Пальцы, невесомо скользящие по темным прядям все еще дремлющего на его груди наставника, чуть замедлили свое движение, а брови нахмурились. Конг не сомневался, что сумеет придумать, как справиться с любой внешней угрозой для своего пи, но до сих пор с трудом представлял, как побороть те страхи, что жили внутри лидера инженеров. Прошедшая ночь была очередным тому подтверждением. Окончательно рассыпавшаяся под его ласками защита старшего больше не прятала боль третьекурсника, но Артит все равно не подпускал его ближе. При том, что теперь-то старший видел, слышал и чувствовал, что Конг был абсолютно искренен, говоря о своей любви. Ничто не смогло бы стереть из памяти первокурсника того мгновения, когда в глазах лидера инженеров отразилось осознание этой правды. Только вот… вместе с ним пришла и паника, поглотившая его пи настолько стремительно, что единственным спасением от нее Артит посчитал очередное сведение их отношений к обычной физиологии. Конечно, юноша не обижался на старшего, понимая, что тому тяжело, но… как бы Конгу хотелось, чтобы наставник не только поверил в его чувства, но и принял их… Чтобы принял свои.

От воспоминаний о том, насколько трепетно и нежно, будто бы к чему-то невероятно хрупкому и драгоценному, прикасался к нему третьекурсник ночью, сдавило сердце, и Конфоб не мог не прижать к себе спящего лидера инженеров крепче, бессознательно стараясь увериться, что тот по-прежнему здесь, рядом с ним. Увы, это неподвластное контролю движение тут же заставило старшего пусть и слабо, но вполне ощутимо зашевелиться в его руках. Мысленно сложив на себя с десяток ругательств, студент экономического факультета с щемящим чувством в груди был вынужден наблюдать за тем, как просыпается его любимый, вряд ли готовый признать его право находиться вместе с ним в постели не только во время взаимных ласк, но и после…

— Что… сколько… сколько сейчас времени? — чуть хриплый со сна голос и затуманенный взгляд, который старший поднял на него, были достаточным подтверждением тому, что третьекурсник еще не сориентировался в происходящем, но Конг уж точно не собирался из-за этого расстраиваться. Слегка взъерошенный и сонный наставник был прекрасен. И, что самое главное, ему не было больно.

— Еще рано, пи. Ты можешь спать дальше, — максимально смягчив собственный голос, первокурсник невесомо скользнул пальцами по щеке старшего, огладив светлую кожу. Студент экономического факультета понимал, что своими действиями рискует спровоцировать негодование лидера инженеров, но также помнил и о том, что такие прикосновения вполне способны затуманить сознание Артита, позволяя тому еще хоть на какое-то время отложить свои тревоги в сторону. Причем сейчас, когда наставник пребывал на грани яви и сна, второе было куда вероятнее, чем первое… — Как только подойдет к восьми, я разбужу тебя. Обещаю.

Тепло улыбнувшись третьекурснику, Конгфоб еще несколько раз погладил выбранный участок кожи, но потом, не удержавшись, передвинул пальцы чуть выше, дотрагиваясь до уже заалевшего уха старшего… и вот это стало фатальной ошибкой. Восхитительная дрожь, прошедшая по телу Артита от этого легкого касания, отразилась аналогичной в его собственном, но… лидер инженеров дернулся, бессознательно стараясь уйти от воздействия на слишком чувствительное место, и из-за этого прикрывающее их обоих одеяло сползло ниже, недвусмысленно демонстрируя то, что после ночных удовольствий одеваться они даже не думали.

— *****, твою ж **** — выдохнув неожиданно грубое ругательство, третьекурсник уставился на него широко распахнутыми глазами, в которых начал проступать откровенный шок. То, что раньше было предположением, стало уверенностью: Артит не рассчитывал засыпать в его объятиях и уж тем более — просыпаться, но все возмущения старшего сейчас стали бы пустым сотрясением воздуха. Вчера они оба устали, им обоим было хорошо, и уж Конг-то точно ни секунды не жалел о том, что всю ночь провел рядом с любимым человеком. Пусть это и не могло изменить того, что совсем скоро ему укажут на дверь. Оставалось только выяснить как именно. — Ты… почему ты до сих пор здесь?

