Кайл перенаправил всех стрелков на помощь оборванцам, что несомненно увеличило нагрузку на основные группы, зато кое-как стабилизировало фронт. Пока что их не выбили со стены, отряды, восстанавливая в тылу силы, поправляя оружие и броню, успешно проворачивали свою излюбленную ротацию, заменяя бойцов прямо в разгаре сечи, и перед очередной тварью вставал не уставший воин, едва удерживающий меч в руках, а бодрый и злой боец, готовый потрошить эту заразу с новыми силами.
Сколотову приходилось ничуть не легче остальных: да, его направление было успешней других и поспеть за ним в сокращении поголовья тварей никто не мог, но при такой активности мана улетала с бешеной скоростью и приходилось выбирать: либо сидеть и ждать в сторонке, наблюдая, как умирают его люди, либо воспользоваться магией крови. По-настоящему, никакого выбора и не было, все было решено еще до начала сражения, Олег даже приготовил особую комнату в доме, попросив поставить туда дверь и замок. Теперь, когда манапул приближался к критической отметке, он хватал тушу ближайшего монстра или, если подходящей рядом не было, прыгал за ней вниз, возвращаясь назад скачком, тащил ее в дом под недоуменные взгляды солдат, запирался в комнате и проводил ненавистный ритуал. С кровью тварей все было в разы хуже, чем с человеческой или животной, переносить ее поглощение было настоящей пыткой, горло жгло и раздирало, как будто изнутри по нему проводили наждачной бумагой, эйфория от поглощения принимала извращенные формы. Сколотов безумно хохотал, резал себе руки, поддаваясь безумному сплаву боли и наслаждения. После следовал откат, вся багровая мерзость выталкивалась назад в том же объеме, что и попадала внутрь, болезненная и сводящая с ума процедура заканчивалась полной апатией, Олегу приходилось, собрав всю волю в кулак, заставлять себя возвращаться в бой, чтобы через некоторое время вновь вернуться в комнату ужасов, волоча очередной труп. С каждым разом заклинание переносилось все хуже и хуже, заканчиваясь кратковременной потерей сознания, но он терпел и не собирался сдаваться. Выходя из запертого помещения, весь залитый багровой жижей, Олег проделывал свой путь назад на стену, отмечая опасливые взгляды, нацеленные на себя.
“Кажется, магия крови еще аукнется в будущем, у народа явно назрели некоторые вопросы по этому поводу”.
Покачиваясь на каждом шагу, Сколотов возвращался на стену, отправляя заменявшего его Хорхрина передохнуть. Щиты достойно держали оборону, отбивая все атаки, так что Олег мог втихую гордиться своей неожиданно обретенной гвардией, так же и его отлучки ничуть их не волновали. Единожды приняв решение, бойцы отбросили все сомнения, предоставив хозяйке полную свободу действий. Главное, что она шла на пользу, а не во вред, польза эта демонстрировалась самым наглядным образом, в виде изломанных магией трупов искаженных. Преодолев накатившую тошноту, Сколотов обновил пульсирующее поле и принялся за работу, засылая в толпу тварей каст за кастом. Последствия алого поглощения уже не пропадали, ощущения были, словно он накатил пару литров самой ядреной и дешевой сивухи, перед глазами все плыло, ноги подкашивались, отказываясь держать тело в вертикальном положении, постоянные приступы тошноты и головной боли сопровождали каждое заклинание, зато оккупировавший сознание пофигизм помогал держать себя в руках посреди развернувшейся вокруг кровавой мясорубки. Олег работал как по программе: отстрелялся и на процедуры, если ноги совсем не откажут — вернуться и повторить.
В ледяную сферу врезался оборотень, горилоподобный монстр заскребся по магическому полю, оставляя на поверхности быстро замерзающие капли крови. Разбивая окоченевшие лапы, существо тянулось к своей добыче, вглядываясь в искаженный льдом силуэт. Сколотов безразлично ткнул мечем, скидывая искаженного вниз, где из земли взметнулся каменный кол, пробивший падающее тело насквозь, визг боли перешел в предсмертный хрип, когда раненого накрыл сверкающий поток электричества, отправив его самого и группу поднимающихся соратников в ад, где им самое место. Еще одного отчаянного прыгуна принял на щит телохранитель Сольвейн, решив вопрос одним ударом топора. Но желающих еще было много, поток монстров и не собирался иссякать, пополняясь с ближайших улиц и переулков.
Из общего шума Сольвейн вычленила крик Кайла; охотник не обладал привычкой воспроизводить воинственные кличи, делая свою работу молча, так что его голос привлек внимание проклятой. Обернувшись, первое, что она увидела — огромную змеиную голову, возвышающуюся над крепью. Гадюка-переросток шипела, как гигантская сковорода, на которую вылили тонну масла, желтоватая чешуя поблескивала на солнце, переливаясь болотно-зелеными всполохами. Тварь открыла пасть и изрыгнула целый фонтан яда, поток мерзости накрыл защитников, послышались истошные вопли.
— Кайл, чего ты ждешь? Убей этого стероидного червя, по глазам бей! — Соль соскользнула со стены, размахивая руками.
На ее голос развернулся один из охотников:
— Стрелы его не берут, никуда не пробивается, гнида!
Волшебница сложила знак активации изначальной магии и скачком оказалась на стене, отсюда перед ней предстала полная картина творившегося пиздеца, по-другому сложившуюся ситуацию охарактеризовать было сложно. Вместо ожидаемого гигантского питона стену грыз огромный щелкун. В обычном своем состоянии щелкун выглядел как крокодил с растущими из спины щупальцами: довольно опасная скотина, способная одним ударом своих отростков переломать хребет зазевавшемуся воину. Заявившаяся к ним разновидность отрастила трех здоровущих змей вместе с целым пучком извивающихся розовых плетей. Две оставшиеся головы, пригнувшись к земле, поливали стены огнем с одной стороны и раскаленным паром с другой. Паровую змею взял на себя Коротар: активно размахивая мечем и уклоняясь от щелкающих в метре челюстей, он расписал морду твари множеством кровоточащих порезов, но на общем самочувствии искаженного это никак не отразилось. Огнеметная башка пострадала от Кайла, выбившего ей правый глаз, но ослепить мутанта полностью не представлялось возможным, огненная упорно не желала подставлять левую часть морды, поливая стены пламенем наугад, а остальные чихать хотели на потуги лучников, стрелы отлетали от глазной мембраны, как от танковой брони, не оставляя даже намеков на повреждение. Несколько ветеранов окружили самого крокодила и воевали с извивающимися щупальцами, пока он сам флегматично жевал стену, кроша десятисантиметровыми клыками камни вперемешку с окровавленными ошметками защитников. Еще минут пять, и в обороне образуется гигантская дыра, куда хлынут орды тварей. Сам щелкун конкурентов не терпел, безжалостно втаптывая в землю других монстров, пытающихся проскользнуть внутрь, но если пробьется внутрь он, их уже не остановить.
Сколотов поспешно намагичил несколько каменных кольев, надеясь, что брюхо не обшито толстыми костяными пластинами, но надежды рассыпались в прах вместе с каменной крошкой, в которую превратились магические столбы, врезавшиеся в тело монстра.
— Вот, мать его, счастье привалило! Кайл, хватит на него стрелы тратить, держите другие стороны! — Лидер охотников кивнул и перенацелил своих стрелков; что толку отбиться здесь и просрать все остальное, тем более, выстрелы на щелкуна производят меньше эффекта, чем укусы комара.
К молнии крокодил остался так же равнодушен, а вот усиленный залп огненных сфер произвел на тварь впечатление. Шар влетел в заросли щупалец на спине и с некоторой задержкой устроил там настоящий пожар. Поначалу щелкун игнорировал огонь, продолжая перемалывать стену, но когда вспыхнуло по-настоящему — он забеспокоился, потрясая грузным телом, переступая с лапы на лапу. Искаженный низко рычал, одновременно превращая своим хвостом в лепешки целые группы своих собратьев. Поняв, что само по себе пламя не затухнет, мутант решил привлечь к это задаче своих змей: паровая башка отвернулась назад, чем незамедлительно воспользовался Коротар, его меч пробил шею твари на всю длину лезвия, разрывая чешую и мышцы, он с рыком навалился на рукоять, прижимая змею к земле. Огромная туша задергалась, пытаясь скинуть тщедушного человека, но старик истинно героическими усилиями удерживал ее, все сильнее расширяя рану, из которой валил белесый, обжигающий дым. Ветераны Железячников тоже на месте не стояли: подскочив к обездвиженному противнику, они начали споро рубить паровому гаду шею. Остальные головы забеспокоились; оглушив защитников громогласным шипением, ядовитая кинулась на Сольвейн, раскрывая пасть, а огненная потянулась спасать быстро превращающуюся в кровавые лохмотья товарку, за что тут же отхватила стрелу в здоровый глаз. Кайл отвлекся всего на секунду — пустить стрелу — и тут же вернулся к расстрелу накатывающих на другие стены монстров.
