Через некоторое время все повторилось, потом еще раз. Соль, не обращая внимание на окружающих, сконцентрировалась на изничтожении тварей, раздражали только постоянные нападки всякой мелочи. Занимаясь обороной всего фронта, она намного меньше уделяла внимание тому, что творилось перед носом, из-за этого искаженные постоянно добирались до ледяной сферы; несмотря на то, что союзники перехватывали большую часть атак, некоторыми приходилось заниматься самой, это было неприемлемо. Решение проблемы сложилось в голове моментально, по необоснованной причине этот вариант отбрасывался ранее, но потратив на обдумывание несколько драгоценных секунд, Соль не смогла вспомнить, почему на некромантию был наложен запрет. Для дела нужен скелет, поблизости нет подходящего — значит, сделаем сами: несколько огненных шаров превратили плоть мертвого щелкуна в пепел. Последовательность активации, усиление сутью стаи, ядовита-зеленая вспышка, и помощник готов. Крокодил в виде нежити потерял свои щупальца на спине, зато приобрел шипастую костяную броню и некоторую резвость: по крайней мере, недоволк, попытавшийся проскочить мимо, не успел увернуться от молниеносного выпада, закончив свое существование в пасти некрощелкуна. Удовлетворившись результатом, Сольвейн приказала нежити защищать ее спереди, а сама вернулась к делам поважнее.

Вокруг проклятой образовалась пустая зона, союзники разошлись в стороны, с опаской сторонясь нежити и ее хозяйки, остался только упрямый Хорхрин и его люди, но даже они старались не приближаться к костяному монстру. Несколько ветеранов Железячников, борясь со своими сомнениями, направили мечи в сторону ничего не подозревающей Сольвейн и были оттерты в сторону Щитами. Клановцы с некоторым облегчением позволили себя отодвинуть; им самим не нравилось, что они собирались сделать, но настолько явное проявление силы Врага обязывало их принять меры, своим отступлением воины перекладывали ответственность на командиров, пусть те, кому положено, принимают решение. Мерзости Великих Лжецов не место среди людей.

Оборона протекала намного успешней, чем во время первой атаки, гигантов среди тварей больше не было, одна из стен, благодаря Соль, держалась без особых проблем, что позволяло перебрасывать резервы оттуда на другие направления, однако все равно, медленно, но верно, потери росли. Множество бойцов выбывало из-за ран и истощения, люди, отойдя в тыл, буквально падали на землю от усталости. Зелья кустарей и рокировка сил переставали работать, короткие передышки уже не делали погоды, а алхимия в таком количестве не усваивалось организмом, появлялась угроза отравлений. И так каждый второй выпитый эликсир пропадал впустую, воинов просто рвало, стоило им только превысить дозировку. Таких можно было сразу отправлять в Лабиринт лечиться, их тела балансировали на пределе человеческих сил.

Поймав момент ослабления натиска тварей, Коротар приказал постепенно переводить войска на вторую стену. Выведя в первые ряды самые боеспособные отряды, он, умело руководя отступлением, благополучно перевел бойцов на запасные укрепления. Деревянные помосты были втянуты внутрь, больше половины людей отправились вниз, на второй стене им просто не нашлось места. Крепь Искателей вновь готова была сопротивляться с новыми силами.

Одной из последних забралась Сольвейн, побледневшая девушка преодолела последние метры лестницы и застыла. Ее неживое лицо не выражало никаких эмоций, красные от переутомления глаза застыли, глядя в никуда расширившимися зрачками. Проклятая плавно опустилась на колени, дрожащие руки обхватили голову, и она закричала, сжимая ладонями виски. Неожиданный женский крик боли оглушил рядом стоящих бойцов, некоторые попадали на пятые точки, ветераны развернулись к спятившей проклятой, подняв щиты. Соль, не переставая трястись, уперлась лбом в холодный камень, скорчившись на небольшом участке грязной стены. Крик оборвался так же резко, как и возник, волшебница больше не двигалась.

К своей хозяйке подскочил Хорхрин, растолкав сгрудившихся бойцов.

— Чего уставились? Заняться нечем? Сражение еще не кончилось!

Подхватив Соль на руки, он спешно побежал к лестнице в Лабиринт.

*

В небольшой комнате, рядом с постелью, на которой лежало недвижимое тело Сольвейн, склонилась серебряноволосая красавица. Она аккуратно гладила находившуюся в обмороке волшебницу по голове, перебирая пальцами пряди черных волос.

— Плохо, тебе очень плохо? — Алиса всхлипнула, она чувствовала себя виноватой за произошедшее, пусть Соль сама попросила, но надо же было догадаться, что выйти из этого состояния та самостоятельно не сможет, навязанное воздействие оказалось в разы сильнее случайного. Аэлита что-то об этом говорила, а она, дура, все пропустила мимо ушей. — Не волнуйся, все будет хорошо, я сейчас тебе помогу. — Алиса положила ладонь на холодный лоб.

— Как некрасиво так поступать, помнится, была просьба не лечить ее, наша малышка такая заботливая, не хочет, чтобы вам было бо-бо.

Лисвэн резко развернулась, уже по голосу узнав, кого сейчас увидит, и именно с этой сестрой ей больше всего не хотелось встречаться один на один.

Незваная гостья шагнула вперед, показавшись полностью из теней плохо освещенной комнаты. Алиса впервые видела ее в человеческой форме, но окружающую девушку кровавую ауру спутать с чем-то другим было невозможно. Ярко-красный цвет был ее вечным спутником что в пустоте, что сейчас, алые волосы кровавой волной спускались до самых пят, рубиновые глаза с превосходством и нескрываемой насмешкой смотрели на ледяную волшебницу сверху вниз. Губы и ноготки на руках и ногах аккуратно выкрашены во все тот же обожаемый ей цвет. Сестра оказалась высокой, на полголовы выше Лисвэн, стройная фигура с длинными прямыми ногами, небольшим упругим бюстом немного больше второго размера и изящными руками с тонкими пальчиками. Кровавая волшебница была одета в малиновый жакет, стянутый на груди витой золотой цепочкой, ниже него на бедрах свободно висел толстый пояс, грозящийся соскользнуть со своей хозяйки в любой момент, настолько его ширина превышала объемы осиной талии. От пояса тянулись вниз малиновые ленты, переплетаясь друг с другом, охватывая ножки редкой сетью тканевых полос. Кроме них, другого белья волшебница не носила, выставляя свою промежность на всеобщее обозрение. Аккуратно подстриженный в форме капли красный пушек на лобке только подчеркивал наготу, обращая на себя внимание.

— Не подходи, — Лисвэн выставила вперед руки с потрескивающими на ладонях льдинками.

— Остановишь меня? — кровавая волшебница закусила нижнюю губу и наклонила голову, со смешком разглядывая воинственно настроенную сестру. — Ох как тут похолодало, мои ножки прям обледенели, ну, ничего, отогрею их в объятьях нашей малышки. Отойди в сторонку, сестричка, или желаешь присоединиться? Диадара такая жадина, а я — другое дело, поделюсь, если попросишь.

Лисвэн тяжело сглотнула, на момент попав под действие рубиновых глаз; ей захотелось махнуть на все рукой и запрыгнуть под одеяло к Соль, последовав неожиданному предложению, но лишь один взгляд за спину разогнал наваждение. Ей больно, нужно как можно быстрее помочь, иначе последствия непредсказуемы.

— Уйди, сейчас не до твоих игр.

— Жаль, думаешь о всякой ерунде, — Алая волшебница щелкнула пальцами, и на месте Лисвэн возник крохотный снегопад, разбрасывающий во все стороны холодные снежинки. — Вот так, сестренка, — несколько льдинок, упав на раскрытую ладонь, тут же растаяли, оставив после себя мокрые дорожки.

Гостья наклонилась над кроватью, приблизившись вплотную к бледному личику Сольвейн:

— Она думала, ты без сознания — какая глупость. Ты тут, — пальчик волшебницы уперся в лоб Соль, — ощущаешь мир из глубин тесной коробки, тело не слушается, глаза не открыть, остается только слушать, но эти крики перекрывают все звуки. Узнаешь их? Это твои крики; мечущееся в агонии сознание пытается справится с болью, пытается убежать, увильнуть, но выхода нет, из своего разума не скроешься. Прими ее, прими эти страдания, проникнись ими, они так сладки, так притягательны, так… возбуждающи, — левая рука скользнула вниз, лаская отмеченное каплей место, в комнате раздался сладострастный стон. — Потрясающе, я чувствую, как тебя разрывает на части, малышка, твои страдания просто божественны, пусть они длятся вечно, — Алая волшебница забралась на кровать, усевшись сверху, зажав голову Соль между ног. — Чувствуешь этот аромат, все это из-за тебя, ты сводишь меня с ума, я… — голос оборвался, перейдя в хрип, Алая слетела с кровати, впечатавшись спиной в стену, ее шею сдавливало черное щупальце.