— Значит… я не ошибся. Вы… рассказали ему?

— О чем? — кун Дара морщится и брезгливо кривит губы. — Боги, вы оба считаете, что кроме вас ни о ком другом люди не думают. Абсолютно бессмысленные вопросы. Но я тебя поняла. Мой ответ — да. Этот мальчишка прибежал вчера как ненормальный и начал расспрашивать о тебе. Так что я просто сказала правду. Что четыре года назад ты предпочел карьеру, а не его. Что ты сделал правильный выбор.

Голова начинает кружиться, но я впиваюсь пальцами в собственную ладонь. Не бояться. Я все равно это уже понял. Мне всего лишь нужно было подтверждение.

— Это… не так. Но сейчас важнее другое. Я хочу встречаться с ним. Он — тоже. Помогите нам. Прошу.

В глазах напротив появляется столь искренняя растерянность, что в другой момент я бы, возможно, поразился, что она способна на подобные чувства, но сейчас мне не до этого. Я должен закончить раньше, чем она придет в себя и просто выставит меня прочь. Сжимаю пальцы еще сильнее и продолжаю:

— Вы же видели, что с ним сделали ваши слова. Думаете, после них он будет играть лучше? Я — нет. Он заслуживает знать все до конца, и я расскажу, но… я боюсь. Что он решит все сгоряча, хлопнет дверью и уже не сможет… А он действительно любит GMM, кино и своих друзей… Если вы считаете, что кому-то одному из нас нужно покинуть индустрию, я это сделаю. Мы не станем привлекать к себе внимание, не появимся вместе в медиа. Я поговорю с ним. Он поймет. Просто… защитите его. Вы же сможете. Он больше не новичок, как тогда, а звезда топ-класса, приносящая реальную прибыль. И он… нравится вам. Как человек.

Чувствую, как вспыхивают щеки на последних словах. Не нужно было этого добавлять. Но мне почему-то важно, чтобы она поняла меня правильно. Кун Дара криво усмехается, смотря мне в глаза, а потом задумчиво переводит взгляд мне за спину.

— Как человек… А как он нравится тебе?

— Вы же знаете… Я его люблю. Уже много лет.

Чужие пальцы сцепляются у меня на животе и дергают назад, прижимая к… И я судорожно вдыхаю, понимая…

========== Часть 25. Крист ==========

Крист

Конечно, ночь я провожу без сна. Вспоминаю каждый момент вместе с Сингом: и те, когда мы только познакомились, и потом, когда снимались в обоих сезонах Сотуса, и сейчас… когда стали так близки, что я уже не знаю, как мне быть без него. Как бы я ни думал, как бы ни старался отпустить… Я должен хотя бы попробовать доказать… что моя любовь не испортит ему жизнь.

Тихая мелодия будильника, поставленного еще вчера днем, разносится по салону автомобиля. Я вздрагиваю, понимая, что мне нужно успеть до церемонии на уйму разных процедур, куда я по привычке записался. И пусть я предпочел бы послать все на хер и остаться здесь, но… закусываю губу, а потом все-таки сажусь. Мне нужно быть на церемонии. Там меня ждет не только награда, ради которой я отдал столько сил. Там — возможность услышать его. Даже если это окончательно меня уничтожит, я должен понять… почему. И что я могу изменить.

Остаток дня до церемонии проходит, как в мучительном сне, когда хочешь вырваться из липкой грязи, но не получается. Спа, сауна и супер-пупер процедуры для кожи… Звонки от друзей… смска от Синга: «Все в порядке, Крист? Как ты себя чувствуешь?»…Так… больно. Выключаю телефон и безжизненно подставляю лицо визажисту. Не могу. Не сейчас. Слишком много мутного страха, которого с приближением награждения становится все больше.

А потом ковровая дорожка и вспышки. Вспышки. Вспышки… Бесконечные интервью, на которых я не понимаю, что говорю, и огромный зал, где все друг друга знают. Тошно так, что улыбаться практически нереально, но я… профессионал. Глупое воспоминание дергает губы горькой усмешкой, которую я тут же с них стираю. Не важно. Я по-прежнему — актер и прекрасно знаю, как нужно играть.

Другие, похоже, тоже так считают и на номинации действительно выбирают меня. Тут же придавливая виной за то, что сейчас я не смогу отдать им всю ту благодарность, которую всегда чувствовал за их любовь и которая по-прежнему во мне, просто… слишком больно. Но сбегать у меня нет права, и я иду на сцену, улыбаясь соответственно случаю. Даже произношу положенную речь… сбиваясь только в конце, когда встречаю, наконец, его взгляд. Мне так хочется, чтобы и он понял… Но вряд ли это случится сейчас, и мне приходится с усилием отводить глаза.

Не дожидаясь журналистов после окончания официальной части, ухожу в зал, куда кун Дара еще в самом начале награждения пообещала привести Синга, и среди множества диванов, расположенных здесь, честно выбираю тот, на котором меня будет сложно заметить. А потом долго-долго без единой мысли смотрю в окно. Все, что я хочу — чтобы это поскорее закончилось.

— Значит вот куда ты исчез? Тебя искали репортеры. — холодный голос моего директора заставляет вздрогнуть и перевести взгляд на нее. Ей же явно не нравится, что она видит. — Не думала, что ты станешь вести себя как ребенок из-за… Ладно. Я отправлю за ним. Надеюсь, после мы сможем нормально поговорить.

Она отходит вглубь зала, а потом, наконец, появляется Синг… Кажется, я сразу прокусываю себе губу, но это совсем не важно. Я слушаю их, и каждое слово, каждый звук проникают под кожу, вызывая сначала легкую, а потом уже сотрясающую все тело дрожь. Он… Что же он творит… Хочется заорать, чтобы он перестал… прекратил… что он просто идиот… и я… Но губы совсем не слушаются, а он все продолжает, и мне приходится вставать и идти к нему, когда…

-… А как он нравится тебе?

— Вы же знаете… Я его люблю. Уже много лет.

Я замираю… а потом дергаюсь вперед и тащу его в свои объятия, вжимая в себя так сильно, как только могу.

Не отпущу.

Никогда.

— М-да… Все гораздо запущеннее, чем мне казалось. Гораздо… — вскидываю голову от плеча Прачаи, к которому я так отчаянно прижимался лбом, и прожигаю ненавидящим взглядом женщину, которую я давно считал своим другом. Но губы все равно не слушаются. — Я тебя поняла, Сингто. Мне нужно подумать. А ты успокой этого парня. По-моему, он не в себе. Впрочем… ты тоже. Печальное зрелище, мальчики. Я считала вас взрослее.

Разочарованно поморщившись, кун Дара уходит, а я просто продолжаю сжимать Прачаю в своих руках, пока он безмолвно стоит, даже не пытаясь отстраниться. Именно так нас и застает пи’Джейн, ворвавшийся в зал после ухода моего директора. Похоже, меня он здесь увидеть не ожидал, но ориентируется быстро и практически сразу оттаскивает нас друг от друга.

— Что вы здесь уст… Ладно. Плевать. Немедленно же едем домой. Ты с нами, Крист! Успокойся. Идиоты…

Дальше следует абсолютно нецензурная лексика, и мне даже удается чуть усмехнуться. Похоже, я понемногу прихожу в себя. В отличии от Синга, который по-прежнему стоит, не шевелясь. Пи’Джейну даже приходится подтолкнуть его в спину, чтобы он начал двигаться.

Не знаю уж, что за байки придумывает менеджер Прачаи, отмазывая нас от встречающихся по пути к выходу журналистов, но, наверное, он действительно знает свое дело, раз мы умудряемся добраться до его машины нигде не задерживаясь.

Да мне и не до того. Я стараюсь никак не прикасаться к Сингто на виду у всех. Знаю, что мы еще не выяснили все до конца, что здесь не место и не время для этого… что вместо объятий я в итоге могу просто наорать на него за идиотизм. Желания внутри путаются, сталкиваются, переплетаются все крепче, но тянут только к одному человеку. И, когда мы оба устраиваемся на заднем сиденье машины пи’Джейна, я лишь утыкаюсь Сингу лбом в плечо и сжимаю его пальцы в своей ладони. Нужно подождать еще чуть-чуть.

В квартиру Прачаи мы поднимаемся вместе с его менеджером, заявившим, что втроем мы будем выглядеть более-менее натурально, как собравшиеся посидеть вместе друзья. Я даже не возражаю. И спокойно выдерживаю еще 10 минут на кухне, пока пи’Джейн готовит себе кофе и издевательски долго его пьет, а Синг делает вид, что умеет растворяться в воздухе, но… сколько же можно?

— Пи… — менеджер Прачаи вздрагивает, прекрасно понимая по тону, что я обращаюсь именно к нему. — ты мог бы оставить нас с пи’Сингом наедине? У меня… есть к нему несколько вопросов.