– Тут во дворе кормить некого, – улыбнулась Катюша. – Спи себе…

– А пойдём к лесу? – предложила Амина, уже соскочив с постели – Погуляем, пока там роса и свежо.

Кате эта идея понравилась. Она и сама истосковалась по летней прохладе, но ей как-то и в голову не приходило гулять спозаранок. Девочки быстро оделись, обули кроссовки в сенях, и выбежали на пока ещё свежий воздух.

Набрав воды, Иван поднял мех, распрямился и хотел уже подниматься на берег, как вдруг увидел там кудрявого белокурого мальчика в длинной русской рубахе из белой пеньки, и в таких же пеньковых штанах под нею. На плече у мальчонки висела белая тряпичная сумка, и так сияла в рассветных лучах, что казалось, она была соткана из атласа. Иван немного обомлел от увиденного, но после сообразил, что это, должно быть, один из аниматоров, или помощников в здешнем музее. Я же, в отличие от него, сразу признал в этом мальчике воплощение светлого града Сияна, и только дивился, глядя на его румяное лицо и золотисто-русые, почти жёлтые, кудри. Он подал диакону руку и помог быстрее взобраться к нему на отвесный берег.

– Спасибо, – кивнул Иван мальчику. – А сила-то у тебя, гляжу, богатырская!

– Моя сила в Господе, – кротко ответил тот. Затем, глянув на мех воды, поинтересовался: – Куда путь держишь, отче? Паломник ты, аль скимах есь, по остов грясешь?

Ивана, похоже, позабавило то, как мальчик задал ему вопросы на русском языке трёх различных эпох! Но, на мой взгляд, ничего забавного в этом не было. В каждую из них, этот град поминали, а значит, он в совершенстве владел языком Средневековой Руси, Царской России, и современной. К тому же, он, вероятно, знал и церковно-славянский, но на нём, как известно, не говорят с людьми. А на каком именно языке говорить с Иваном, Сиян, наверное, пока просто не понял.

– Мы с попутчиком в Судный следуем, всю ночь сюда добирались, – ответил Иван. – Остановились только чтобы коня напоить. Сам он к воде не идёт, вот я и набрал для него немного.

Сиян улыбнулся и опустил глаза долу. Потом, он тихонько потянул за шнурок своей белой сумки, и позвал меня по имени вслух.

– Судный? Мы с тобой не знакомы, – произнёс он. – Мои люди никогда не слышали о тебе.

– Мир тебе, светлый град, – поприветствовал я собрата. – Зато я о тебе наслышан. Рад, что ты, наконец, вышел на свет Божий, из своих невидимых стен. Что тебя в них так долго держало? Почему ты не отвечал никому из соседей, Сиян?

– Сиян?! – изумился Крепцов, и вопросительно поглядел на мальчика.

Меня, как дождём окатило! Я ведь общался с Сияном ментально, как вышло, что наш разговор услышал Иван?! К моему ещё большему удивлению, этот вопрос был тотчас же озвучен во всеуслышание! Я никак такого не ожидал и даже смутился немного. И тут, неожиданно для себя я вдруг понял, что сумка на плече мальчика воспроизводит всё, что я думаю и говорю…

– Как такое возможно, брат? – недоумевал я.

– Это моя пира, прибор, – пояснил Сиян, показав на сумку. – Устройство, на основе световолоконных технологий минувшего века. Изначально она предназначалась для связи с городами внешнего мира, мои люди создавали её, в надежде связаться с кем-то из вас!

– А я хотел пригласить тебя, но не знал, как с тобой связаться, – смущённо ответил я.

Отойдя немного от шока, Крепцов собрался с мыслями, и спросил:

– Родители назвали тебя Сияном?

– Не родители, а основатели, – поправил его мальчик. – Я ведь город, взгляни!

Он показал на воду, в которой отражался Иван, стоящий на берегу. Тот проследил за его рукой, и не увидел рядом отражения мальчика. Вместо этого, в озере ему предстал город с белыми стенами, над которыми возвышались шатры деревянных церквей и резные крыши, а выше всех красовался большой позолоченный купол, увенчанный крестом.

– Что?.. – чуть слышно произнёс Иван, и обернулся на берег.

Мальчик по-прежнему стоял возле него, а вот города нигде поблизости не было видно.

– А ты, почему в озере не отражаешься? – недоумевал Крепцов.

– Так это я отражаюсь, – с улыбкой заверил мальчик. – Не веришь? Смотри.

Он отошёл от края, и диакон увидел, как отражение города поплыло, и скрылось за берег.

