Миссис Дэвис оказалась болтливой и в общем-то добродушной. Единственным её недостатком было лишь то, что она ужасно любила украшать повествование кучей лишних, не имеющих отношения к сути, деталей. Переглянувшись с Бриенной, Сандор кивнул. Она сразу всё поняла и без претензий взяла на себя беседу с миссис Дэвис. Он же отправился изучать окрестности. Действия удавались ему куда лучше, чем разговоры, а Бриенна, как выяснилось, умела располагать к себе людей.

Пока Бриенна выслушивала нескончаемый словесный поток начальницы лагеря, он успел перекинуться парой слов со стариком-сторожем и молодым парнишкой вожатым. Конечно, сейчас, в сентябре, лагерь уже не работал, но у персонала осталась куча различных дел: ремонт и уборка, подготовка к осенним каникулам и очередной смене.

Как только Бриенна завершила беседу с миссис Дэвис, Сандор встретил её у ворот. Вместе они отправились исследовать корпуса. Бревенчатые домики на четверых-пятерых. В каждом находилось по две двухъярусные кровати, пара тумб и массивный шкаф. Все корпуса были похожи между собой, как близнецы.

Бродили до самого вечера, но так и не нашли ничего важного. Сандор уже отчаялся: зря только потратили время, добираясь в эту глушь. Потенциальные свидетели тоже не сообщили ничего интересного: никаких жалоб, подозрительных личностей или ещё чего-либо примечательного. Обычный детский лагерь.

Вместе с парнишкой вожатым Сандор вошёл в очередной домик. Бриенна ради экономии времени исследовала территорию вместе со сторожем. Миссис Дэвис давным-давно укатила домой, похоже, волноваться ей было не о чём.

Взгляд привычно скользнул по светлым деревянным панелям, придвинутым к стене тумбам и зияющему пустотой шкафу с распахнутыми настежь дверцами. Сандор собирался уже махнуть рукой и выйти на улицу, но в последний миг увидал кое-что необычное. Одна из одинарных кроватей была поставлена на бок и прислонена к стене. На дне то ли рисунок, то ли какое-то послание.

Вожатый заметил его интерес и сообщил, что кровать собираются заменить: дети изрисовали. Сандор присел на корточки и присмотрелся: это оказался вовсе не рисунок, какой-то корявый стишок, выведенный красным маркером.

Он приходит в ночи и крадёт твои сны,

Насылает кошмары. Твои дни сочтены.

Не смотри, не смотри, не смотри.

И ни слова о нём не говори.

Закрой окна и дверь.

Не верь, не верь, не верь.

Сандор сфотографировал на телефон детский стишок и обратился к вожатому.

— Чья это кровать?

Парнишка пожал плечами и от души зевнул.

— Это не мой отряд. Четвёртый, у них вожатой была Элис, — пояснил он, почесав белобрысый затылок.

Сандор устало вздохнул, подумав, что теперь придётся разыскивать ещё и эту Элис. Верно, вожатый тоже мечтал поскорее от него отвязаться.

— В главном корпусе есть списки всех детей, можно посмотреть там, — предложил он и пружинистым шагом покинул домик.

***

Из лагеря вернулись глубокой ночью. Уже вошло в привычку провожать Бриенну после службы. Не должна ведь женщина бродить одна в столь поздний час и в такое неспокойное время. Поездка оказалась не совсем бесполезной, кое-что они всё-таки выяснили — адрес той девочки, которая вероятно и написала стишок. Зацепка была так себе, но навевала мысль о том, что кто-то просто хотел запугать детей в лагере. Вопрос только зачем? Возможно, это и был похититель? Чем глубже они копали, тем больше появлялось вопросов. Будто попали в глубокую трясину, в которой вязли всё глубже с каждым шагом.

Распрощавшись с Бриенной, Сандор отправился домой. В честь их небольшой командировки шеф позволил явиться завтра на службу после обеда. Он мечтал только о том, чтобы выспаться, однако этому плану не суждено оказалось сбыться. На часах не было ещё и десяти утра, когда в сон бесцеремонно вторгся телефонный звонок.

Едва разлепив веки, Сандор выругался. От этого номера ничего хорошего ждать не приходилось. Ещё не до конца придя в себя, он выслушал известие. Срок Григора истёк — на прошлой неделе брата выпустили на свободу. Оказывается, двенадцать лет тоже когда-нибудь заканчиваются.

