Тем удивительнее, что на сегодняшнее занятие она пришла за добрых пятнадцать минут до начала, чего не делала с тех самых пор, как у Гарри случился прорыв в использовании невербальных чар и отпала необходимость заниматься ими дополнительно, чтобы не ударить в грязь лицом перед остальными. Без угнетающего присутствия Снейпа любимый предмет давался ему с прежней, едва не позабытой лёгкостью и приносил не меньше удовольствия, чем полёты.

— Гарри, можешь ненадолго одолжить мне учебник Принца? — спросила Гермиона с каким-то непонятным смущением и протянула руку. Это не походило на обычные её требования предоставить злокозненную книгу для очередного исследования и было подозрительно.

— Новые проявляющие чары? — недоверчиво — из-за внезапно одолевшего его дурного предчувствия — спросил он и попытался хоть немного оттянуть грядущие неприятности. — А почему ты думаешь, что он у меня с собой?

— Потому что он всегда с тобой, — снисходительно закатила глаза Джинни. — Честное слово, кажется мне, ты жалеешь, что это всего лишь книжка и с ней нельзя начать встречаться.

Девчачья солидарность — зло в чистом виде. Гарри недовольно фыркнул — хотя действительно сердиться на эту парочку он просто не мог, — полез в сумку, выудил учебник и протянул его Гермионе.

— Держи!

— Не волнуйся ты так, — она неубедительно улыбнулась. — Я его обязательно верну.

Подозревать её во вранье было уже паранойей, но Гермиона явно недоговаривала. Слишком давно и хорошо он её знал, чтобы этого не заметить.

— Серьёзно, Гарри, это уже нездорово, — хлопнула его по плечу Джинни. — Ничего с ним не сделается. Гермиона всегда невероятно бережно относится к книгам. Любым книгам.

— Да, конечно.

Не знала она о судьбе того справочника, из которого дорогая подруга беззастенчиво выдрала страницу про василиска. При необходимости для неё переставали существовать любые правила. Абсолютно любые. Мгновенное преображение из примерной, немного занудной девочки-отличницы в совершенно расторможенного криминального гения одновременно завораживало, пугало и восхищало Гарри — сам он таким широким диапазоном похвастаться не мог, — но, чего греха таить, ещё и немало грело душу, ведь случалось оно всегда ради него. Даже для освобождения так обожаемых и жалеемых ею эльфов использовались сравнительно невинные методы.

Гермиона тем временем уселась в уголочке с учебником Принца и какой-то незнакомой книжкой и принялась поочерёдно их листать, будто бы что-то сверяя. На первый взгляд, ничего опасного, поэтому он немного расслабился и вновь обратил всё своё внимание на Джинни, так что время до начала занятия пролетело незаметно.

Преподавание шло у Гарри непринуждённо и естественно, даже несмотря на то, что количество учеников серьёзно возросло, хотя первоначально он собирался его, наоборот, уменьшить и оставить лишь тех, кто в прошлом году пошёл за ним в Министерство — и Демельзу, как помощницу в охране Джинни от слизеринцев, конечно, — но Гермиона возразила, что чем больше волшебников будет хорошо владеть защитной магией, тем сложнее придётся пожирателям смерти. Не так-то просто запугать и поработить общество, если каждый действительно умеет постоять за себя.

В её словах был смысл, но Гарри слишком хорошо помнил, как поступила в прошлом году Мариэтта Эджкомб. И пусть сейчас запрет на собрания и кружки отменили, но давать зачарованный связной галлеон и открывать тайну Выручай-комнаты кому попало в любом случае не стоило. А ещё он не хотел повторения цирка, пережитого во время отборочных по квиддичу (с кучей людей, заявившихся на стадион только для того, чтобы поглазеть на знаменитость), к тому же в тройном размере, ведь ограничения по факультету у них не было. Поэтому к отбору кандидатов Гарри отнёсся довольно серьёзно и брал только тех, кого рекомендовали сразу несколько действующих членов ОД, да ещё проводил что-то вроде собеседований, но даже так их теперь насчитывалось больше двух десятков.

Когда после занятия все начали расходиться по гостиным, Гермиона — вместо того, чтобы умчаться одной из первых — подошла к Гарри и Джинни и выжидательно замерла, прижав к груди учебник Принца и свою книжку.

