— Нет, это ты позволил этому произойти, — голос второго был глух и напряжен. — Наши законы писались кровью, недостойный не должен попасть в клан, ты обрек их на это.

— Черт вас побери, они были с семьями! Они были приглашены мной одним из мастеров, и вы провернули эту низость, пока меня не было, за моей спиной? Я отвечал за них, все вопросы должны были быть ко мне! Почему же вы, суки, не обратились ко мне? Может, попробуете мою руку отрубить, а, трусы проклятые?

Народ позади Утвара потянулся к оружию, а масса бойцов напротив взволнованно зашумела:

— Верно, не дело детям да бабам руки рубить, Утвар виноват, надо было его судить…

— Тихо! Всем замолчать! — заверещал Иокен. — Закон один, неважно, кто их притащил, они ответили по нашим традициям, а Утвар… Это еще вопрос, был ли он мастером, когда пустил этих оборванцев в наш дом, или же потерял свое право в тот самый момент, когда счел себя выше наших предков!

— Заткни пасть, Инокен, не ты меня возвел в мастера, не тебе, подлецу, решать! За меня были лучшие люди клана, они поручились своим словом, а теперь из-за вашей близорукости большая их часть лежит в земле! Из-за вашей тупоголовости уходили караваны без полной полусотни охраны, вы разрушаете нас изнутри!

— Нет, для нас настали тяжелые времена, это значит, что наследие основателей как никогда важно! Мы выживали благодаря заложенным ими традициям многие гласы, а ты хочешь пустить все по ветру! Именно сейчас как никогда важно держаться наших корней!

— Держаться можно только если есть кому, ваши замшелые традиции тянут Железячников в бездну. Времена меняются, надо жить сегодняшним днем, сегодняшним горем, сегодняшними проблемами. Не потому ли вы вышли из крепи, потому как боитесь сказать перед всеми, что гребаная бумажка с записями основателей для вас важнее их будущего?

— С чего ты решил, будто знаешь, как правильно поступить, кто тебе дал право решать? — Феодород перехватил инициативу у задыхающегося от возмущения товарища.

— У меня есть глаза, Знаток, я вижу, что происходит! Скажите лучше, почему вы не видите?!

— Проклятый предатель! — выкрик раздался откуда-то из толпы стоящей позади двух мастеров, и вместе с возгласом оттуда вылетел небольшой черный сверток, разбившийся о невидимую преграду прямо перед носом Утвара. Раздался взрыв, стоявшая рядом с дорогой стена обвалилась, а на землю посыпались осколки барьера, который Сколотов незаметно поставил перед их командиром.

— Ах вы, сучьи дети, — Утвар выхватил молот, его примеру последовали все бойцы каравана, включая наемников и Коротара.

— Стоять! Всем стоять на месте! — в брусчатку воткнулся арбалетный болт, через толпу протолкнулся десяток воинов, встав между готовыми сцепиться сторонами. Сбоку показались арбалетчики и низкорослая, одетая в кожаную броню женщина преклонного возраста, руководившая новыми действующими лицами.

— Вы что, удумали резню тут устроить? Мало мы хороших людей потеряли?

— Янака, скажи мне, ты была на их судилище? — заорал Утвар.

— Нет, Утвар, меня тогда не было в крепи.

— И сейчас ты можешь спокойно смотреть этим двум гадам в глаза? Тебя не тошнит от их вида? Ты видела те семьи, ответь мне?

— Мое отношение к этому уже не важно. Сделанного не воротишь, сейчас целостность клана важнее всего, мы не имеем права на конфликт.

— Да будьте вы все прокляты, я ухожу, — Утвар с досадой грохнул по щиту молотом. — Я сейчас пойду в крепь и спрошу людей, кто захочет пойти со мной, и вы не имеете права меня остановить! Ну что?

— Утвар, не надо сгоряча принимать такие решения! Куда вы пойдете? — Янака попыталась образумить разбушевавшегося ветерана.

Коротар толкнул Сольвейн под локоть:

— Знаю я одно место, куда они могли бы пойти. Ну что, решишься?

— Думаешь, так будет лучше? — прошептал в ответ Сколотов. — Может, помирятся? Не хотелось бы уводить людей из дома, если такая возможность еще есть.

— Нет, — Коротар покачал головой. — Я бы поставил на то, что через время станет только хуже, как бы до резни внутри клана не дошло.

— Ладно, давай.

Старик подошел сзади к Утвару, перекрикивающимся со своими бывшими товарищами, и тихо сказал ему пару слов, положив руку на плечо. Мастер едва заметно кивнул.

