— Что злит? Что ты так легко на все согласился! Бл*, Арт, ты уже забыл, сколько времени угрохал на эти планы? Сколько мы их обсуждали? И это: «Я виноват»? Ты один там был? Повыпендриваться захотелось или по морде давно не получал?
— Прэм! — Артит вскочил со стула, на который только успел сесть, но Нотт, устроившийся рядом, тут же дернул его назад, возвращая на место.
— Он прав, Артит, — Брайт демонстративно зевнул и уставился на своего лидера обманчиво мягким взглядом. — Мы, конечно, не стали говорить все, что думаем при декане, но ты слегка занесся. С чего ты решил, что один за все отвечаешь? Ты вообще какой-то странный в последнее время. Может, это все из-за того парня? Хочешь, чтобы тебя наказали и дали возможность приударить за тем красавчиком с экономического?
— Что?! — на этот раз глава третьего курса взвился одновременно с Прэмом, но даже не обратил на это внимания. Предположение Брайта было не только беспочвенным, но и оскорбительным. Требующим немедленного ответа. — Ты в своем уме?! Он здесь не при чем! То, что я влюбился, на моих обязанностях не отражается!
Артит стоял, сжимая кулаки и глядя на своего друга, чувствуя, как сердце переполняет горечь пополам с обидой. Он даже подумать не мог, что когда-нибудь услышит подобные обвинения.
— Ого… — Тута, похоже, сразу забыл про разговор с деканом. Романтические истории явно увлекали его гораздо больше. — Так ты и вправду влюбился? Я думал это так, легкий интерес.
— А я вам говорил, — Брайт самодовольно ухмыльнулся, показывая, что лично его с самого начала интересовала именно эта тема.
Прэм зло обматерил всех, но, похоже, тоже был не прочь послушать что-то новое о своем лидере, так что собственные претензии решил пока придержать. А молчащий Нотт и вовсе смотрел так внимательно, что становилось неуютно.
Артит поежился, собираясь вновь замять этот разговор и вернуться к тому, с чего они начали, но… он еще днем решил, что попросит их о помощи. Не сейчас и не в такой обстановке, но разве это имело значение? Перед тем, как попробовать познакомиться с Конгом, ему требовалось хоть чуть-чуть информации о нем, а если расспрашивать начнет он сам… Все в курсе его склонности к парням, не хотелось, чтобы к первокурснику сразу побежали доносить о его интересе. Страшно представить, что о нем могут понарассказать.
— Не то чтобы влюбился… Он мне просто понравился. Я… не знаю о нем ничего, — лидер третьего курса отвел глаза, внезапно понимая, что не представляет, как об этой самой помощи попросить. И почему он ничего не придумал заранее? Все, что приходило в голову сейчас, никак не вязалось с его образом сурового мачо. И пусть друзья знали его разным, но показывать им, насколько важно для него это неожиданное увлечение, не хотелось. Они будут переживать, а этого… не нужно. К счастью, дальше говорить не потребовалось. Его опередили.
— Так в чем вопрос? — Брайта, в отличии от остальных, предыдущие любовные фиаско никогда не выбивали из колеи надолго. Он всегда был готов попробовать еще раз. И помочь другим. — Давайте все выясним. У него же дружок учится на нашем факультете? Красавчик такой. Эм, вроде?
— Эм, Эм. О чем ты думаешь на собраниях, Брайт?
— Явно не о том, о чем ты, Тута. Я вообще-то по девчонкам, если помнишь. Папайлин. Вот мой идеал!
— Причем здесь вы вообще? — Прэм все-таки хотел выплеснуть свое раздражение, так что готов был воспользоваться любым удобным для этого поводом. Тем более, что он по-прежнему не особо понимал, что происходит, и ему нужны были объяснения. — Что еще за пацан? И что значит — влюбился? Я думал, вы прикалывались за обедом.
Пока Брайт с Тутой просвещали их вспыльчивого товарища, сам Артит преувеличенно бодро улыбался и старался не смотреть на Нотта. Еще первого быстрого взгляда в начале разговора хватило, чтобы понять: его самый близкий друг беспокоится всерьез. Наверное, из-за того, что они были вместе, когда пи’Тум позвонил ему, чтобы пригласить на свою свадьбу, и Нотт единственным видел, что творилось с главой наставников после…
— А вы уверены, что этот парень — гей? — Прэм с тактичностью дружил не всегда, но вопросы задавал правильные. И, может быть, раньше для Артита это тоже имело бы значение, но сейчас он хотел одного — оказаться с первокурсником рядом. Не важно в каком качестве. Просто, чтобы младший его заметил и улыбнулся. Глядя прямо в глаза. Ему.
— Не гей, так станет. Ты на нашего Арти посмотри. Кого хочешь соблазнит, — наставники с сомнением уставились на своего тут же нахмурившегося от бреда друга лидера, а через секунду Брайт замахал руками, снова привлекая внимание к себе. — А может и гей, тогда все проще. Чего раньше времени переживать-то? Вот завтра поймаем этого Эма, у него и спросим.
— Прям сразу? Надо действовать тоньше, — Тута немедленно заспорил с товарищем, а Артит тихо вздохнул и подумал, что нервотрепки от такой помощи будет даже больше, но… этих ребят он любил и знал, что они сделают все, чтобы ему помочь.
— Артит, ты уверен? — Нотт задал вопрос, как всегда, спокойно, но в его взгляде ясно читалась тревога.
— Да. Уверен, — лидер наставников грустно улыбнулся и кивнул. Ему это было нужно.
На следующий день, после собрания первокурсников, наставники, как вчера и договорились, задержали Эма. Артит старался держаться позади остальных, чтобы его интерес был не столь очевиден: вряд ли младший будет откровенен, если поймет, что его друг привлек внимание именно лидера третьего курса. Впрочем, загнанный вид первокурсника вообще не давал надежды на конструктивный разговор: тот смотрел огромными глазами и дергано сглатывал.
— Э… Я… что-то сделал не так? — Артит готов был поклясться, что голос у этого пацана в обычном состоянии гораздо ниже, но их компания, однозначно, влияла на него не лучшим образом. Остальные, похоже, тоже это понимали. Во всяком случае, Брайт, который тут же изобразил на своем лице максимум дружелюбия и жизнерадостности, точно:
— Ну что ты! Мы хотели похвалить тебя за…э…вдохновляющее общение с другими факультетами! — остальные наставники растерянно заморгали, но дружно покивали. Когда дело доходило до разговоров, все предпочитали полагаться на Брайта. — Мы заметили, что ты близок с одним парнем с экономического… Вы вечно сидите в столовой вместе. Как там его зовут?
— Конг…фоб. — Артит незаметно сжал пальцы в карманах брюк. Полное имя притягивающего его к себе студента тоже было восхитительным, и так и рвалось с губ наружу желанием распробовать каждый звук. Но сейчас явно было не время и не место.
— Наверное. Он же единственный чужак, который приходит к тебе на обед?
— Д…да.
— Тогда — Конгфоб. Как вы с ним вообще познакомились? Я думал у перваков еще нет времени на всякие вечеринки, чтобы заводить дружбу с другими факультетами. Или вы с ним крутые тусовщики и все успеваете? Может дашь пару советов? Хотел бы я тоже так уметь, — Брайта понесло куда-то в сторону, но для него это было неудивительно. Тема развлечений была одной из его любимых. К счастью, первокурсники, похоже, все-таки от него отличались.
— Нет… Простите. Мы учились в одном классе в школе. Он умный, — лицо у Брайта от услышанного разочарованно вытянулось, но зато он вспомнил о цели разговора.
— О, это… круто. А чем он увлекается? Ну там спорт или игры какие?
— Доту. Ее все любят, — Осветившееся на миг лицо Эма почти сразу потускнело. Он совсем не мог расслабиться рядом с наставниками, но покорно начал перечислять. — В баскетбол играет. Мы в школе даже Кубок на межрайонных соревнованиях выиграли. Мангу читает, в кафе любит ходить… А зачем вам?
— Да так… нужно же знать, чем увлекается современная молодежь. А с девчонками у него как? Чего он к нам один ходит? Не нашел себе еще подружку на экономическом? У нас тут с девушками вообще-то напряженка… Он каких любит? — Брайт беззастенчиво игнорировал вопросы младшего, делая вид, что так и надо. Артит ему даже немного завидовал. Он знал, что сам бы никогда не решился спросить подобное о понравившемся ему парне. Впрочем, выяснять что-то для других всегда было легче, чем для себя. Для друзей он сделал бы тоже самое. Только вот Эм отвечать явно не жаждал: юноша побледнел до синевы, а его голос стал совсем безжизненным:
