— Общаться — возможно… тебе виднее… просто… мне кажется… он реально влюбился. Конг, ты мой друг, и я беспокоюсь о тебе, а он — мудак и заслуживает наказания, но… он же тоже человек. А ты не любишь парней. Зачем тебе его мучить? Это чересчур. Поиграли, и хватит. Это… это была глупая затея, правда. Прости, что не сказал сразу, — Катават сжимал пальцы на сиденье и смотрел себе куда-то под ноги, явно опасаясь той реакции, что могла последовать на его слова, но все равно продолжал. Студент экономического факультета горько улыбнулся. Даже его скромный друг мог отстаивать то, что считал правильным. Это он — Конг — идиот, если решил, что без него не справятся.
— Прости, Эм. Мне не стоило кричать. Вообще-то ты прав — это была глупая затея, — Катават удивленно повернул к нему голову, а Конгфоб посмотрел на небо: темное облако понемногу наплывало на солнце, скрадывая его свет, но на самом деле это ничего не меняло. Там, за тучей, солнце по-прежнему будет дарить тепло и жизнь. Даже если этого никто не увидит. — Только знаешь… я все равно хочу быть рядом с ним.
========== Часть 51 ==========
***
Вообще-то, о том, что произошло ночью он вспомнил не сразу. Сначала ему просто хотелось поспать чуть подольше. Очень-очень. Предыдущий день был слишком тяжелым. Только вот ласковые прикосновения не прекращались, а любимый голос продолжал шептать, что уходит… Разлеплять глаза было тяжело, но все-таки Артит с этим справился. Посмотрел на младшего. Встретился с его откровенно ласкающим взглядом. Вспомнил… что-то… такое. То, что он не сгорел от стыда сразу, можно назвать просто феноменальным везением. Ему даже удалось выдавить из себя нечто жизнеутверждающее. Вроде. Во всяком случае, первокурсник спешил и не понял, что он еще не вполне соображает. Зато поцеловал. Так, что в голове у лидера инженеров окончательно образовался вакуум. На пару минут точно. Потом… появились ощущения. Большей частью они концентрировались в нижней половине тела, недвусмысленно утверждая, что ему нужно… в ванну. Срочно. Понимание того, что он спал прямо так, ничуть не вдохновляло. А вот с кем…
Уже стоя под душем, Артит коротко простонал. Воспоминания наваливались на него оглушающим потоком, хотя в большинстве своем все равно относились к тактильным и не давали понять, что же и за чем происходило, оставляя лишь смутное ощущение восторга и боли. Да и важнее сейчас было не как, а почему… Ладно, он сам. Он действительно был счастлив почувствовать Конга в себе, но зачем это младшему? Первокурсник же — Луна университета, его все любят, он — добрый, хороший и… он ни за что бы не сделал подобного просто так. Наставник неуверенно улыбнулся. В последние недели они действительно проводили много времени вместе, на прошлой — даже практически жили вдвоем. Сердце застучало с такой скоростью, что вновь стало больно. Он давно обещал себе, что не будет надеяться ни на что от других людей, и уж тем более на лю… симпатию, но…
Выскочив из ванной, он быстрым шагом прошел в комнату. Взгляд тут же притянуло к тумбочке: на ней стояло его любимое клубничное молоко и контейнер с едой. На глазах выступили слезы. Только один человек мог принести это сюда. Тот, что ласкал его ночью. Тот, что разбудил его с утра. Неужели и правда? Неужели этот великолепный парень мог… полюб…. его? С колотящимся сердцем Артит подошел ближе к своему завтраку, подхватил молоко и, с легким головокружением потянув сладкий напиток, открыл упаковку с основным блюдом. Омлет. С рисом. Лидер инженеров чуть не подавился и с глупой улыбкой потер шею. Конгфоб с завидным постоянством пытался приучить его к пресной еде. Конечно, сейчас он мог бы съесть все, что угодно, но… адреналин, бушующий внутри от безумных надежд, все равно не позволил бы сидеть на месте. Также, впрочем, как и некоторые другие ощущения ниже спины… Наставник тихо фыркнул и предложил самому себе привыкать. Так, чисто на всякий случай. Хотя, конечно, это вовсе не означало, что он собирается всегда быть снизу. И вообще…
Оборвав свои далекие от приличий мысли, третьекурсник решил, что все-таки нужно идти на фудкорт за более привычной едой. Быстро натянул чистую футболку с шортами, и, наслаждаясь все еще прохладным молоком, отправился на выход. Весь путь по общежитию его сопровождали какие-то сумбурные мечты и хаотичные желания, что, смешиваясь друг с другом, рождали перед глазами совсем уж нереальные картинки их совместной с Конгом жизни, но этим фантазиям он не сопротивлялся. Его младший разрешил ему надеяться, и это новое чувство, чувство, в котором рождалась вера во взаимность… Оно заставляло парить и сиять, как если бы он и правда был Солнцем. Его Солнцем.