— Я принял решение и не изменю его, ну, вы согласны?

— Ладно, будь по-твоему, — буркнул Феодород и, развернувшись, направился назад сквозь толпу.

Утвар подошел к ним двоим:

— Это правда, что у вас есть место, чтобы нас принять?

— Правда, — ответил Сколотов. — Но учти, это земля Львят. Места там всем хватит, однако вы будете в гостях, и я не потерплю, если ты попытаешься устроить там свои порядки — выкину моментом.

— Не беспокойся, проклятая, я никогда в жизни не скотствовал и начинать не собираюсь. Но у меня есть просьба — те семьи, я должен о них позаботиться, их примете? По-другому я не могу.

— Без вопросов. Вот теперь верю, что могу вас впустить к Львятам без опаски, — лицо Утвара озарила усталая улыбка.

— Спасибо, — он подозвал одного из своих людей. — Стиф, возьми десяток бойцов и отыщи наших. Они, скорее всего, еще поблизости, деваться им некуда. Веди их… — Утвар вопросительно посмотрел на проклятую.

Сколотов перебрал в голове известные всем ориентиры и выдал:

— Давайте к “Серебряной Луни”, договорюсь с охраной Цветов, они приютят всех пришедших, а я потом вас проведу в новый дом.

Утвар кивнул и отправил своего помощника отбирать людей:

— Ну, а я в крепь. Оставляю вам пять бойцов, они помогут дотащить нашу добычу до Львят… Хрен я что этим идиотам оставлю! — мастер порылся в мешке и передал Коротару объемный кошель. — Вот, расплатитесь с наемниками и заодно подрядите их с вами пройтись — повозки тяжеловаты, да и содержимое слишком привлекательно для местного отребья.

— Ты там поберегись, Утвар, — крикнул ему вдогонку старик.

— Встретимся у “Луни”, — ответил мастер, уходя с десятком своих людей.

— Неожиданный финал, — задумчиво обратился Олег к Коротару.

— Все к лучшему, — махнул рукой старик, — главное чтобы… а, пустое, пошли.

*

Замотанный бинтами человек осторожно пробирался по канализации. Его левая рука ловко перебирала пальцами нить с тремя небольшими свинцовыми каплями, а другая удерживала на весу тяжелую цепь, оканчивающуюся шестигранным шипастым грузом, тяжелый набалдашник покачивался при каждом шаге, тихо позвякивая цепью. Он шел с закрытыми глазами, безошибочно угадывая скрытые под мутной водой каменные столбики, на которые когда-то давно опирался помост, шедший над рекой нечистот.

Коричневая жижа под ногами вспучилась, и на поверхности показалась склизкая спина огромной пиявки, проплывающей мимо, но путник не обратил на нее внимания, и искаженный проплыл мимо, вспугнув стайку крыс, расположившихся в небольшом водоотводе.

Забинтованный продолжал свой путь. Миновав один туннель, он свернул в следующий, за ним еще в один. По колено в воде, на скользких дорожках, иногда с головой погружаясь в затопленные туннели, чтобы вынырнуть с другой стороны, он шел не останавливаясь, все так же с закрытыми глазами, под аккомпанемент звона звеньев цепи.

Наконец, Мусорщик остановился, добравшись до маленькой тупиковой комнатки, в темном углу которой обосновалась особая тварь. Человекоподобный монстр, вжавшийся в каменную кладку стены, не двигался, кожа бледно-серого цвета обтягивала тощую фигуру монстра, его конечности. толщиной с человеческую кость, были совершенно лишены всяких мышц и мяса, две пары дистрофичных длинных рук впивались когтями в щели между камнями, удерживая его на весу, тонкое тело замерло в неестественной позе, согнувшись почти под прямым углом. Грудная клетка монстра едва заметно вибрировала, ребра, почти прорывая тонкую кожу, слегка потрескивали, расходясь и сходясь при каждом вздохе существа. Совершенно лысая голова на длинной шее повернулась к мусорщику, вглядываясь в темноту единственным белесым глазом, расположенным вертикально по центру пустого лица. Этого искаженного клановые бойцы называли кукловодом — один из опаснейших монстров канализации, но без своей свиты марионеток он был совсем не так страшен. Чудовище поводило головой из стороны в сторону, чувствуя чужое присутствие, но ее взгляд соскальзывал с замотанной в бинты фигуры, каждый раз упираясь в пустой проход за ней.