Лидер инженеров сжал лежащий в кармане металлический кружок настолько сильно, что его края практически пропороли кожу на ладони наставника, но третьекурснику было все равно. Понимание того, что он и вправду сам раз за разом отворачивался от человека, протягивающего ему свое сердце, было гораздо мучительнее. Он, столько раз столкнувшийся с отвержением, делал то же самое. И с кем? С тем, чья душа была поистине прекрасна и заслуживала только самого лучшего, несмотря на совершаемые порой ошибки… Неужели так сложно было заметить это раньше? Неужели он не мог помочь младшему осознать, что вовсе не такой, каким был в восприятии первокурсника, не затягивая на шее мальчишки удавку вины и не упиваясь собственной болью на его глазах? Неужели нельзя было отпустить Конга осторожно, просто показав, что он не в силах дать студенту экономического факультета того, что тому необходимо? Все эти слова любви… ради чего он своей демонстративной обидой заставлял младшего повторять их снова и снова?
Возникающие вопросы жгли сознание едкой кислотой, но, по сути, большого значения они не имели. Главным было то, что он не мог допустить, чтобы такое, искаженное изначально, чувство укоренилось в первокурснике сильнее, чем оно уже успело. И если для того, чтобы уберечь младшего от этого, потребуется еще раз положить к его ногам свою выпотрошенную душу, то лидер инженеров это сделает. В конце концов там и болеть-то было уже практически нечему, а вот Конга еще можно было спасти. Нужно было.
========== Часть 86 ==========
***
Студент экономического факультета, безусловно, с самого начала понимал, что одной-единственной ночи не хватит для того, чтобы убедить старшего в серьезности собственных намерений в отношении их будущего. Только вот это понимание никак не влияло на то тянущее чувство в груди, что появилось внутри спустя какие-то пятнадцать минут после того, как он покинул комнату лидера инженеров, и что требовало немедленно вернуться назад.
Конгфоб был абсолютно уверен, что наставник уже изводит себя тяжелыми мыслями и мучается от боли, которой вполне можно бы избежать, разреши тот остаться ему рядом. Но нарушать свое обещание тоже было нельзя. Сейчас, когда Артит остался без последней защиты, нужно было быть еще осторожнее, еще бережнее, чем раньше, ведь потом… потом… В памяти студента экономического факультета вновь всплыло лицо наставника, освещенное чуть смущенной, но такой бесконечно счастливой улыбкой, с которой тот смотрел на него в самом начале их знакомства… Конг хотел, хотел увидеть ее опять! Юноша сжал губы сильнее и ускорил шаг. У него все получится. Его пи засияет даже ярче, чем раньше. Нужно только еще немного постараться…
Бурлящая внутри первокурсника энергия, которой не позволялось пока выплеснуться на ее источник, требовала хоть какого-то выхода, так что дойдя до номера, в который заселили их с Вадом, Конг открыл дверь несколько резче, чем того требовала ситуация, да и прошагал по коридору, возможно, громче, чем следовало… но все равно юноша не ожидал, что второй раз за это утро удостоится абсолютно нецензурной брани. На этот раз сразу на два голоса. Спустя пару секунд первокурсник, конечно, понял, что вовсе не шум стал причиной такой реакции, но раствориться в воздухе он тоже уже не мог.
— Б**, а вот отвернуться вообще никак? — разъяренный взгляд Прэма, одеялом прикрывающего одновременно и себя и выбирающегося из-под самого третьекурсника Вада, предрекал, что, если Конг продолжит пялиться и дальше, то в его сторону полетит нечто более серьезное, чем подушка, так что юноша решил не испытывать судьбу и поспешно развернулся на сто восемьдесят градусов.
