В комнате повеяло морозцем, и одинокая фигура на скамейке, поежившись, перевернулась на бок.

========== 28. Вдвоем справимся ==========

Комментарий к 28. Вдвоем справимся

бечено

Отряд из пятнадцати человек вольготно расположился внутри необитаемого дома, которых вдоль границы Волих было множество. Совет запрещал занимать постройки вплотную к границе, чтобы мирные клановцы не попадали под удар в случае прорыва искаженных, но разбирать добротные постройки было жалко, и они так и стояли в ожидании своей участи. Некоторые здания находили свое предназначение как караулки или арсеналы, другие становились временными складами, а третьи так и оставались пустыми. Именно в таком заброшенном строении решил устроить временную базу их командир. Расположение было очень удачным, в двухминутной доступности до тайно обороняемой ими заставы, с крыши через смотровое окошко просматривалась дорога, ведущая к границе. Да и все-таки не под открытым небом сидеть — погодка последнее время была та еще, лило, как из ведра, целый день.

Пасквал посильнее закутался в плащ и окинул взглядом своих товарищей. Тройка молодых бойцов увлеченно резалась в кости, передавая друг другу деревянную чашку с кубиками, рядом с каждым лежала небольшая стопка медяков. Командир смотрел на подобные развлечения сквозь пальцы, но строго контролировал ставки, пресекая любые возможные конфликты из-за денег внутри отряда. Вся троица молодых была друзьями не разлей вода еще с учебки, и представить их ссорящимися не мог даже Пасквал, хотя он был как раз из тех людей, которые во всем ожидают подвоха. В подтверждение этих мыслей последняя монета одного из игроков перекочевала к оппоненту. Отвесив по звонкому щелбану проигравшему, они скинули мелочь в одну кучу, навскидку поделив ее на три части; каждому досталось случайное количество монет, и игра закипела с новой силой. Пасквал был с ними одного возраста, но приятельских отношений не вышло — он был вообще довольно замкнут и необщителен, предпочитая больше отмалчиваться и контактируя со своим отрядом строго по необходимости.

Лидер группы сидел в стороне, флегматично работая ножом над деревянным кубиком. Резьба по дереву была его увлечением, которому тот отдавался в свободное время, на радость своим детям постепенно заполняя полки дома множеством разнообразных фигурок. Командира звали Роман, его младший брат служил под началом старшего и сейчас почесывал недавно пострадавший от дружеских щелбанов лоб. Остальную часть группы составляли опытные бойцы при поддержке трех, включая Романа, ветеранов. По расчетам командования, такой силы должно хватить, чтобы обезопасить границы клана от возможного нападения общины — вместе с постоянной охраной застав отряд действительно получался внушительным.

Пасквал с тоской обернулся к окну. Сейчас он больше всего на свете желал, чтобы в эту ночь ничего не произошло, чтобы там за стеной что-нибудь не срослось, и они всю ночь просидели в этом пустом доме, а наутро отправились домой спать. Всего одна-единственная ошибка, перечеркнула его спокойную жизнь, превратив ее в настоящий ад. Клановец чувствовал себя раздавленным, пусть в его задачу входит сущая мелочь — просто постоять в определенном месте, — но от человека, отдавшего этот приказ, добра ждать не приходилось. Множество раз Пасквал думал о том, чтобы пойти и признаться Роману или еще кому-нибудь из начальства, но стоило ему только представить их полный отвращения взгляд, когда его постыдный секрет станет известен, только подумать, что с ним сделают товарищи, узнав правду, руки сами собой опускались, и некогда гордый боец Волих забивался в темный угол, порождая о себе славу замкнутого и угрюмого человека.

Время шло, указанный час приближался, и Пасквал все сильнее трясся от страха и напряжения, надеясь что выражение его побледневшего лица не заметно в плохо освещенном помещении. Бешеное биение сердца отсчитывало секунды лучше всяких часов, он чувствовал холод на кончиках пальцев и нестерпимый жар от маленького желтого кристалла в своем кармане, который врезался острыми углами ему в ногу при каждом движении. Жар этот был иллюзорным, Пасквал отлично это понимал. Магическая штуковина никак не проявляла себя даже в рабочем состоянии — тот человек не раз это продемонстрировал — однако он не мог избавиться от чувства, что проклятый камень прожигает в нем дыру, и сейчас все вокруг заметят витающую в воздухе вонь паленой плоти.

