— Цорх? — Натан выжидательно посмотрел на угрюмого ветерана.

— Ладно, — Плита, как не странно, не стал возражать. Похоже, серьезность ситуации повлияла и на его непробиваемость.

— Спасибо вам, отправлюсь завтра с утра. Четыре дня — это максимум, я рассчитываю уломать этих тугодумов за сутки, буду ездить им по ушам, пока из них дым не повалит. Всем доброй ночи, мне надо подготовиться, — пылающий энтузиазмом Натан чуть ли не вприпрыжку покинул комнату, спеша раздать нужные указания и написать с полсотни писем.

*

Давид отсиживал ночную смену в одной из казарм Волих. Привыкнув к службе за столько лет, бывалый вояка отказывался перекладывать свои ночные смены на более молодых бойцов. Он относился к ним философски, ощущая караульный распорядок, как часть своей личности, его не тянуло в сон, ему не бывало скучно. Усталость, рассеянность внимания или же банальная невнимательность — все это было не про Давида.

Точильный камень с шелестом проскользнул вдоль лезвия, слегка влажная тряпка прошлась по металлу, потом ее сменила сухая. Давид поднес рукоять меча к лицу и придирчиво присмотрелся к линии клинка. Удовлетворенно качнув головой, он отправил оружие в ножны и взялся за следующее. Дежурство в казарме было совсем не таким, как на заставах, тут ему не нужно было вслушиваться в ночную темноту, улавливая каждый шорох, приглядываться к промелькнувшей на грани видимости тени или вздрагивать, хватаясь за меч, от шелеста неожиданно разорвавшего тишину порыва ветра. Ветеран скучал по этому напряжению на самой грани, где только он и его братья по оружию, одни против безумного города стоят закрывая своей спиной дом и мирный сон простых людей. Но его присутствие здесь было обосновано — имея богатый опыт командования и сражений что с людьми, что с искаженными, Давид приносил намного больше пользы здесь, во главе отряда, готового в любую секунду сорваться в бой на место нарушения границы, и именно его руководство давало, в случае чего, шанс не только закрыть предполагаемый прорыв, но и сохранить людей в лихорадке ночной битвы.

В коридоре раздались тяжелые шаги, замершие у двери. Давид точно знал, что это не его подчиненный — каждого из бойцов, несущих службу в казарме, он изучил вдоль и поперек настолько, что в половине случаев мог сказать, кто к нему пожаловал, по звуку бряцанья экипировки, а уж манера походки для него была сродни имени, и иногда даже более информативная, чем оное. Однако этот шаг он знал и совсем не ожидал встретить его владельца посреди ночи.

— Заходи, Плита, чего встал?

— Да вот ждал, узнаешь ты меня или нет, дружище, — широкоплечий воин протиснулся в узкий проем двери и опустился на лавку, бережно переложив лежащий там круглый щит. — Ну и логово ты себе соорудил! Сколько я тебя знаю, всегда удивляла эта твоя особенность превращать любое помещение в арсенал.

Давид безразлично пожал плечами, признавая правоту собеседника.

— Как там новый внук поживает?

Ветеран сам собой расплылся в довольной улыбке:

— Хорошо поживает. Бойкий пацаненок, прям не углядеть за ним! Яни вчера его купать собралась, налила тазик воды, начала раздевать и вспомнила, что полотенце забыла, пригляди, говорит, папа, за этим егозой, я на секунду. Только она в соседнюю комнату… А по улице фермеры маленького Чуха на привязи тащили; я, вот те честно говорю, на мгновение отвернулся в окно глянуть, смотрю, а это чудо без штанов с деревянным мечом к ним уже бежит, воевать со страшным монстром собрался.

Громогласный гогот двух друзей грянул так, что в соседней комнате дежурный сверзился со стула.

— Ну вот, а ты жаловался.

— Дык, а ты бы не жаловался? Что ни заход, то деваха! Четыре дочери, и ни одного пацана!

— Зато теперь сколько бойцов у тебя? С последним шестеро уже?

— Точно, шестеро, целый отряд! Подрастут, встанут на защиту границы — хрен кто пролезет! Старший уже инструктора гоняет на тренировках.

При упоминании границы лицо Цорха резко стало серьезным:

— Насчет этого есть разговор, Давид.

— Вижу, Плита, не радует тебя, что вы порешали сегодня на совете, верно?

