— Да что с ними такое? — ошарашенно спросила Джинни.

Гермиона тоже хотела бы это знать.

— Поганый отщепенец, позор своего рода не смеет говорить так о молодом Малфое! — выплюнул Кричер с безграничным презрением. — Он не смеет так говорить о самом благородном и великодушном волшебнике…

— О том, как ты любишь Малфоя, нам слушать не интересно, — прервал его Гарри. — Добби, ты что-то говорил о Винки?

Тот перестал дёргаться, а глаза его наполнились слезами.

— Предательница Винки теперь малфоевская эльфийка, — он всхлипнул и попытался удариться головой об пол, но вместо этого попал по коленям Рона, и тот тоже взвыл. — Неблагодарная, глупая…

— Ты не смеешь так говорить о Винки, — прорычал Кричер страшным голосом, выражение его лица стало поистине пугающим, наверное, ещё из-за того, что беднягу ощутимо трясло, а на руках и шее вздулись вены. Он явно всей душой жаждал снова кинуться в драку, но приказ удерживал на месте.

— Винки взяла у Драко Малфоя полотенце, Винки выполняет поручения Драко Малфоя! — надрывался Добби. — Драко Малфой звал Винки множество раз!

— Это не твоё поганое дело, чем занимается домовик уважаемого волшебника!

— Хватит! — не выдержал Гарри. — Оба перестаньте. Кричер, просто заткнись. Добби, тебе я приказывать не могу, но очень прошу: успокойся. Пожалуйста.

— Добби выполнит просьбу Гарри Поттера.

— Тогда мы тебя отпустим, хорошо?

Добби согласно кивнул, и Гарри с Роном медленно разжали руки.

— Итак, ты сказал, что Малфой закабалил Винки? — Гермиона решила взять дело в свои руки. — И заставляет её выполнять какие-то поручения?

— Именно так, — Добби неистово закивал, подняв ушами небольшой ветерок, — а Кричер всё время крутится около предательницы Винки!

— Вот как, — нахмурился Гарри. — С Малфоем контактировать мы ему запретили, но про других эльфов не подумали, и они смогли как-то сговориться через посредника. Получается, Винки их сообщница, — он на секунду замер в раздумьях. — Добби, мне придётся попросить тебя ещё об одном. Сможешь присмотреть за ней чуть более внимательно, чем за другими эльфами?

— Добби всегда рад услужить Гарри Поттеру. Добби с удовольствием присмотрит.

— А что касается тебя, Кричер… я запрещаю тебе связываться с ней любым способом, запрещаю говорить о ней или о Малфое с другими эльфами, запрещаю слушать их рассказы о ком-то из них. Я запрещаю тебе даже смотреть в сторону кого-то из этих двоих, ты понял меня?

Кричер дико взвыл. Сравнить этот звук Гермионе было не с чем, но ничего более душераздирающего и леденящего кровь она в своей жизни ещё не слышала. Пробрало всех присутствующих, даже обычно не слишком чувствительный Рон немного спал с лица.

— Зато теперь мы можем быть уверены: они точно замышляли что-то нехорошее, — пробормотал он.

— Наверняка, — кивнул впечатлённый Гарри.

— Как можно кого-то ненавидеть с такой силой? — недоверчиво спросила Джинни.

— Рабство никогда хорошо не заканчивалось, — сухо проинформировала её Гермиона.

— Нет, только не начинай опять! Не смей защищать его, не сейчас! — взвился Рон, но она его проигнорировала.

— Полагаю, нам стоит расспросить Кричера о подробностях. Гарри может… может приказать ему говорить правду и ничего не скрывать. Если они затеяли что-то опасное, нам нужно знать и быть готовыми к этому, — Гермиона ненавидела себя за эти слова.

— Ты права, — кивнул Гарри. — Кричер, сейчас я буду задавать тебе вопросы. Ты можешь отвечать, но говори только правду, всю правду. Это приказ. Тебе понятно?

— Как пожелает мерзкий хозяин, позор всех волшебников, — проскрипел Кричер, с ненавистью сверля взглядом поочерёдно то Добби, то Гермиону, то самого Гарри.

— Итак, что вы задумали с Малфоем?

— Ничего, — он улыбнулся самым мерзким, отталкивающим образом и какое-то время наслаждался их ошарашенными лицами.

— Ничего? Как это так ничего? — первым пришёл в себя Гарри. — Не может этого быть.