Выйдя на улицу, Артит чуть прищурился от света истинного носителя этого имени, а потом удивленно моргнул: недалеко от выхода, на одной из скамеек, сидел Конгфоб вместе с Эмом. Странно. Младший должен был уже уехать к этому времени. Внутри скользнуло неприятное чувство, но лидера инженеров взволновало не оно, а скорее то, что Конг почему-то хмурился. Конечно, парни сидели к наставнику спиной, и третьекурсник видел лишь их профили, так что не мог утверждать, что они ссорятся, но решил, что лучше подойти и отвлечь внимание на себя. Все-таки при нем нагнетать конфликт, если он есть, младшие не станут, а потом и вовсе успокоятся. Так хотелось, чтобы сегодня все были счастливы…
Правда, когда он практически полностью пересек лужайку, и до ребят оставалось всего несколько метров, Артит замер: он услышал то, о чем говорил Эм. Рассказ парня касался вчерашнего захвата флага и нес точку зрения первокурсников его факультета. Конгу эта информация точно повредить не могла, а вот лидеру инженеров она была полезна. Даже то, что доставалась она ему с помощью подслушивания, его не сильно напрягало: вряд ли кто-нибудь из младших скажет подобное ему в лицо, а знать их мнение действительно стоило. Если учесть его при обучении наставников будущего года, то, возможно, хоть им удастся избежать тех разногласий с первокурсниками, что возникли у команды самого Артита.
Уловить тот момент, когда Эм завершил свои объяснения по поводу захвата флага и перешел на следующую тему, наставник не успел. Лидер инженеров все еще усваивал предыдущую информацию, как получил новую. Относящуюся уже лично к нему. И к Конгу. Сначала он даже не понял, о чем говорил первокурсник его факультета: прерывистые предложения… проглоченные на вдохе буквы… слова, что использовались… всё это, по большому счету, не имело смысла. Потому что… «все уже закончилось»… «больше не нужно соблазнять»… «на наши наказания никак не влияло»… «не настолько же, чтобы идти на такое»… «найди себе кого-нибудь по-настоящему»… и еще… «поймет, что неинтересен тебе и прекратит приставать»… что… что это могло значить?
Третьекурсник мотнул головой и умоляюще посмотрел на свое счастье, которое окриком прервало жестокий монолог чужого человека, но… «Пи’Артит не пристает ко мне» и «мне интересно с ним общаться»… не то… не то, что могло бы вернуть голос самому наставнику. Звуки умирали внутри, не добравшись даже до горла, к которому он прижал собственную ладонь: то ли желая убедиться, что с ним все в порядке, и он обязательно сможет говорить вновь, то ли желая сдавить посильнее, чтобы больше никогда…
«Кажется… он реально влюбился»… «мудак и заслуживает наказания»… «а ты не любишь парней»… «зачем тебе его мучить»… «поиграли, и хватит»… «глупая затея»… И Конг уже тоже… согласен: «вообще-то ты прав — это была глупая затея». Звуки умерли не только внутри, но и снаружи. Не было их больше в мире. И Артита тоже… быть не должно. В мире этих парней — точно.
Лидер инженеров шагнул назад. Еще раз. Студент экономического факультета посмотрел вверх: даже истинное солнце скрывалось за темным облаком и больше не слепило глаза, позволяя юноше любоваться глубиной неба. Так есть ли право мешать ему у самозванного светила? Да и зачем? У каждого свои радости в жизни. Кто-то любит танцевать. Кто-то — гулять. Кто-то — смотреть в небеса. А кто-то — помогать другим, играя чужими жизнями. Можно совмещать — в этом тоже нет ничего плохого. “Плохой” здесь только один человек. Сам Артит.
