— Конг! Я не собираюсь с тобой спорить.

— Почему, пи? Твои шансы на победу куда выше моих, а желание… разве у тебя нет желания, которое ты мог бы мне загадать? — первокурсник очень рисковал, добавляя в свой голос дразнящие нотки, но не собирался останавливаться. Сейчас он бы пошел на все, лишь бы быть уверенным, что через неделю Артит не забудет о его существовании, вновь вернувшись к своей деятельности наставника. Понимание того, что для третьекурсника факультет все-таки важнее него теперь не только бесило… причиняло боль.

— При чем здесь… Конг, пойми…

— Если ты согласишься, то до окончания конкурса я не сделаю ни одной попытки к тебе подойти. Обещаю, — провокация перешла в шантаж, и Конг почти возненавидел себя за это дикое желание получить согласие от другого парня на какой-то дурацкий спор. В кого он превращается? Мысль появилась и исчезла, а он до боли сжал в пальцах телефон, дожидаясь ответа от старшего.

— Хорошо. Если ты станешь Луной университета, я выполню твое желание, — тихий, полный непонятного младшему чувства голос, наконец-то освободил сведенные напряжением мышцы, и Конгфоб облегченно улыбнулся. Как бы там ни было, он добился своего, а победить в конкурсе… он точно сумеет. И тогда старшему будет уже не сбежать.

========== Часть 25 ==========

***

Больно. Больно. Больно. И все-таки - правильно… Артит горько улыбнулся собственным мыслям и еще раз осмотрел сцену, чуть отойдя за кулисы. Вместе с несколькими старшими ребятами он отвечал за подготовку места для выступлений. Это было очень ответственно, но он успел доказать свою надежность, неизменно выполняя все поручения в лучшем виде. Можно было бы гордиться, только сил на это у него не хватало. Долгожданная пятница пришла, а лидер инженеров уже не знал рад он этому или нет. Да, Конгфоб сдержал свое обещание, полностью прекратив какие-либо попытки сблизиться. Позволил ему удержаться в рамках ничего не значащих приветствий и прощаний. Долгих взглядов украдкой… и влажных ресниц по ночам.

Артит не понимал, почему, укладываясь в постель, с таким упорством смотрит в потолок до тех пор, пока тот не начинает расплываться перед глазами. В нем не было ничего интересного. Необычного. Хотя бы заслуживающего внимания. Третьекурсник изучил его до мельчайших подробностей и мог бы описать каждую трещинку. Только… почему-то воспоминания о прошедшем за день становились ярче именно на белом фоне. Он вглядывался вверх и видел, как мягко улыбается окружающим Конг во время репетиций. Как заботливо помогает девушкам, когда те о чем-то его просят… постоянно о чем-то просят. Как заливисто он смеется шуткам других конкурсантов-парней. Как находит добрые слова для любого, кроме него. Выполняя, по сути, его собственную просьбу. Все было правильно. Так, как должно было быть. Никто не смог бы придраться. Но, помимо благодарности, внутри рос и ужас, издевательски нашептывающий, что, когда пройдет пятница, Конг уже и не вспомнит из-за чего злился так недавно.

Да и злился ли? Артит больше не был в этом уверен. С каждым ускользающим прочь днем ему все сильнее казалось, что он ошибся тогда: что дрожащий от ярости голос и резкие слова ему просто померещились. Так же, как и боль в отчаянном вызове на спор. Конг не мог расстроиться из-за его просьбы немного подождать. Слишком легко и беззаботно вел себя младший во время репетиций, бросая на него лишь редкие, внимательные взгляды и, наверняка, не подозревая, что сам лидер инженеров каждую ночь десятки раз пересматривает их ничтожно короткую ленту сообщений в Лайне. Которая тоже больше не пополнялась. Конгфоб не писал и в чате. Артит сгорал от стыда, перечитывая собственные послания в ту дурную ночь на воскресенье, но ответ младшего… теплое: «Конечно, мы можем погулять. Если не до Китая, то по городу точно» — до сих пор позволял если не верить, то хотя бы надеяться.