— Есть разговор, — она многозначительно повела глазами в сторону выхода, где толпились гомонившие члены ОД, активно обсуждавшие заклинания, которые они сегодня изучали, и понизила голос: — Без лишних свидетелей.

— Тогда я пойду догоню Демельзу, — тут же сориентировалась Джинни.

— Как раз тебе лучше остаться, — возразила Гермиона. Она явно рассчитывала на её поддержку во время предстоявшего разговора, и Гарри понял: тот ему не понравится — обе единодушно сходились на том, что учебник Принца не доведёт его до добра.

Уже через несколько минут в Выручай-комнате их осталось пятеро — Рон стоял у дверей вместе с Лавандой, — и Джинни, нетерпеливо переступив с ноги на ногу, спросила:

— Так что ты хотела?

Но Гермиона не ответила, лишь бросила выразительный взгляд в сторону выхода.

Гарри многозначительно посмотрел на Рона, потом на Лаванду, снова на Рона. Тот понял, кивнул и принялся что-то с жаром нашёптывать той на ухо. Когда она уходила — без него, — то счастливой не выглядела.

— Заставлять её идти в гостиную одной было грубо, Рон, — с притворной заботой нахмурилась Гермиона, стоило тому подойти к ним ближе. — Лаванда наверняка обиделась.

— Предлагаешь посвятить её в наши дела? — огрызнулся он, хотя наверняка понимал, что она имела в виду совершенно другое. К сожалению, позволить ему уйти провожать Лаванду и оставить себя в меньшинстве Гарри не мог.

— Непременно. Как только захочу сделать их всеобщим достоянием.

— На что ты намекаешь?

— Да я прямо говорю, что…

— Хватит! — рявкнул Гарри. — Вы же обещали!

— Прости, — они потупились с удивительной синхронностью.

— Может, уже приступим к делу? — подала голос Джинни.

— Я выяснила, кто такой Принц-полукровка, — торжественно провозгласила Гермиона, и Гарри, ожидавший чего похуже, облегчённо выдохнул.

— И какая разница, кто он такой? — спросил Рон, которого её пляски вокруг этой темы давно утомили.

— Большая, — она поджала губы и протянула Гарри ту самую незнакомую книжку.

— Расширенный курс зельеварения? — прочитал он с удивлением и принялся вертеть её в руках, а затем обрадованно воскликнул: — О, автор — Жиг Мышьякофф.

— Я тоже помню это имя, — удивилась Джинни. — Мы в прошлом году занимались по его учебнику.

— Мы тоже, — довольно кивнула Гермиона. — А теперь открой любой рецепт, Гарри. Совершенно любой.

На лице её читалось предвкушение — она явно хотела что-то наглядно и эффектно продемонстрировать, — и он послушался.

— Зелье Мопсуса.

— Отлично, — Гермиона пролистала учебник Принца до той же темы и в раскрытом виде протянула его Гарри. — Теперь сравни.

Рон и Джинни, видимо, одолеваемые не меньшим любопытством, пристроились к нему по бокам и тоже уставились на рецепты, то и дело бормоча:

— До чего же всё-таки отвратный у него почерк.

— Глаза можно сломать…

С этими утверждениями глупо было спорить, и Гарри, сочувственно хмыкнув, целиком сосредоточился на том, чтобы разбирать мелкие буковки в исправлениях Принца, складывать их в слова и сравнивать итог с печатным текстом. С каждой строчкой он всё больше убеждался: инструкции Мышьякоффа и исправления Принца идеально совпадали.

— Обалдеть! — выдохнул он поражённо. — Понятно было, что он чертовски хорошо разбирается в зельях, но написать учебник — это грандиозно!

— Теперь мы можем не бояться, что ты навредишь себе или окружающим из-за непроверенных инструкций, — Джинни ярко, заразительно улыбнулась, словно это была лучшая новость за последнее время, и Гарри тоже расплылся в счастливой улыбке.

— Уж теперь-то ты, Гермиона, не станешь говорить, что заклинания Принца плохие, — поддел Рон, впрочем, даже без особого злорадства, скорее радуясь, что тем для споров у них поубавится.

— Ещё как стану, — с мрачной решительностью отрезала она.