Последним подгоном системы была эволюция восстановления, переформировавшегося в безудержное восстановление, единственным отличием от прошлой версии каста являлась подстройка под повреждения, полученные целью бафа. Раньше регенерация работала с одной постоянной скоростью, вне зависимости от того, пробили человека насквозь мечем или он порезался о край бумаги, теперь же магия могла усиливать свое действие за счет продолжительности, в рекордные сроки заштопывая самые тяжелые травмы. Сколотов постоянно поддерживал восстановление на всех четырех командирах крепи, и как он слышал, эта предосторожность уже один раз спасла жизнь Виолет, которую буквально распотрошил запрыгнувший сзади паленый. Тяжелая рана спины и перебитый позвонок однозначно вели как минимум к параличу, а скорее всего, к смерти без квалифицированной медицинской помощи. Тем больше был шок бойцов, когда их начальница спустя двадцать минут вернулась в строй из Лабиринта, куда ее оттащили воины. Олег был склонен думать, что ей крупно повезло, магия тогда уже была девятого уровня, скорее всего, будь она хоть на единичку слабее, мощности на полное излечения не хватило бы.

Лезть на стену второй раз за день и вслушиваться в далекий вой искаженных — нелегкое испытание для нервов, от одной только мысли, что снова придется бегать в закрытую комнату, к горлу подкатывала тошнота, а голова заочно начинала побаливать. Сколотов глубоко внутри стыдился этой слабости, в недавней резне многие отдали свои жизни, а еще больше потеряли своих друзей и товарищей, однако сейчас они стояли в ожидании монстров-убийц без единого намека на страх или нерешительность, вглядываясь через забрала шлемов в темноту пылающим от ненависти взглядом, а он тут расклеился из-за сущей мелочи. Ну да, после поглощения становится херово и больно, но не больнее, чем бойцам, растерзанным бешеными тварями, и не хуже, чем единственному оборванцу, пережившему попадания яда щелкуна.

Мысленно встряхнув самого себя, Сколотов размеренно обкастовался бафами и приготовился, искаженные уже были близко. На этот раз он не стал ждать, пока твари выберутся на очищенную от зданий площадь, а выбрав видимую с его позиции улицу, сложил последовательность знаков активации магии тьмы.

Впереди всех неслась группа оборотней, лохматые монстры рычали, брызгая слюной во все стороны, за ними разгонялась толпа таранных кабанчиков, именно эти счастливчики выступили объектом испытаний воронки. В самой толпе из воздуха возник черно-фиолетовый шар, он завис в сантиметрах сорока над землей, раздался низкий гул, и нарастающий свист, схожий с приближающейся на бешеной скорости машиной. Пространство вокруг сферы исказилось, сворачиваясь, как тонкая бумага, и рывком дернулось к центру. Пробегающие мимо твари заверещали, цепляясь когтями за брусчатку, пытаясь сопротивляться невидимой силе, потащившей их назад. Находившиеся на самой границе каста монстры вырвались, зато с другой стороны набегающая волна влипла в поле воронки, как муха в мед. Оставляя на земле глубокие царапины, искаженные кувырками закатывались в самый центр, где их спрессовывало вокруг черной сферы в визжащий ком извивающихся тел. Можно было разглядеть, как монстры, которым не повезло оказаться в самом низу этого кома, ломались, словно детские игрушки, наседающие соратники свои весом усиливали давление на других, усугубляя давку. Одного из оборотней настолько плотно прижало к чьей-то спине, что он попросту задохнулся, недопса передавило пополам; визжа и скребя лапами, он выплевывал свои внутренности через пасть, крепчайшая броня кабанчиков лопалась, врезаясь острыми, ломаными краями в соседей.

“Вот тебе и не наносит урона”, — Сколотов во все глаза смотрел на этот ужас, даже с искаженными, к которым по определению он не мог испытывать никакой жалости, происходящее выглядело жутко, что случилось бы с людьми, попавшими в эту воронку, даже представлять не хотелось.

Щиты, так же любующиеся торжеством магии тьмы, восприняли пугающую картину намного проще. Хорхрин, подняв над головой свою булаву, издал победный клич, который подхватили все бойцы на стене. Эта звуковая атака вывела Сколотова из замешательства.

— Ладно, суки, уж вы-то это заслужили как никто.

Скастовав расширение сознания, он протянул обе руки вперед; с ладоней сорвались два слепящих росчерка, ударившись в наступающую волну. Тратить усиленное заклинание на кучу полудохлых тварей Сколотов посчитал излишним, так что двойная цепная молния досталась другим. Основная цель магии, в роли которой выступили пирокролик и древень, моментально обуглились, превратившись в тлеющие статуи, древень сделал еще пару шагов, размахивая почерневшими ветками, потом рухнул, придавив парочку недоволков. Пирокролик даже пискнуть не успел, как то, что от него осталось, можно было собрать в детский совочек. По идее, как себе представлял Олег, цепная молния должна перекидываться по очереди от одной цели к другой, пока не иссякнет заряд, но местную разновидность каста никто не предупредил о том, как ей положено себя вести. Врезавшись в первую тварь, электрический заряд разошелся веером, захватывая всех ближайших искаженных, причем, как и положено молнии, сделал это мгновенно, вот неслась толпа — и спустя секунду на их месте круг выжженой земли. Выжили только мутанты, принявшие на себя уже затухающий разряд, и парочка обычных щелкунов, хотя к живым их можно было причислить только условно: крокодилы ковыляли вперед, сипя на последнем издыхании, с них по частям отслаивались ошметки шкуры, а вместо лопнувших глаз зияли кровоточащие дыры.

Оторвавшись от последствий своих действий, Олег метнул огненный шквал в сторону распавшейся воронки и приготовился войти в рабочий режим, как вдруг ему в голову пришла идея.

— Алиса, ты тут? — прошептал он себе под нос.

— Да.

— Помоги мне, Лиза говорила, что вы можете вводить меня в особое состояние намеренно, я помню твою особенность, в бою у борделя Цветов она очень помогла.

— Будут последствия, ты помнишь.

— Помню, и я готова, не надо меня потом лечить, постоять на стене можно и с больной головой.

— Будет очень больно, если задержишься надолго.

— Ерунда, потерплю, главное — они, — Сольвейн одними глазами показала на приготовившихся к бою людей, — моя боль за десяток сохраненных жизней — лучшая сделка на моей памяти.

— Хорошо, я выполню твою просьбу.

— Спасибо, Алиса.

Из сознания выветрились все лишние эмоции и переживания, разум стал ясным и чистым: то самое состояние головы-компьютера, только холодный расчет и точность действий. Затраты энергии сопоставленные с эффективностью магии, перед Олегом не орды врагов, а движущиеся цифры, сражение как математическая формула, которую нужно довести до единственного верного ответа — нуля. Ощутимо похолодало, сердце забилось реже, но руки порхали в воздухе, складывая знаки как заведенные.

Проклятая разразилась очередью заклинаний, раза в полтора быстрее, чем раньше. Черные воронки возникали и схлопывались, трещали разряды молний, вспыхивали взрывы, исцеляющий свет охватывал раненых бойцов. Щиты ощутили, что напор искаженных заметно слабее, чем в прошлый раз, Сольвейн успевала уделить внимание каждому участку поля боя, разбивая самые крупные толпы чудовищ на более мелкие и менее опасные части, сильные твари добирались до стены исключительно подбитыми: либо без какой-нибудь конечности, либо подпаленные огнем. Вот настал момент, когда запасы энергии волшебницы начали иссякать, она собралась отойти назад в дом, чтобы вернуться изможденной, но полной сил. Хорхрин приготовился прикрыть ее отход. Соль, выпустив последнюю ледяную стрелу, замотала головой, что-то разыскивая. Наконец найдя подходящую тушу, она притянула ее к себе. Псовая тварь еще трепыхалась; прервав ее жизнь одним взмахом меча, проклятая прижала тело каблуком к земле. Шкура монстра забурлила и пошла пузырями, разрываясь на лоскуты, вверх ударили тонкие ручьи крови, сливаясь в единую струю, устремившуюся к Соль, она безэмоционально встретила темно-бордовый поток, проглотив его полностью, даже не поморщившись, и тут же запихнула в рот два пальца. Тело скрутила судорога, и вся поглощенная жидкость исторглась обратно. Выплюнув остатки, Сольвейн вытерла рот рукавом и, как ни в чем не бывало, продолжила складывать знаки, возобновив поток заклинаний. Все стоящие рядом воины неосознанно сделали шаг назад, недвижимым остался только Хорхрин.