— Верно, друг, еще как верно. Балбесы эти молодые ничего не понимают. Нет, головы-то у них варят, дай Яростный каждому, особенно у Натана, да и Жана я уже не виню, когда поостыл немного. Он все, что можно сделал, больше, чем я смог бы! Да только думают они не о том. Не понимают, что каждый наш человек важнее всей их политики раз в сто.

— Понимаю, о чем ты, — Давид со вздохом отложил меч и подсел поближе к собеседнику. — От Жана вестовой заходил, ради чего это они придумали?

— Ты на них не думай плохого, с их стороны это верное решение. Натан за пару дней справится, им тишина на границах нужна, но никаких жертв среди наших не будет, и точка.

— Думаешь, община осмелится на нас полезть?

— Да кто их знает? Надеюсь, нет, но рисковать не собираюсь, так что забудь эту дурость про перетерпеть. Поговори с нашими и сам тоже посодействуй, пусть рядом с каждым укреплением, негласно, запасной отряд постоит несколько суток, и уж если какая сука сунется, чтоб мокрого места от нее не осталось. Прибьем, закопаем и никаких тебе конфликтов. Сделаешь?

Давид решительно кивнул.

— Не понимают они, что там не просто бойцы стоят. Каждый — чей-то сын, внук или отец, и все они нашего клана, нашей семьи, и нет такой причины, чтобы ими жертвовать! Ежели худшее случиться — пересидим, отобьемся, нам не впервой.

Как только Цорх покинул здание, Давид сразу взялся за перо. Времени было мало, так что некоторым его друзьям придется проснуться пораньше, завтра заслоны уже должны стоять у границ. Сам он, конечно, уже не такой шустрый, чтобы бегать с письмами, но у него в команде найдется быстроногий боец, например, Жилед… Точно, он справится.

========== 27. Сегодня предвидятся небольшие осадки ==========

Комментарий к 27. Сегодня предвидятся небольшие осадки

бечено

Небольшое путешествие — хороший вариант отдохнуть от Амиладеи и ее проблем. Походный мешок за плечами, угрюмые мужики в попутчиках, подозрительный дед рядом в паре со своей приемной дочуркой, сверкающей, как начищенный пятак, и дикий лес, под завязку забитый кровожадными монстрами — практически туристический поход с небольшим налетом экстрима. Да, Сколотов, наконец, дорвался до экспедиции Железячников, в чем ему немало поспособствовала наработанная репутация целителя. С представителем клана в магазинчике у него состоялся долгий и обстоятельный разговор, а потом не менее долгий спор об оплате. Олег настаивал на том, что по приходу на место ему дадут время самостоятельно прошвырнуться по шахтам с присваиванием всего собственноручно добытого, собеседник топил за постоянное присутствии проклятой в лагере на страже выходящих шахтеров. В результате сошлись на компромиссном варианте — днем он, так уж и быть, посидит в охране, но ночью, когда все участники экспедиции окопаются на поверхности, потратит три-четыре часа на собственные нужды. Под это дело удалось сторговать с Железячников тридцать сребреников оплаты за неоценимую помощь такого полезного специалиста. Рассчитывать на успех полуночного майнинга позволяло наличие магического зрения и убердед в напарниках. Учитывая, сколько сложностей возникло в его жизни после присоединения Коротара, Олег решил беззастенчиво пользоваться его помощью как компенсацией.

Бывалый ветеран оказался сверх всякой меры подозрительным и отслеживал любой шаг Сколотова, если Лисвэн была рядом. Но самое паршивое было в том, что теперь невозможно было отослать Алису домой. История с исчезновениями позволяла делать это периодически, однако стало бы слишком заметно, проваливайся она в серый мир каждый раз, как Олегу понадобилось куда-то сгонять в одиночку. К тому же долговременное отсутствие тоже выглядело подозрительно. Дурацкая ситуация развивалась сама собой, доставляя кучу удовольствия ледяной волшебнице, развлекающейся за его счет. В голове уже начали проскакивать мысли плюнуть на конспирацию и рассказать как есть, чтобы старик проникся тем, что его дочурки, по сути, никогда не существовало, и отправился восвояси. Препятствием такому простому решению служила недоверчивость уже со стороны Сколотова. Исповедоваться перед едва знакомым, вредным старикашкой он не собирался, тем более осознавая, что этот старикашка в любой момент может так же прибегнуть к легкому пути решению вопроса и зарубить непонятную проклятую к чертям, просто на всякий случай.