В итоге на протяжении всего ужина лидер инженеров упорно изучал собственную тарелку, делая вид, что жутко проголодался и, кроме еды, его сейчас ничего не интересует. К счастью, Конг не позволял повиснуть между ними неловкой тишине, подробно рассказывая о том, как проходили его дни в то время, пока они были порознь. Лишь когда тарелки окончательно опустели, а речь зашла о последнем экзамене, в голосе младшего вновь проявились горчащие нотки, доказывающие, что первокурсник по-прежнему был уверен, что его «неудача» была серьезной ошибкой.

— Мне жаль, что я не выполнил свое обещание, пи. Не думал, что так получится, но этого уже не исправить. Спасибо, что разрешил провести этот вечер с тобой. Я действительно очень соскучился. Ты… самое лучшее, что есть у меня. Прости, что подвел.

Наставник, наконец, поднял свой взгляд на студента экономического факультета и вгляделся в него внимательнее. Сейчас Конгфоб казался и печальным, и счастливым одновременно, в равной степени расстроенным от того, что их ждет разлука, и благодарным за то, что она была отложена. Несмотря на очевидное желание быть рядом с ним, первокурсник готов был следовать предъявленным условиям. Готов был на все, чтобы убедить, что больше не обманет. В сердце наставника болезненно кольнуло от понимания, что своими действиями он загнал младшего в какие-то ненормальные рамки настолько глубоко, что тот больше не ожидал от него никаких послаблений. И это тогда, когда третьекурсник, наконец, собирался сделать шаг навстречу. Но кто в этом виноват? Наставник еле слышно выдохнул, вдохнул и попробовал прояснить хотя бы самый простой вопрос между ними.

— Я не собираюсь ругать тебя, Конгфоб. Оценки, безусловно, важны, но я и так знаю, что ты сделал все, что было в твоих силах. В конце концов у меня было достаточно возможностей, чтобы оценить твою настойчивость, — первокурсник удивленно вскинул брови и чуть наклонил голову, жадно всматриваясь в его лицо, в ответ на что щеки лидера инженеров привычно окатило жаром, и Артиту пришлось резко ускорять темп своей речи. — И вообще — главное, чтобы ты понял материал. Тогда тебе будет проще учиться потом. Без хорошей базы на старших курсах делать нечего. Надеюсь, что хоть это-то тебе объяснять не надо.

— Ты… не сердишься? — восторг, затопивший глаза младшего гигантской приливной волной, смял что-то внутри самого третьекурсника, и наставник поспешно отвел взгляд, часто-часто моргая и быстро выдыхая. Чтобы ответить потребовалось гораздо больше усилий, чем он мог предположить изначально. И, к сожалению, ответ этот был далек от идеального. Поток чужих чувств слишком сильно резонировал в нем, вновь путая мысли и мешая слова, которых и прежде-то было не так много.

— Сержусь. Ты считаешь меня каким-то монстром. Как будто я готов отказаться от встреч с тобой из-за оценок.

Мысленно добавив к произнесенному, наверняка, поджатые губы, лидер инженеров представил себя со стороны и ощутил, как внутри в очередной раз заскреблась безнадежность. Если он так пытается наладить отношения, с человеком, с которым действительно хочет, то можно даже не спрашивать, почему главой наставников назначили именно его. Другой бы не сумел запугивать первокурсников самыми обычными фразами. У него же это, видимо, получалось само собой.

— Ты не монстр, пи. Ты самый прекрасный человек на свете, — негромкий голос Конгфоба раздался совсем рядом, и Артит еле успел осознать, что младший, пока он погрузился в собственные мысли, не только поднялся со своего места, но и обошел стол, чтобы тут же развернуть его и притянуть к себе, лбом утыкая в свое солнечное сплетение. — И добрый. Очень добрый… Никогда не сомневайся в этом, Солнце.

Тонкие, аристократичные пальцы младшего ласково скользнули по его прядям, а потом повторили свой путь. Снова и снова. На долгие несколько минут в комнате воцарилась тишина, но тишина эта была по-настоящему правильной, и нарушать ее совершенно не хотелось… Хотя, конечно, лидер инженеров понимал, что это не навсегда.

