было это сделать, ножичек в хозяйстве — вещь полезная и универсальная. Немного потратившись в материалах, добился от вневременного станка удобных ножен, а прицепить их было куда, с таким особым дизайном одежды можно обвешаться полезными предметами с ног до головы, куда не ткни, везде найдется ремешок, на который без проблем получалось прицепить полезную нагрузку.
Перекрестившись, поплевав через левое и правое плечо, посидев на дорожку, в общем, исполнив все пришедшие в голову ритуалы, Сколотов отправился в путь, периодически ныряя в тень. Взаимодействие с магией тьмы было самым спорным решением, немало времени было потрачено на выяснение, действительно ли заклинание теней является необходимой мерой или подсознание подталкивает его к этой мысли ради получения дозы кайфа. Сомнения никуда не подевались даже после тщательного мозгового штурма, чашу весов перевесило логичное заключение, что данный способ передвижения использовался и до злосчастного лабиринта. Согласиться с собой прошлым оказалось легче, чем убедить свою паранойю в относительной безопасности теней с нуля. Казус заключался еще в том, что та самая паранойя работала в обе стороны: и опасаясь использовать магию тьмы, и боясь топать по лесу в открытую.