— Простите, — прозвучало довольно глупо, но это единственное, что пришло ему в голову. Еще, правда, подумалось, что произойди подобное с ним и Артитом, то его бы подобное извинение не удовлетворило. Не из-за себя, конечно, а из-за старшего, но как факт…
— Забей, Конг. Он вообще-то в курсе, что это и твоя комната. Я предупреждал, что, если он хочет продолжения, то надо бы скинуть тебе сообщение с просьбой погулять еще. Но ведь кому-то невтерпеж… — Вад, появившийся справа в уже вполне приличных трениках, хлопнул его по плечу, криво улыбнулся и наклонился чуть ближе, слегка понижая голос, — Лично я даже рад, что ты вернулся. У него, по-моему, пунктик на…
— Эй, мелочь! У меня отличный слух, твою ж… — сзади послышался грохот, что сначала заставило Вада перевести в ту сторону взгляд, а потом и добавило в его улыбку злорадства. Конгфоб решил, что это означает, что ничего плохого не произошло, и сам предпочел не оборачиваться. Взаимоотношения друга с наставником инженерного факультета выходили за рамки его представлений о том, какими они должны быть у влюбленной пары, но главное, что самих парней все устраивало.
Вад, видимо, удовлетворенный зрелищем, наконец-то отправился дальше в ванную, а уже скоро в одних шортах туда протопал и Прэм, на ходу смерив Конга все еще довольно недружелюбным взглядом и непрозрачно «намекнув»:
— Погуляй еще, пожалуйста, — первокурсник собрался ограничиться заверением, что так и сделает, ведь в его планы действительно не входило мешать этим двоим, но наставник еще ненадолго задержался у двери, за которой слышался шум воды, и перевел разговор уже на другое… — С Артитом все в порядке? Если ты его хоть чем-то обидел…
— Пи’Прэм! — Конгфоб оборвал старшего раньше, чем тот успел закончить предложение, и, конечно, это было грубо, тем более, что первокурсник знал, что наставник беспокоится о своем друге совершенно искренне. Но даже предположение о том, что он может сознательно причинить вред своему Солнцу моментально вызвало у студента экономического факультета глухое бешенство, — Я никогда не обижу пи’Артита. Об этом тебе точно не стоит беспокоиться.
— Вот оно как… Ну-ну. Я запомню, — Прэм хмыкнул и хищно оскалился, но почти сразу же зевнул, смазывая ощущение угрозы, и махнул рукой в сторону входной двери. — Вали давай. Потом поговорим.
Первокурсник отрешенно кивнул и отправился прочь из комнаты. Этот разговор еще раз напомнил юноше о том, что друзья Артита позволяют ему находиться рядом с их лидером не потому, что им нравится сам Конг, а исключительно потому, что они прекрасно понимают, насколько сильны к нему чувства главы наставников. Вот так: одно неправильно принятое решение испортило впечатление о нем сразу у многих людей, и, как бы это ни задевало, их тоже можно было понять. Но это только сейчас. Рано или поздно он добьется того, чтобы все осознали, что он всей душой хочет поддерживать и оберегать своего любимого — и никак иначе. Первым же это должен был осознать сам лидер инженеров.
К сожалению, несмотря на все желания, в оставшуюся часть дня, отведенную первокурсникам на продолжение празднования их официального вступления в ряды студентов, Артита юноша так и не увидел. Неугомонный Брайт, которого Конг сумел перехватить во время перерыва между очередными командными состязаниями, объявил, что их лидер занимается решением каких-то бытовых задач, и что это ужасно скучно. С явно преувеличенным ужасом на лице третьекурсник передернул плечами, но не похоже было, что у него самого есть причины для уныния, так как, заметив сидящих неподалеку девушек, он моментально устремился к ним, на прощание заверив, что их глава со всем справится. Конг, конечно, в этом нисколько не сомневался, но его уверенность в том, что он должен быть ближе к Артиту тоже ничуть не уменьшилась.
Назад, в студенческий городок, выезжали довольно поздно, и юноша даже начал переживать, что сегодня они со старшим так и не встретятся, но, садясь в автобус, первокурсник выяснил, что наставники с инженерного факультета отправятся в дорогу еще позже. Чтобы увидеться с Артитом, ему нужно было просто дождаться того на месте прибытия. И сделать это было необходимо. Для того, чтобы его пи сумел восстановить некое подобие внутреннего равновесия, прошло уже достаточно времени, дальнейшее же ожидание могло откинуть их назад, «стирая» из памяти наставника прошлую ночь. Допускать этого Конг не собирался. Пусть и постепенное движение вперед должно было быть. Им стоило поговорить ещё раз в более спокойном состоянии.