За этими метаниями: между отчаяньем и надеждой, ревностью к любому, кто оказывался рядом с первокурсником, и счастьем от того, что он по-прежнему может хотя бы просто видеть Конга — его дни и ночи сливались в непонятное нечто, которое хотелось немедленно оборвать или заставить замереть навсегда. Это было тяжело. Но оно было, и он не хотел от этого отказываться.

— Я выиграю, пи. Вот увидишь. Не забудь о своем обещании.

Тихий голос за спиной заставил вздрогнуть всем телом, Артит резко развернулся, а Конг уже возвращался назад к своей однокурснице. Наставник растерянно заморгал. Он знал, что конкурсанты должны были появиться в это время. Им предстояло полностью прогнать все выступления на сцене, но никак не ожидал, что… младший подойдет к нему! Сегодня, спустя столько дней после их разговора!

— Артит, помоги пожалуйста!

Третьекурсник обернулся, а затем и вовсе поспешил на зов одного из старших ребят, но весь мир вокруг уже преобразился. Лишь несколько слов, а внутри все взвилось от восторга. Конг помнил! Он не собирался отказываться от общения с ним! Мучительные сомнения, что терзали несколько дней, в один миг уничтожило волной чистой радости… Наставник широко улыбнулся, вызывая недоумение у позвавшего его парня, но сдерживаться не мог.

Артит был до неприличия счастлив, хотя до сих пор не знал, ради чего младший затеял тот спор, а теперь еще и напомнил о нем. На самом деле в нем не было никакого смысла: если бы первокурсник о чем-то попросил, лидер инженеров с радостью бы сделал это для него. И для этого вовсе не нужно было побеждать ни в каких конкурсах, достаточно было просто сказать. Наставник был абсолютно уверен, что Конгфоб не способен попросить о чем-то недостойном, слишком добрым и открытым был младший. Что же касается него самого… даже если первокурсник уступит кому-то в соревновании, то он не посмеет озвучить то, о чем мечтает больше всего. Впрочем, ему это и не потребуется. Лидер инженеров никогда бы не признал это ни перед кем, не имел права, но он был уверен, что Конг победит. Каждая репетиция убеждала его в этом снова и снова. Может, кто-то сказал бы, что он не в силах судить беспристрастно, но тогда они просто не видели его младшего. Этот парнишка излучал столько света и тепла, что можно было точно сказать, где он находится: рядом с ним всегда собирались люди.

До самого начала конкурса Артит продолжал бегать между сценой и гримёрными, но после того как мероприятие официально стартовало, вновь устроился прямо за кулисами. Возможно, с его стороны было наглостью выпрашивать это место на время концерта, уверяя, что он, как инженер, справится, если с оборудованием возникнут сложности, но по-другому у него бы не получилось посмотреть за выступлениями. А он очень, очень хотел увидеть Конга на сцене.

Конечно, наставник уже неоднократно слышал, как поет младший. Более того — аккомпанировал ему, но… этого все равно было мало. Когда пришло время выходить студентам экономического факультета, Артит в полной мере оценил предоставленный ему шанс. Ему действительно далось очень многое: он смог проследить восхищенным взглядом весь путь первокурсника от коридора и до микрофона. Прильнуть к самому краю занавески, отделяющей кулисы сбоку от широкого пространства прямо перед зрителями. Всмотреться в каждую черточку лица, освещенную софитами. А когда Конг запел… милую, детскую песенку, наставник пробежался взглядом по залу, чтобы понаблюдать за растерянными лицами зрителей. Никто не думал, что кто-то станет исполнять здесь подобное. Но если бы они знали, что ждет их впереди…

Артит предвкушающее улыбнулся и вновь сосредоточился на младшем, в очередной раз впитывая в себя дорогой образ. Самый прекрасный на свете. Третьекурсник никогда не уставал от него и готов был возвращаться к нему бесконечно. Когда же Конг перешел к Search Your Heart, весь мир заполнился звуком голоса первокурсника, и наставник улыбнулся нежнее, раз за разом шепча то самое слово, о котором спрашивал в песне младший. Да, Конгфоб обращался не к нему, но в сердце Артита тоже жила любовь, прятать которую он не хотел. Хотя бы сейчас. Когда никто не видит…