Весь отряд вскочил на ноги, отреагировав на крик со стороны заставы: “Началось, будь ты проклят, Ючген, действительно началось”, — Пасквал встал на свое место в строю спешно выбегающих из дома бойцов. Теперь дороги назад нет.

Блокпост подвергся жиденькому обстрелу. Пограничники прижались к стенам и спокойно пережидали, провожая взглядами пролетающие над ними стрелы. Роман тоже вел свой отряд вдоль укреплений вне зоны досягаемости стрелков.

— Всем прижаться к стене, никому не вылезать! — командир прикрикнул на своих бойцов и перебежками направился в сторону крупного мужика с башенным щитом, прикрывающего проход в баррикадах и оставив свою группу на попечение ветеранов.

— Вот сумасшедшие, все-таки решились на нас полезть, — выкрикнул кто-то.

— Да они там в общине вообще мозгов лишились!

— Тихо, потом языками почешете, не расслабляться! — командный голос заставил говорунов замолчать.

Собравшись с духом, Пасквал сжал кристалл в кармане: “Помоги мне, Яростный, пусть не сработает, — но божественный защитник остался глух к просьбам предателя, камень слегка кольнул клановца в ладонь. — Первый сигнал”, — отметил он про себя.

Отвечая на зов магического артефакта, из-за стены посыпались завернутые в кожу черные сферы. Пасквал крепко зажмурился, раздались хлопки и ругань товарищей, а когда он поднял веки, все пространство заволок душный серый дым. Откашливаясь и хрипя, он схватил за рукав ближайшего к нему бойца. Им оказался Скват, младший брат командира, и оказались они рядом совсем не случайно.

— Скват, кхе-хе… — чертов дым не позволял нормально говорить, но страх за свою шкуру перевешивал все неудобства, — Скват, там, справа, ты видел?

— Что? — молодой боец кашлял и протирал глаза, ему досталось еще сильнее, ведь его ни кто не предупреждал о вспышке.

— Там через стену один из общинных перемахнул, он к жилым домам побежал! Надо его остановить.

— Но брат приказал…

— Сейчас некогда спрашивать командира, эта тварь собирается мстить! Мы, как воины Волих, не должны дать ему пройти.

Еще несколько бомбочек разорвалось рядом. Скват, прикрывая лицо рукой и едва соображая, что происходит, кинулся за своим товарищем.

— Где он, Пасквал, куда он побежал?!

— Сюда, давай сюда!

Пасквал сжал кристалл во второй раз, в голове долбилась одна-единственная мысль: “Держать камень перед целью, держать перед целью”. Они отбежали от стены достаточно далеко, чтобы укрепления перестали их защищать… Сзади раздался свист и булькающий хрип, Пасквал обернулся и увидел стоящего на коленях Сквата, бессильно ухватившегося за засевшую в горле стрелу, его рука дрожала, сжимая окровавленное древко, а в слезящихся от вспышек глазах застыло немое удивление. Тело молодого парня последний раз вздрогнуло, борясь за жизнь, он силился что-то сказать, но изо рта выходило только тихое сипение… Наконец, организм сдался, и воин упал на брусчатку.

Пасквал застыл на несколько секунд в оцепенении, ему не верилось, что он все-таки это сделал, совершил это преступление. Нет, он ни при чем, он всего-навсего позвал его за собой! Все случившееся — случайность, как какой-то камушек может заставить стрелу попасть точно в человека? Он не виноват, он просто хотел жить как раньше, без страха, как до этого проклятого случая, когда люди Ючгена споили его и затащили в свой бордель! Он же ничего плохого не хотел, просто развлекался. Девки там были просто роскошные, в ошейниках и тонких цепях, послушные и услужливые, бокалы полнились варевом Кустарей… У него был какой-то странный, но приятный вкус, они смеялись и веселились всю ночь. Наутро Пасквал очнулся в комнате, залитой кровью и трупами двух вчерашних шлюх, а перед ним стоял хорошо одетый мужчина с фиолетовым кристаллом в руках. Этот проклятый кристалл записал все, что происходило ночью, он запечатлел безумства обычно тихого и спокойного Пасквала, как он в кровавом исступлении хлещет кричащих от боли… От дурных воспоминаний к горлу подкатил ком, Пасквал побежал обратно к стене. Чувство вины раздирало его изнутри, схватившись рукой за лицо, он безумно раздирал свою щеку ногтями, пытаясь забить болью терзающее его изнутри пламя. Теперь все, все закончилось! Он выполнил свою часть сделки, теперь он никому не должен, жизнь продолжается, все вернется на круги своя, надо только завершить начатое.