— Ты… когда ты поедешь домой? — собственный голос, прозвучавший куда-то в область живота первокурсника, показался наставнику до странного чужим. Тихий, внезапно умиротворенный он не был таким… к какому он привык. Непроизвольно задержав дыхание, Артит порадовался, что хотя бы лицо его сейчас было скрыто, и можно не задумываться о том, как проявление нежности младшего отразилось на нем. Лучше было просто дожидаться ответа Конга.

— Завтра. В последнее время я слишком редко там появлялся. Мама даже грозилась, что сама меня заберет, если я не появлюсь к полудню. И можешь мне поверить, это не пустые слова, — несмотря на подразумеваемый, вроде бы, протест, голос первокурсника был наполнен такой любовью, что усомниться в ней не получилось бы ни у кого. Артит и не пытался, лишь внутренне немного сжался, и осторожно перевел дыхание, очень надеясь, что младший этого не заметит. Нейтральный вопрос, заданный для того, чтобы вернуть их обоих в реальность, дал совсем не тот эффект, на который он рассчитывал. Некстати всплывшая аналогия с событиями того дня, воспоминания о котором он стремился заменить новыми, была очень неприятна. Но это тоже можно было пережить. У него получится. — Только это вовсе не значит, что я буду сидеть в своей комнате с утра и до вечера. Ты же помнишь, что нам нужно сходить в уйму мест? Я хочу побывать абсолютно везде, пока мы свободны. Можем каждый день встречаться в центре. Или… хочешь я буду приезжать за тобой?

— Не торопись, Конг. Давай разбираться со всем постепенно, — Артит постарался отстраниться от собственных ощущений и сконцентрироваться на разговоре, тем более, что сейчас был подходящий момент для того, чтобы озвучить ту просьбу, на которую он не решался раньше, памятуя о реакции первокурсника на своего наставника, но которая была для него по-прежнему важна. И время которой уже выходило, — но, если говорить о ближайших днях… мы можем встретиться в субботу? Пи’Тум пригласил на свадьбу нас обоих, и я был хотел, чтобы мы сходили туда вместе.

Пальцы, до сих пор перебирающие его пряди, ненадолго замерли, но практически сразу вернулись к своему занятию. Третьекурсник грустно усмехнулся, понимая, что все-таки тоже непроизвольно задел младшего. Пусть вслух тот об этом вряд ли признается, но…

— Конечно, пи. Это даже не обсуждается, — студент экономического факультета мягко отстранил его от себя, а мгновеньем спустя уже обхватывал ладонями его щеки, слегка приподнимая его голову вверх, так, чтобы их лица оказались друг напротив друга, а глаза…. Сколько раз лидер инженеров уже попадал в бездонную ловушку взгляда своего младшего? Артит не помнил. — Я ни за что не отпущу тебя одного.

— Ну что за громкие заявления, Конгфоб? Ни малейшего представления о субординации, — спустя несколько секунд третьекурсник все-таки выдохнул необходимый ответ, но вложить в голос должную строгость так и не получилось, так что вряд ли его укор мог внушить хоть какое-то уважение к старшим, которое, как был абсолютно уверен Артит, было важной частью любых отношений. Хотя с Конгом их мнения в этом вопросе явно различались. Мягко улыбнувшись, младший просто прижался губами к его лбу, а потом отступил на шаг назад и совершенно обычным тоном перешел на другую тему, показывая, что не собирается с ним сейчас ни о чем спорить:

— Я уберу со стола. Ты точно больше ничего не хочешь? Я могу сходить на фудкорт.

— Не говори ерунды. Я и так переел.

Присоединившись к прибирающемуся младшему, Артит решил все-таки рассказать поподробнее о том, каким будет концепт свадьбы его наставника, и где им лучше встретиться, на что студент экономического факультета лишь кивал и задавал уточняющие вопросы, вовсе не выглядя при этом сколько-нибудь расстроенным. Было странно вот так, без каких-то скрытых уловок и тайн, спокойно общаться, и порой в сознание даже закрадывалась мысль, что, возможно, он всего лишь спит и скоро зазвенит будильник… и не важно, что он самолично вчера скидывал все настроенные в телефоне сигналы, как никогда радуясь окончанию сессии. Просто… просто реальность слишком редко баловала его, чтобы он мог ей поверить.