Хмуро созерцая своё отражение в зеркале, Сандор мотнул головой. Масса мрачных воспоминаний всколыхнулась в памяти, словно мутная болотная жижа под слоем тёмной воды.

Сон как рукой сняло, и потому Сандор отправился на пробежку, чтобы хоть немного освежиться и вынырнуть из плена назойливых воспоминаний. Прошлое следовало за ним по пятам. Тугой комок ненависти и страха, словно клубок ядовитых змей терзал изнутри. Все эти годы он жил настоящим, стараясь не думать о прошлом. Теперь же прошлое просочилось в настоящее, подобно кровавым пятнам на белой простыне, которой укрыто было тело бедной Элии Мартелл. Григор тогда повеселился на славу.

Мальчишкой Сандор хотел защитить этот мир от тьмы, спасти хороших, нормальных людей от всей этой грязи вокруг. Но что делать, если тьма — это твой собственный брат?

========== Глава 4 ==========

Комментарий к Глава 4

Предупреждение “Жестокое обращение с животными”.

День выдался хмурым и пасмурным: ветер яростно бросал на дорогу сорванные листья, а осень стучалась в окно проливным дождём, размазывая по грязному стеклу потоки воды.

Тревога, взметнувшаяся тёмной волной в душе, никак не унималась. Рокотала под стать буре, выбрасывая на поверхность картинки воспоминаний, будто пожелтевшие листы старых газет, вырванные из рук цепкими пальцами урагана.

«Моя семья была обычной», — фраза вертелась в голове всё утро. На самом деле это очень далеко от правды. Про родителей Сандор вовсе и не соврал, только вот ни слова ни сказал о старшем брате.

Они не были дружны в детстве. При разнице в пять лет, старший брат обычно становится кем-то, кому хочется подражать. Но только не Григор — Сандор мечтал стать его полной противоположностью.

Родители, занятые работой и повседневными делами, многого не замечали, предпочитали закрывать глаза на чрезмерную жестокость старшего сына. Все дети дерутся в школе или большинство из них. Отец с матерью не вникали в подробности, а вот Сандор невольно становился свидетелем поистине жутких вещей. Перед ним Григор не притворялся, он знал, каков на самом деле его брат.

Первые детские воспоминания, как правило, вызывают улыбку или хотя бы выглядят пустой ерундой, вроде самостоятельных шагов по лестнице без поддержки взрослого. Одним из первых воспоминаний Сандора оказалось нечто иное.

Вероятно, родители думали, что общение с животными пойдёт на пользу Григору, он научится заботиться о ком-то и всё в таком духе. Так в доме появилась морская свинка: рыженькая с белыми пятнами на спинке. «Ка-ра-мель-ка» — гордо выговаривая по слогам, окрестил её пятилетний Сандор.

Зверёк оказался забавным и любопытным, резво бегал по всему дому, несмотря на свои короткие лапки, и изучал окрестности, а в клетку Карамельку удавалось вернуть, лишь предложив лакомство.

Порой Сандор просовывал сквозь прутья кусочек яблока или морковки и, брякнувшись на нагретые солнцем деревянные доски, подложив ладони под щёки, смотрел как питомец уплетает угощение. После осторожно открывал дверцу и гладил Карамельку по мягкой густой шёрстке.

Десятилетний Григор равнодушно относился к новому питомцу, но однажды ему захотелось провести небольшой эксперимент. Он позвал Сандора на задний двор и пообещал, что покажет кое-что занятное. Брат улыбался и вертел коробок спичек. Родители, конечно, запретили бы такую игру, но Сандор не стал возражать. Тогда хотелось внимания, он мечтал, чтобы брат проводил с ним время, и наивно обрадовался этому мимолётному интересу.

Сено полыхнуло быстро, Сандор даже не успел ничего сообразить, глядя как разгорается пламя.

— Ты что делаешь? — всё ещё недоумевая, он шагнул к клетке, стоящей на мокрой от вчерашнего дождя земле. Бедная Карамелька забилась в угол и взволнованно пищала, дёргая ушами. А огонь тем временем, жадно облизывал сухие щепки. Брат говорил, что Карамелька будет строить себе гнездо, когда вчера запихнул их в клетку.