– Быть не может! – воскликнул Иван, и догнал мальчишку, ухватив его за руку. – Как? Ведь ты человек из плоти и крови, прообраз Божий, а не каменная постройка людей!

Он поглядел в ясные голубые глаза мальчонки, искренне не понимая, дурачит он его или сам не знает, что говорит. Сиян только улыбнулся ему на это.

– Иди, отнеси своему коню воду, попутчик тебя, наверное, уже потерял, – напомнил он диакону, – а я хотел бы пообщаться ещё кое с кем из собратьев.

– С кем? – не понял его Иван.

– С Кимаиром, – ответил Сиян. – Он поблизости. Сложно было бы не почувствовать такой мощный город. У него яркий и сильный, мятежный дух.

– Кимаира давно уж нет! – рассмеялся Иван. – А уж на русской земле, ему вовсе и делать нечего!

– Если только, его не пригласили сюда, – предположил Сиян. – Давай с ним свяжемся, и всё узнаем.

Он снова потянул за шнурок своей сумки, и поприветствовал Кимаира. Тот отозвался, не подозревая о том, что кто-то ещё услышит их разговор.

– Почему ты молчал, не откликнулся, брат Сиян? – раздался из пиры его мальчишеский голос. – Я звал тебя, когда шёл к озеру по тропе Батыя в засохшем поле.

– А где ты сейчас? – спросил у него Сиян.

– В поле, у озера, – ответил мальчик. – Я дожидаюсь Ивана Крепцова, он взял мех и ушёл за водой.

Сиян поглядел на диакона.

– Всё ещё сомневаешься? – улыбнулся Ивану он.

– Выходит, Ким… – Крепцов ненадолго задумался.

Мальчик кивнул и выпустил из руки шнурок.

– Вот что, ребята, дальше сходите с ума без меня, – не выдержал диакон. – Если вы оба из какой-то там секты, то мне с вами точно не по пути.

– Но нам по пути, ведь ты тоже направляешься в Судный, – возразил на это Сиян – А это он пригласил меня и Кимаира к себе. Значит, теперь у тебя два попутчика!

– Теперь уж, ни одного! – открестился Иван. – Я пойду, пройдусь по местам детства в посёлке. Узнаю, кто служит теперь при церкви, вместо батюшки Николая. А там уж подскажут, как мне его разыскать, и на чём оттуда можно добраться в Судный.

Не сказав больше ни слова, он сунул мальчику в руки мех, полный воды, и торопливо ушёл в сторону родного села. Мне было грустно от такого его решения, но никакие силы не властны над выбором человека. И само желание Ивана повидать край, где он родился и вырос, было вполне понятно. Поэтому я не стал долго переживать, а помог Сияну отыскать в поле Ифела и Кимаира.

– Вот вода, – сказал он, отдав мех собрату. – Нам с тобой придётся ехать в Судный вдвоём.

– А Иван? – удивился мальчик.

– Он ушёл, – ответил Сиян. – Узнал, что мы города, и не захотел иметь с нами дел.

Кимаир протянул руку, коснулся одежд Сияна, провёл пальцами по его волосам, шее и горловине с вырезом. Ощупью изучая вышивку на воротнике его пеньковой рубахи, он нащупал рядом грубую толстую нитку с подвешенным на ней деревянным крестом.

– Оберег? – спросил он Сияна.

– Не совсем, – уклонился тот. – Просто, не трогай это, договорились?

Мальчик молча кивнул, и перестал изучать одежды и атрибуты собрата, старательно делая вид, что и сам утратил к этому интерес.

– Значит, ты воплотился слепым, – задумчиво произнёс Сиян. – Прости, пожалуйста. Мне кажется, я знаю, что стало тому причиной. Но, знаешь, это ничего не меняет! Ты всё равно сможешь взглянуть на мир! Подожди… Я дам тебе одну вещь…

Он развязал шнурок своей сумки, и достал из неё небольшую дощечку со светящимися краями. Затем, оттуда же вынул какую-то медную палочку с мерцающим заострённым концом, и принялся аккуратно выводить ею на дощечке имя Ивана Крепцова, буква за буквой. Я присмотрелся к этим предметам в его руках.

– Что это такое? – поинтересовался я у Сияна.

– Тоже полезный прибор, – ответил он мне. – Изобретение моих жителей для поиска потерявшихся близких. Стоит написать в строке имя нужного человека, и коснуться края этой строки рукой, как увидишь его глазами всё, что он видит перед собой в эту минуту.