— Да и насрать, Поттер, — внезапно спокойно ответил Малфой, хоть и с трудом, но всё же удержавшийся от падения. — Я пошёл, а ты можешь оставаться здесь сколько угодно и вовсе вернуться в Лондон.

Отлепившись от стены, он похромал к двери, немного пошатываясь в процессе. Гарри, наконец-то вспомнивший про волшебную палочку, жаждал проклясть его, но не мог подло ударить в спину даже пожирателя смерти и потому, снова поднявшись, забрал валявшуюся в углу мантию-невидимку и с трудом засунул её в карман. Отбитые костяшки болели, а пальцы дрожали и слушались не очень хорошо.

Малфой, очевидно, испытывал похожие проблемы: у двери он ковырялся слишком долго, при этом бормоча под нос такие ругательства, какие чистокровному снобу вроде него знать, вообще-то, не положено. Наверное, у подельничков научился. В конце концов дверь поддалась, и они вывалились в коридор, лишь чудом оставшись в вертикальном положении из-за очередного рывка набиравшего скорость поезда. Слизеринское купе располагалось почти посередине вагона, и Гарри принципиально повернул в сторону, противоположную той, которую выбрал Малфой. Уже на втором шаге он об этом пожалел: в голову пришла запоздалая мысль, что уж тот-то никогда не упускал возможности сделать подлость и ударить в спину. Гордость и нежелание показать свой страх боролись в нём со здоровой паранойей и инстинктом самосохранения; победили последние, и Гарри обернулся. Опасения не оправдались: Малфой не держал его на прицеле своей волшебной палочки, более того, он уже успел добраться почти до самого конца вагона, однако дорогу ему преградила ведьма-разносчица, обычно продававшая сладости; она что-то недовольно выговаривала. Из-за расстояния разобрать, о чём шла речь, не получалось, но лицо у неё было сердитое. В следующую секунду Гарри не поверил своим глазам: прежде добродушная и приветливая пожилая женщина внезапно хищно оскалилась. Малфой попятился, а потом резко отпрыгнул назад, едва разминувшись с чем-то, запущенным в него ведьмой-разносчицей. Кажется, это был тыквенный пирожок, но тыквенные пирожки обычно не взрываются, когда падают на пол. Вслед за первым снарядом полетели второй и третий — шоколадная лягушка и котлокекс, — а Гарри поклялся себе никогда в жизни больше не покупать еду в поезде. Малфой кинулся бежать во весь опор, периодически совершая резкие обманные рывки из стороны в сторону, насколько позволяла ширина коридора. Поравнявшись с Гарри, он схватил его за край футболки и потянул с шипением:

— Я понимаю, ты уже готов к новому эпичному подвигу, Поттер, прямо всем сердцем верю: превозмогёшь и победишь, как обычно, но очень, знаешь ли, не хочется пойти в графу «сопутствующие потери», так что шевели ходулями. В темпе!

Вообще-то, ничего подобного у него и в мыслях не было: если этот придурок умудрился настолько разозлить бедную женщину, пусть сам и отдувается. К сожалению, его мнение никого не интересовало: очередной пирожок разорвался практически у ног Гарри. Похоже, ведьма-разносчица решила, что он с Малфоем заодно. Пришлось бежать. Тамбур был уже близко, когда им чуть ли не под ноги прилетело два снаряда сразу, и взрывной волной их отбросило вбок, до треска приложив о купейную перегородку.

Гарри обернулся — ещё несколько котлокексов летело следом, — выхватил палочку и крикнул:

— Быстрее! Протего!

До тамбура оставалось всего ничего, и они смогли быстро преодолеть это расстояние; очередным взрывом их тряхнуло, но, благодаря щиту, не так сильно, как могло бы. Малфой распахнул дверь, и Гарри с разбега пролетел её, впечатавшись всем телом в стену: очередной снаряд разорвался прямо за их спинами, и Протего лопнуло, не выдержав напора. Он быстро отскочил и, дождавшись, пока Малфой ввалится следом за ним, запер дверь Коллопортусом. Они прислонились к ней спинами, тяжело дыша и уперев руки в колени.

— Что ты такого сказал? Что-то сделал?

— Да ничего, клянусь! В конце вагона просто наткнулся на тележку, отказался покупать перекус, сказал, что уже собираюсь уходить, и тут она взбесилась, принялась нести какой-то бред про свои чёртовы пирожки и запрет сходить с поезда. А потом попыталась меня убить!