— Я думал, что мы сможем поговорить о наших отношениях, когда оба будем спокойны. Разве я не упоминал об этом ночью? — заканчивая свой вопрос, Конгфоб мысленно поморщился понимая, что, несмотря на ровный тон, его слова могли показаться банальной издевкой, хотя, конечно, ею не являлись. Просто любой ответ при желании можно истолковать по-разному. А старший сейчас явно был слишком напряжен, чтобы размышлять здраво.

— А я разве не ответил тебе сразу? — наставник вполне ожидаемо передразнил, но взгляд к его лицу так и не вернул, безостановочно скользя им по незамысловатой обстановке комнаты. В том, что находиться рядом с ним в столь уязвимом состоянии, старшему невероятно тяжело, сомнений тоже не оставалось никаких, и от этого понимания во рту оседала противная горечь. — Все, что было этой ночью, там и останется. Нам не о чем говорить. И я думаю, что тебе лучше уйти. Брайт может вернуться в любой момент.

Если честно, аргумент, выбранный Артитом в качестве того, что должно было убедить его в необходимости немедленного ухода, не имел под собой никаких оснований. Конгфоб мог бы с ходу припомнить с десяток клятв, которые упомянутый Брайт успел изложить за те мгновения, пока он поднимался с песка, чтобы пойти вслед за лидером инженеров, и все они сводились к тому, что шумный третьекурсник ни при каких обстоятельствах не окажется поблизости от своей с Артитом комнаты. Только вот это все равно не имело значения. Предлог, озвученный главой наставников для того, чтобы выставить его прочь, был ничем не хуже других, и Конгфоб готов был его принять. Первокурсник не врал, когда говорил, что больше не будет торопить свое Солнце, и не собирался отказывать любимому в столь очевидной для того потребности прийти в себя. Другое дело, что это вовсе не означало, что юноша исчезнет надолго или позволит старшему забыть о происходящем между ними. Их отношения могут быть счастливыми, и однажды Артит это поймет.

— Хорошо, пи. Если ты уверен, что так нужно, то я пойду. Только позавтракай потом, ладно? Мне очень не нравится, что ты мало ешь, — Конгфоб слегка наклонился в сторону уже сползшего с него старшего и быстро, но уверенно поцеловал темные волосы. Артит рефлекторно вскинул голову, явно собираясь высказаться по этому поводу, но сам же себя и подставил, моментально попадая в ловушку глаз первокурсника. Удерживая взгляд старшего и несколько раз мысленно прошептав, как сильно он его любит, студент экономического факультета уже совершенно спокойно прижался губами к открытому лбу наставника, а затем сместился к краю кровати и встал в полный рост. Очередное ругательство, что выдал мгновенно залившейся новой порцией румянца старший, было ничуть не приличнее предыдущего, но Конг уже начал привыкать к столь специфичной реакции старшего на собственное смущение, и это вызывало не менее теплую улыбку, чем все остальные особенности его Солнца.

— Да прикройся ты чем-нибудь! — видимо, полетевшая в его сторону подушка, должна была стать тем «чем-нибудь», о котором говорил Артит, но первокурсник предпочел вернуть ее на место, и отправиться к ванной полностью обнаженным. Нельзя сказать, что при этом он сам не испытывал ни капли смущения, но студент экономического факультета был уверен, что, когда находишься наедине с человеком, с которым собираешься провести свою жизнь, подобное стеснение нужно преодолевать. Артит же был именно тем, с кем Конг хотел соединить свою судьбу. И это измениться уже не могло.

========== Часть 85 ==========

***

Лидер инженеров уже давно зарекся предсказывать поведение младшего, но все равно… первокурсник не переставал его поражать. Еще тогда, когда студент экономического факультета только поднялся с постели в полный рост, мысли наставника, и без того будто вязнущие в патоке после завораживающего взгляда Конга несколькими секундами ранее, остановились окончательно. Щеки же полыхнули так, что наставник готов был поклясться, что о них можно было бы обжечься. Он-то считал, что покраснеть еще сильнее, чем он успел, просто невозможно, но Конгфоб с легкостью доказывал, что это не так. За время их знакомства Артит вообще покрывался румянцем ярче и чаще, чем за предыдущие несколько лет вместе взятых. Еще и мат этот с инстинктивно брошенной подушкой… Самого третьекурсника подобные реакции безумно расстраивали, но студент экономического факультета по этому поводу, казалось, совершенно не переживал: его открытое и спокойное выражение лица лишь дополнилось теплой улыбкой, после чего…