— Привет, Крист, — получается совсем тихо, но он сразу слышит меня. Чуть напрягается, разворачивается и какую-то бесконечную секунду рассматривает меня совершенно нечитаемым взглядом. Впрочем, через мгновение он улыбается своей фирменной улыбкой, вскакивает с кресла и подходит ко мне, чтобы поздороваться:

— Пи’Сингто! А вот и ты! Когда я услышал, что мы вновь будем работать вместе, то не мог прийти в себя от радости!

Почему-то для приветствия по-европейски протягивает руку, и мне приходится осторожно обхватывать его теплую ладонь. Раньше при встрече мы ограничивались традиционным вай. Но сегодня все не так. А может я просто слишком напряжен из-за того, что мы снова будем рядом и нервничаю из-за любой мелочи. Со стороны же наша встреча выглядит, наверняка, как общение двух старых друзей. Все-таки Крист старается: улыбается, демонстрируя свои потрясающие ямочки, радостно заглядывает в мои глаза, сжимает руку…

Он прекрасный актер. Но я чувствую его совсем на другом уровне, и его отчаянная ненависть удавкой обхватывает мою шею, не позволяя вдохнуть полной грудью. Неприязнь, рожденная из боли, которую он почему-то до сих пор не может преодолеть. Будь она истинной, я бы давно перестал беспокоиться, просто оставив все как есть. На ненависть он имеет право, на самообман — нет. И, может быть, я слишком много на себя беру, решая за него, но хочу, чтобы он был счастлив. А с занозой в виде меня в сердце у него это до сих пор не получается.

Его ладонь продолжает сжимать мою с такой силой, что чуть не дробит кости, и я спокойно улыбаюсь, позволяя ему делать то, что он считает нужным. Если ему так нравится, то пусть. Но он быстро понимает, что я не собираюсь отвечать ему тем же и все-таки разжимает пальцы. Стараюсь не морщиться от пульсирующей боли и по-прежнему тепло смотрю на него, не давая появиться ненужным слухам. Все вокруг, наконец, приходят в движение, довольные нашей встречей, и мы остаемся предоставленными сами себе.

— Решил испортить мне съемки, пи? Не думал, что ты такой безрассудный. Ты же понимаешь, что я этого так не оставлю? — ослепительная улыбка Перавата не дает никому заподозрить, что он говорит на самом деле, и я в очередной раз восхищаюсь про себя его мастерством. Знал бы он, как я им горжусь… Но об этом мы точно говорить не станем.

— И мысли не было. Мне просто понравился сценарий Мали. К тому же я давно хотел поработать с мастером Нирасекутом.

— Да? А мысль о том, что фанаты Сотуса начнут устраивать вакханалию из-за нашего воссоединения, тебе тоже в голову не приходила? Мне-то казалось, что ты разумный мальчик. Правильный. Больше никаких намеков на геев. Даже из агентства из-за этого сбежал. Или я что-то путаю?

— Не вижу смысла это обсуждать. От съемок я все равно не откажусь. Если тебе настолько неприятно мое присутствие, можешь сделать это сам.

— Угу. Вот прям сейчас и побегу. — Перават подмигивает мне, дружелюбно улыбаясь, будто делится предназначенной только для меня шуткой. От расхождения между его словами и действиями все сложнее сконцентрироваться, тем более, что и самому нужно вести двойную игру. Не думал, что это окажется так тяжело. Приходится отвечать все короче.

— Останавливать не буду.

— И не придется. Ты все прекрасно понял. Но, знаешь, ты еще сильно пожалеешь о своем желании совместных съемок.

Одарив меня напоследок уже не столь дружеской усмешкой, он отправляется назад, к своему креслу. Ритуальное приветствие мы выполнили, но ему ли не понимать, что это лишь начало многомесячной совместной пытки? Впрочем, теперь это все совсем не важно. Главное, чтобы в результате Крист смог жить свободно. А я?

О себе я забыл уже давно.

***

— Кун Перават, вы знали, что вам предстоит сниматься с вашим давним партнером по Сотусу? Вы поэтому так хотели получить главную роль?

— Я всегда хочу получить главную роль. — в зале тут же разносится смех, а Крист довольно улыбается и продолжает, — И я даже не подозревал, что пи’Сингто тоже собирается играть в «Только ты». Это стало настоящей неожиданностью. И я рад, что узнал об этом совсем недавно. Боюсь, что не смог бы сдержаться и рассказал бы о своем счастье еще до официального пресс-релиза.