— Неправильная формулировка? — предположила Гермиона.

Он кивнул и начал перебирать варианты:

— Какую гадость планирует совершить Малфой?

— Не знаю.

— В чём ты ему помогаешь?

— Ни в чём.

— Зачем ему Винки?

— Не знаю.

— На кой ты тогда с ней общаешься?

С каждым раундом этой пародии на игру в ответы Гарри выглядел всё более растерянным, а Кричер — довольным и уверенным, но последний вопрос ему крайне не понравился. Он снова выпучил налитые кровью глаза и с ненавистью, выдавливая из себя каждое слово и делая между ними большие паузы, признался:

— Винки… нравится… Кричеру.

В Выручай-комнате повисло ошеломлённое молчание.

— Ну, ему же нравится Малфой, — Рон испустил нервный смешок. — Так и его эльфы должны вызывать симпатию, верно?

— Тупой предатель крови, — процедил Кричер, блуждая ненавидящим взглядом по окружавшим его волшебникам, и стало понятно, что дело совсем не в Малфое.

— Всё. Допрос окончен, — категорически велела Гермиона. — Мы знаем, что нам не угрожает опасность с этой стороны, значит, у нас нет никакого права и дальше его мучить.

— Действительно, Гарри, — поддержала её Джинни. — И ты должен отменить запрет насчёт Винки.

— Но даже если раньше он и не думал что-то такое затеять с её помощью, то теперь наверняка попытается, — возразил Рон.

— Да уж постараемся как-то сформулировать, — Гермиона недовольно сложила руки на груди. — Мы не имеем никакого морального права ему запрещать общение с… сородичами.

— Я так думаю, нам это даже окажется полезным, — вдруг хитро прищурился Гарри. — Мы ведь не можем одновременно следить и за кухней, и за Малфоем…

— Добби и Кричер и так работают фактически по двенадцать часов в сутки…

— Успокойся, Гермиона, я помню твою речь, — он вздохнул, — и не собираюсь доводить их до полного истощения, но почему бы Кричеру не совместить приятное с полезным? Он всё равно крутится около неё…

— Увивается, — его прервал тонкий голос, наполненный подсердечной ненавистью. — Кричер вовсю увивается за Винки, а Винки и рада. Гарри Поттер и его друзья слишком добры к таким… таким… ужасным эльфам!

Оглянувшись в поисках того, кому мог принадлежать этот голос, Гермиона с удивлением поняла: это говорил Добби. Конечно, кто же ещё, но никогда раньше она не видела его настолько не в себе: лицо побагровело, без того выпученные глаза-мячики казались ещё больше обычного, и из них текли слёзы. Только эльфийского любовного треугольника им тут не хватало…

Хоровое «Обалдеть…» эхом пронеслось по комнате.

— Добби думал, что два свободных эльфа предназначены друг другу, но теперь Винки даже не смотрит в сторону Добби… неблагодарная, неблагодарная Винки! Добби так заботился о Винки…

— Знаешь, — поморщился Рон. — Нельзя ждать, что тебя полюбят из благодарности, приятель. Любовь — это вообще очень странная штука, и её нельзя просто заслужить.

Гермона посмотрела на него и сглотнула горькую слюну.

— Мне очень жаль, дружище, — Гарри положил руку на плечо Добби, тот икнул, и слёзы из его глаз заструились с удвоенной силой. — Ты молодец, что обо всём нам рассказал, но сейчас тебе лучше пойти умыться и успокоиться, хорошо?

— Да, Гарри Поттер, — Добби в последний раз душераздирающе всхлипнул, бросил убийственный взгляд на Кричера и с хлопком исчез.

— Ну ничего себе, — протянула Джинни. — Какое у меня получилось интересное знакомство с домовыми эльфами. Мама всегда хотела одного, и я тоже думала, что это круто, но теперь уже сомневаюсь.

— Мы сами не ожидали, — призналась Гермиона, а Рон и Гарри согласно кивнули, — но я рада, что ты осознала разумность эльфов и недопустимость их использования в качестве рабов. Полагаю, нам нужно закончить, и как можно скорее. Честно говоря, Добби зря пришёл одновременно с ним. Всё это время никто не следил за кухней.

— А ведь точно, — Гарри яростно почесал затылок. — Тогда поторопимся. Винки может проговориться Кричеру о чём-нибудь важном, так? Или даже пусть он сам её поспрашивает о Малфое, что думаете?