— Вот ты гнида, да чтоб тебя, старик! — Соль опустила руки, коснувшись пальцами холодного пола, ее взгляд прояснился, а лицо освободилось от застывшей гримасы гнева. — Это ни хрена не должно было помочь, тоже мне, психиатр-самоучка.

— Должно не должно, помогло ведь? — Коротар усмехнулся. — Тебя надо мотивировать исключительно пинками, это я еще на тренировках понял. Ну что, сама поднимешься? Или сапогом поспособствовать?

— Сама, сама, — Сольвейн парой кастов поправила избитое лицо и поднялась. — Новый план: добраться до Ючгена и перегрызть ему глотку.

— Это дальняя перспектива, — отмахнулся рукой Кайл, — по-первому, надо волну пережить.

— Давай так, — Сколотов почесал голову, пытаясь собрать мысли в кучу. — Я с Коротаром сгоняю к Волих, я обещала, да и надо посмотреть, что там творится. Сами проход к Лабиринту почистите?

— Да, мы с мужиками справимся.

— Второе, нас становится больше, а Лабиринт не резиновый, значит, надо извернуться и построить крепь наверху.

— За два дня? — охотник с сомнением покачал головой.

— Если только стену, может, и выйдет. Домов в округе много, материала хватит, но будет она так себе, — Коротар уже прикидывал в уме фронт работ. — Да и недостаток места — это проблема вторичная, другое дело, когда мы потом сможем наверх подняться, если запремся в Лабиринте? Искаженные заполонят город, кто-то отобьется, кто-то нет, сил чистить Амиладею, как делали раньше, ни у кого не будет, между собой твари начнут грызться где-то неделю спустя. Пока запал от волны не пройдет, они друг друга не тронут, следовательно, эту неделю мы будем заперты под землей, пытаться пробиться через узкие выходы Лабиринта — чистое самоубийство. Когда выйдем, уже все будет кончено и город перейдет в руки Ючгена.

Олег встал и выглянул из комнаты, ухватив первого попавшегося львенка:

— Слушай, найди Стифа, знаешь такого? — парень кивнул. — Отлично, значится, найди и скажи, чтобы немедленно шел сюда, его Коротар зовет. Сделаешь?

— Угу, — малец аж воспылал энтузиазмом и, обличенный важной курьерской миссией, рванул с места так, что Сколотов едва успел отпустить рукав его рубахи, за которую посланец был пойман недавно.

Стиф все это время успешно занимался расселением несостоявшихся Железячников, помогал обустраивать комнаты, договаривался со всеми и вообще старался как мог, служа надежным передаточным звеном между Львятами и замкнувшимися в себе беженцами. Коротар без сомнений скидывал на него часть общих обязанностей по организации быта неоднородного клана.

Ветеран Железячников примчался спустя пару минут; учитывая время, которое посланец потратил на его поиски, это был впечатляющий результат. Сколотов, разглядывая запыхавшегося бойца, подумал, что Стиф добровольно взвалил на себя обязательства погибшего командира. Утвар обещал им нормальную, полноценную жизнь под своей защитой, и этим обещаниям не суждено было сбыться, однако нашелся человек, готовый разбиться в лепешку ради восстановления доброго имени своего командира.

— Стиф, ну-ка присядь, — Сольвейн встала из-за стола, уступив стул Железячнику, — есть работенка, за которую некому взяться. Если коротко, нужно воздвигнуть укрепления на поверхности, способные выдержать осаду волны искаженных, возьмешься?

— За пару дней… — ветеран задумчиво почесал подбородок. — Ничего не выйдет. Камни, допустим, есть, а остальное? Да и людей не хватит.

— У Цветов есть запасы, — вмешался Кайл, — не на века строить, только одну волну пережить. Сложим камни, зальем раствором погуще, недостаток прочности возместим толщиной, на один раз хватит.

— Собери своих, зови пацанов Робина и начинайте, а там бойцы Цветов помогут, после того, как всех переправят, и… — Сольвейн подошла сзади и облокотилась о спинку стула, незаметно для себя заставив Стифа целомудренно уклониться от объемной груди волшебницы. — Знаешь, что, прошвырнись по улицам и собери оборванцев на работу, чем больше, тем лучше. Расплатимся либо деньгами, на такое дело не жалко, — Соль бросила на стол пухлый мешочек с монетами, — либо предложи им место в новой крепи. Вниз их не пустим, подойдут только те, кто согласны сражаться за свою жизнь вместе с нами, но сразу предупреди, что всех проверим. Можешь мной пугать, сойду за пугало не хуже монстров, — волшебница оскалилась, — наколдую какое-нибудь проклятие, чтобы в спину не ударили.

— А ты можешь?

— Естественно, я личность разносторонняя.

— Ладно, сделаю, что смогу, — Стиф смирился со своим назначением и уже порывался встать, но, вспомнив что-то, задержался на месте. — Переселенцы просят разрешения воспользоваться рудой, что осталась с нашего последнего рейда.

— Разрешаю, — коротко ответила Соль, ожидая второй новости, которая, судя по лицу ветерана, присутствовала.

— И к нам недавно зашел Мусорщик, хочет с вами поговорить.

— Со всеми?

— Нет, он хотел увидеть проклятую.

— Ладно, пошли, покажешь, куда его прислонили, — парочка вышла из комнаты, оставив Коротара с охотником одних.

— Все, она успокоилась? Взрыва ожидать не стоит? — Кайл посмотрел в глаза старика.

— Пока да, но с проклятыми никогда нельзя сказать наверняка, однако Сольвейн самая стабильная из всех, которые мне встречались. Будем надеяться, все обойдется, если только Ючген лицом к лицу с ней не встретится, ну да ежели она этого ублюдка на ошметки расщепит, я только рад буду.

*

Лабиринт с его последнего посещения заметно преобразился, уже не пустые хоромы с парой десятков жмущихся друг к другу детишек, а бурлящий жизнью волшебный дворец, со своими необыкновенными чудесами в виде чистейшего неба под крышей и ровными грядками растений. Люди постепенно подстраивали древние залы под свои нужды, внося в серые туннели новые краски и уют. Деловитые подростки бегали туда-сюда с ящиками, инструментами, мешками и котомками в руках. Отовсюду раздавался детский смех и беззаботные разговоры, перемежаемые редкими голосами взрослых. Все указывало на то, что кто-то взялся за беды и проблемы клана Львят, засучив рукава, позволив детям хоть немного почувствовать себя детьми, без многометрового груза ответственности на плечах.

Ойк стоял в проходе и любовался происходящим, без всяких мыслей отдаваясь мирной атмосфере крохотного, безопасного городка внутри огромного враждебного города, однако всему этому может настать конец, если они проиграют в войне за обладание Амиладеей. Для того, что дремлет на нижних уровнях канализации, нет препятствий, оно уничтожит любую жизнь в городе, не разбирая монстров и людей, для него нет разницы, не зря сумеречники называют это — смерть.

— Вы меня искали?

Приятный женский голос послышался сбоку, Мусорщик, старясь избегать резких движений, вызывающих приступы боли, повернулся на звук.

— Верно, кхе-хе, есть тема для беседы, краля.

— Зайдем, — она кивнула в сторону двери, у которой стоял гость.

— Без надобности, можно тут побыть, приятное место, полное жизни. Думается мне, кхе-хе, да, вот, детишкам наши секреты даром не нужны.

— Секреты, может, и не нужны, вот только вам стоять не больно? — взгляд проклятой прошелся вдоль спины мусорщика: бинты там были пропитаны свежей кровью.

— Опять рана открылась, зрелище не из приятных, знаю, но… — мусорщик зашелся хриплым кашлем. — О чем это я… да пустяки, не помру.

Руки проклятой засветились мягким сиянием, она что-то пробормотала себе под нос, свет заколыхался и перекинулся на мусорщика, на мгновение окутав все его тело.

— Тяжко идет, стой, не двигайся, — Сольвейн повторила исцеление еще несколько раз, пока не осталась довольна результатом.

— Вот спасибо, отпустило маненько, кхе-хе.

— А должно было вовсе пройти, что-то не так.

— Не старайся, краля, мой недуг не от ран, они как царапины, поболят да пройдут, кхе-хе, — мусорщик захрипел и, достав замызганную тряпку, сплюнул в нее кровавый сгусток, — нече такое место портить.