Смущенное и одновременно радостное выражение его лица — вершина актерского мастерства, и журналисты легко клюют на его игру. Щелчки камер не смолкают ни на секунду. Я молча впиваюсь пальцами в колени под столом. Первые пять вопросов — все о наших совместных съемках. Ни о сценарии, ни о главных героях, ни о датах начала выхода сериала. О нас. Даже я не представлял себе подобного. Чувствую, как увеличивается моя вина перед съемочной командой. Единственное утешение в том, что вся эта шумиха поможет сериалу раскрутиться. И я тоже выложусь на полную, чтобы привести его к успеху.

— Кун Прачая, почему вы не сказали Кристу, что собираетесь сниматься вместе с ним?

— Хотел сделать сюрприз. К тому же я знал, что он «не сможет сдержаться и расскажет о своем счастье». И всем было бы не так интересно.

Мягко улыбаюсь, со всех сторон доносятся сдержанные смешки, а Перават демонстративно надувает губы и с преувеличенным укором смотрит на меня. Звуки щелкающих камер сливаются в непрерывный гул. Ну, вот и все. Мы вновь официально снимаемся вместе. А для меня сегодня еще и начало борьбы с Кристом за его же свободу. Смогу ли я справиться со всем? Не знаю. Должен.

========== Часть 3. Крист ==========

Крист.

Будто разряды тока по всему телу. Его голос. Чуть скованные движения. Дурацкая восторженная улыбка. Еще вчера я так упрямо верил, что его присутствие рядом не заставит меня волноваться, но как же я ошибался… Всего-то несколько часов вместе и давние желания вновь сводят с ума: быть ближе, прикасаться, привлекать внимание… Только теперь все это еще болезненнее, ведь я уже знаю, что к себе он меня не подпустит. Я прекрасно помню этот затягивающий, не отражающий чувств взгляд, которым он смотрит на меня весь день. Именно им он отгораживался все последнее время нашей совместной работы. Ничего не изменилось. Так зачем же он все это устроил? Злость скручивает внутренности в тугой узел. Если он не согласен быть со мной, то должен исчезнуть. Терпеть его рядом, не имея на него никаких прав, просто невыносимо.

С усилием отвожу глаза от внимательно выслушивающего вопросы журналистов Сингто. Из-за того, что он так внезапно влез в актерский состав, нам приходится задерживаться здесь даже когда официальная пресс-конференция закончена. Эти акулы пера вцепились в нас и не отпускают, плотным кольцом оттесняя от выхода и не позволяя уйти вслед за остальными.

— Кун Прачая, вы планируете дополнительно репетировать наедине с Кристом?

— Думаю, нашего опыта достаточно, чтобы в этом не было необходимости. Но если потребуется, то мы обязательно решим это вместе.

— Лично я буду только рад провести время с пи. — мягко обхватываю его за плечи и прижимаю к себе. Интересно, сколько можно фотографировать? Впервые за… не представляю сколько времени, мне физически неприятно находиться рядом с камерами.

— Кун Перават, как вы считаете, как воспримут ваши фанклубы ваше воссоединение?

— Будут счастливы. Вообще-то сегодня я планирую получить массу удовольствия от просмотра старых фоток, которые, наверняка, выложат фаны. Я бы и пи позвал, чтобы увидеть их вместе, но, боюсь, наши графики пока сильно отличаются. Хорошо, что это ненадолго.

— Планируете ли вы совместные мероприятия? Смогут ли договориться ваши компании?

— Спасибо за проявленный интерес, господа, но время пресс-конференции прошло. Если у вас еще остались вопросы, то вы можете связаться с агентствами и договориться об отдельных интервью. А сейчас прошу пройти через левый выход, скоро здесь начнется другое мероприятие.

Наконец-то… С трудом сдерживаю вздох облегчения. Долго же пи’Райт вспоминал, что разбираться с такими ситуациями как раз его задача. Но хорошо хоть, что в итоге до него это все-таки дошло.

Рассчитывая на скорое расставание с Сингто, мне даже удается вымучить еще одну улыбку, когда он обнимает меня в ответ для последних фотографий. Но по-настоящему свободно выдохнуть получается только за пределами зала, где я, не оглядываясь больше на этого ублюдка, отправляюсь к выходу.