Дверь ощутимо дрогнула, затем ещё раз, и начала непрерывно трястись. Она едва держалась, вероятно, только благодаря тому, что они подпирали её спинами. Гарри убрал палочку и обеими руками схватился за дверную раму. Не сказать, что это сильно помогло, но лучшего варианта у него не было.

— Чёрт! Долго не продержимся, — Малфой для большей устойчивости цеплялся за неё же (и с тем же успехом), но с другой стороны. Внезапно в дюйме от его уха дверь прошил тонкий острый шип. — Чёрт-чёрт-чёрт!

Стоило им перестать удерживать дверь, и в тамбур ворвалась бы сошедшая с ума ведьма-разносчица, но никто не мог гарантировать, что не будет ещё шипов и какой-нибудь из них не попадёт в цель.

— На счёт три, — скомандовал Гарри, достав палочку и кивнув в сторону выхода из вагона. — Раз. Два. Три! Бомбарда!

Каждый из них вложил в рывок все оставшиеся силы, и они, рыбками нырнув в образовавшийся проём, по инерции покатились кубарем по железнодорожной насыпи, остановившись неопрятной кучей лишь на границе Запретного леса. Гарри не смог бы сейчас встать, даже гонись за ним лично Волдеморт. Из последних сил он приподнялся на локте и посмотрел в сторону поезда: тот резво уносился от них, а в дыре, проделанной его заклинанием, маячил силуэт ведьмы-разносчицы, однако спрыгивать с поезда она не спешила, лишь в ярости кривила лицо и потрясала острыми шипами, в которые превратились её руки.

Когда состав стал точкой на горизонте, Гарри выдохнул и упал обратно на землю. Лицо неприятно стягивала подсохшая кровь, ныли челюсть, бровь и рёбра, но он почти не обращал на это внимания и с наслаждением вдыхал свежий воздух, глядя в звёздное небо.

— Одно лишь твоё присутствие, Поттер, — это уже гарантия какого-нибудь пиздеца. Мне вот интересно: у тебя хоть что-то бывает нормально?

— Как будто мне это нравится. Я такой жизни не просил, — проворчал Гарри, совсем забывший о Малфое. Настроение тут же снова испортилось. — Вообще-то, та дамочка взъярилась на тебя, а не на меня.

— Я пять лет ездил этим чёртовым поездом, и всё было нормально. Знаешь, я тут подумал: на самом деле ты оказал мне большую услугу на первом курсе, когда отказался дружить. Боюсь, иначе я до совершеннолетия просто не дожил бы.

— У тебя ещё есть все шансы, если не заткнёшься.

Малфой сделал вид, что не понял:

— Кстати, об этом: лучше нам двигаться. Пойдём назад по путям до Хогсмида? Вряд ли поезд успел отъехать слишком далеко.

Он встал и принялся отряхивать изгвазданный плащ, но в итоге расстегнул его и сбросил на землю, признав затею бесполезной. Его движения были нарочито небрежными, а интонация слишком нейтральной для человека, который говорил со своим заклятым врагом, пусть даже они вместе оказались в трудной ситуации, и Гарри это не понравилось. Он неуверенно глянул в ту сторону, куда предлагал идти Малфой, потом на лес.

— Нет, Поттер! Даже ты не настолько туп!

— Трусишь?

— Твою мать! Смерти нашей хочешь?

— Тебя в лес никто не тащит. Иди в свой Хогсмид, как и хотел.

— Слушай, Поттер, ты герой, самый настоящий, никто не спорит, честно говоря, меня всегда это в тебе восхищало, так что не нужно ничего сейчас доказывать, ладно? Давай спокойно дойдём до школы, на сегодня с нас хватит приключений.

Такая реакция окончательно утвердила Гарри в его подозрениях, и он со всей очевидностью понял: назад по путям идти категорически нельзя — там ждёт засада пожирателей смерти. Малфой специально задержал его, как-то связавшись со своими, скорее всего при помощи тёмной метки, он ведь не видел его рук, пока тот открывал дверь купе. Может, и ведьма-разносчица была с ними заодно?

— Нет никаких «нас», Малфой: я тебе не верю, и нам с тобой не по пути, — отрезал Гарри и взмахнул палочкой. — Указуй.

Запомнив направление, он выдохнул и шагнул в Запретный лес. Через несколько секунд позади раздался треск, и Гарри развернулся, наставив палочку на последовавшего за ним Малфоя: