Часа уж три, наверно скоро:

Который час? Который час?

Три – только трет, – тьма безпросветна,

Всю ночь я не смыкаю глаз.

Тринадцать раз вокзал гудит мне:

Который час? Который час?

Толпятся мысли в коридоре,

Возница ночи их не спас.

Звонят вопросы в телефоне:

Который час? Который час?

О Боже! Дождь, как враг мой злейший,

Затопит скоро весь Парнас.

Ночь превратилась в бесконечность:

Который час? Который час?

Я, как Бодлер – поэт печали.

Его спросили, как-то раз:

«Который час?» – И он ответил:

«Час опьянения сейчас!».

Ваза Прюдома любовью разбита,

Я ее розой Хафиза лечу.

Тайна Бодлера цветами укрыта,

Я в саду Бесики их посажу.

Все, что в дороге при встрече случайной

Взгляд мой и душу к себе привлечет,

В строчках тенистых, на ветке печальной,

В гнездах стихов по пути отдохнет.

В шуме признаний не слышно поэта,

В буйстве цветов не найти первоцвет,

Молча, прошу я у музы совета,

Прячут ресницы желанный ответ.

Взгляд твой загадочный ранит мне душу –

Я посвятил тебе страстный сонет,

Но, когда голос чарующий слышу,

Тут же я вдруг забываю куплет.

Знаю, что счастье придет лишь с тобою.

Светом невинным белеют снега.

Я красоту твою лаской укрою,

Благословлю тебя кубком вина.

Сказки тебе расскажу про Халдею,

Песни спою про ее города.

Страсти теплом на груди отогрею

И никому не отдам никогда.

Слов я алмазы тебе собираю,

Музой из них бриллианты точу,

Я свою роль до конца доиграю,

Песнь лебединую в небе спою.

Если ж вороны мой голос заглушат,

Я тебе шепотом их пропою.

В Грузии песни за душу их любят,

Розы бросают к ногам соловью.

Взгляни, мой друг, на это поле,

Здесь маки буйно расцвели.

За старой крепостью на воле

Они приют свой обрели.

Здесь майский день, здесь рай небесный,

Здесь ароматов благодать.

Цветов прекрасных дар чудесный,

Нас учит жить и умирать.

Они всех радостно встречают

И в трудный не бросают час,

В последний путь нас провожают

И в грусти утешают нас.

Взгляни, мой друг, на эти маки,

Все поле будто бы горит,

Как будто вывешены флаги,

Как будто музыка гремит.

Цветы – хорошая примета,

Улыбка женщины их взгляд.

Не жду я у судьбы ответа,

Целуя все цветы подряд.

Взгляни, мой друг, на это поле,

Здесь маки буйно расцвели.

За старой крепостью на воле

Они приют свой обрели.

Рождались в Грузии с мечтой

Вернуть бы детство изначально

И с ностальгической тоской

Любили красоту печально.

Самоубийство чуждо нам!

За честь мы жизни отдавали.

И по трагическим следам

Из пепла жизнь мы возрождали.

И умирали мы с мечтой,

Чтоб хоть на миг вернулось детство.

Ее безгрешной красотой

Мы измеряли совершенство.

Нам предки завещали так:

Чтоб знали мы и дети наши,

Что честь достойной жизни флаг!

Чтоб жили, «смертью смерть поправши».

За праздник жизни тост я пью,

За непрерывность обновленья,

И смерть презрев, я песнь пою

О счастье нашего рожденья.

Нет слов, жена моя красива, но лучше хочется порой, –

Походка легкая газели и взгляд, искрящийся весной.

Страна моя, ты так красива, что не сравнить тебя с другой,

Ведь даже красота Тамары бледнеет пред твоей красой!

«Сердце мужчины опасней пучины,

В море любви так легко утонуть.

Верные жены – оплот для мужчины,

Но за чужой мы торопимся в путь».

Трубите так, чтобы клинки алели!

Мы молодеем в яростном бою.

Я пью за то, чтоб нивы зеленели,

За Грузию, за Родину мою!

Трубите так, чтоб кровь кипела в жилах,

Светицховели песнь я пропою,

Чтоб голос гор услышали в долинах, –

Как кипарисы, мы стоим в строю.

Трубите так, чтоб слышали нас предки,

В святых могилах, средь церковных плит,

Чтоб знали все, что стрелы наши метки,

А верность долгу крепче, чем гранит.

Когда б в меня по девять раз стреляли,

То девять раз я б усмехнулся вслед.

Мы никогда свой пост не покидали,

Ведь мы с войной знакомы с малых лет.

Трубите в рог, скорее в рог трубите!

Чтоб старость не подкралась к нам, как волк.

Наряд грузинский гостю подарите,

Так нам велит гостеприимства долг.

И песня наша, как Светицховели,

Как гордость наша, будет жить в веках,

Сердца любовью к Родине горели,

И отстояли мы ее в боях!

«Если у рыцаря сердце стальное,

Латы из дерева тоже сойдут.

Глаз ястребиный, колени крутые

Вражеской силе уйти не дадут».

Нет слов, жена моя красива, но вижу я ее иной, –

Походка легкая газели и взгляд, искрящийся весной.

Страна моя, ты так красива, что не сравнить тебя с другой,

Ведь даже красота Тамары бледнеет пред твоей красой!

Кто выбрал мне стезю поэта,

Судьбою с музой породнил,

Чтоб снилась рифма до рассвета,

Чтоб каждым, словом дорожил?

Кто угадал предназначенье,

Что я не смог бы стать другим?!

Вся жизнь моя – стихотворенье.

Я, к счастью, музою любим!

Чтобы стихами, как цветами,

Возлюбленную одарить

И со стихами, как с друзьями,

Судьбу по-братски разделить.

В роду поэтов не бывало, –

Поэтом стал лишь я один.

Мне муза строчки диктовала –

Она ведь балует грузин.

Я шел по жизни, соревнуясь

То с дедом, то с самим собой.

Порой, улыбкой маскируясь,

Скрывал я страх перед судьбой.

Когда однажды был я ранен,

Он жалостью не оскорбил.

Ведь я ему почти был равен,

Во мне он рыцаря растил.

Он ускакал за кабанами,

А я в лесу лежал в крови.

Он знал, я справлюсь со слезами, –

И в этом весь секрет любви!

Открыл мне дед врата природы,

В ее секреты посвятил,

И все оставшиеся годы

Я ей поэзией служил.

Звучала музыка свирели

В еще несрезанных стеблях.

Мелодии в душе звенели

И продолжали жить в стихах.

И потому, когда, порою,

Мне к сердцу холод подступал,

В стихах я воевал с судьбою

И подвиг ратный воспевал.

И сила эта, в каждой строчке,

Любовью к Родине горит.

Не все кончается на точке,

Когда в душе стих говорит.

Когда снадобья не спасали,

Стих выручал меня не раз,

И пред воротами печали

Я смерти дал такой наказ:

Я объявляю благодарность

Тебе, о смерть, за жизнь мою.

В соседстве с ядом слаще сладость, –

За радость жизни тост я пью!

Коль так судьба распорядилась,

Что быть поэтом суждено,

То даже смерть остановилась,

Пред тем, что музой рождено.

Поэт в душе канатоходец,

Над бездной трос стальной висит.

В стихах же он первопроходец,

В бессмертье путь его лежит.

Так стала смерть стихотвореньем,

Такая выпала ей честь.

Из поколенья в поколенье

Передается эта весть.

Третий день, как дождь льет то и дело,

Третий день, у грусти я в плену.

Жаль, что все на свете надоело,

Боже мой, когда я все верну?