Хили кивнул на дверь в дальней переборке:

– Идем, шкафчики там. Не знаю, какие у тебя планы, но в мои не входит любование чужими яйцами.

Эйвери и Хили оделись, взяли сумки и перешли в скромный ангар.

Корветы были самым маленьким классом боевых кораблей ККОН и не несли на борту истребители. По факту в ангаре едва хватало места для шаттла СКТ-13 – увеличенной версии стандартной луковицеобразной спасательной капсулы «шмель».

– Садитесь, пристегивайтесь, – бросил пилот шаттла через плечо. – Мы сделали здесь остановку только для того, чтобы высадить вас двоих.

Морпех положил сумки, устроился в одном из кресел лицом к центру салона и опустил на плечи U-образную прижимную планку. Шаттл вылетел наружу через шлюз в полу ангара и устремился прочь от кормы корвета.

– Ты бывал на Жатве? – перекрывая рев двигателей, спросил Хили.

Эйвери посмотрел в сторону кабины пилота:

– Нет.

Но он там был. Просто трудно вспомнить, когда именно. В криосне человек не стареет, но время все равно идет. Эйвери считал, что с момента, когда стал морпехом, проспал не меньше времени, чем прободрствовал. Но в любом случае он задержался на Жатве настолько, чтобы найти цель, спланировать операцию и уменьшить число коррупционеров в администрации на одного. Это было выпускное задание снайперской школы в подразделении специальных операций флота. Он справился блестяще.

Эйвери прищурился, когда внутри шаттла стало светлее. За прозрачным купольным окном кабины показалась Жатва. Под россыпью облаков лежала земля, гораздо более обширная, чем море. Единственный крупный континент сиял сквозь незагрязненную атмосферу яркими бежевыми и зелеными оттенками.

– Я тоже тут впервые, – сказал Хили. – Занесло же к черту на кулички. Но выглядит неплохо.

Эйвери кивнул. Как и большинство его миссий, операция на Жатве была засекречена. И он не знал, каким уровнем доступа обладает медик.

Шаттл свернул к металлическому блеску в темно-синих сполохах термосферы Жатвы. По мере сближения Эйвери понял, что смотрит на орбитальное сооружение – две серебристые арки, висящие высоко над планетой. В прошлый его визит их здесь не было.

Когда шаттл подлетел еще ближе, Эйвери увидел, что арки разделены тысячами километров золотистых нитей – космических лифтов, которые проходили через нижнюю арку и опускались к поверхности планеты. Те места, в которых лифты пересекали арки, были открыты в вакуум; эти бреши заполнялись портальными сооружениями, которые с расстояния казались изящной филигранью.

– Держитесь! – крикнул пилот. – Встречное движение.

С короткими срабатываниями маневровых двигателей шаттл аккуратно миновал один из многочисленных рядов реактивных блоков, собранных вокруг станции. Эйвери отметил, что конструкторы не сочли нужным украсить свои творения; это были двигатели, и ничего более. Шланги, баки, провода – бо́льшая часть начинки была полностью открыта. Только дорогие двигатели Шоу – Фудзикавы облачены в защитные кожухи.

Шаттл сблизился со станцией, после чего развернулся на сто восемьдесят градусов и состыковался кормой со шлюзом. После серии лязгающих звуков и шипения воздуха световой индикатор над задним люком шаттла сменил цвет с красного на зеленый. Пилот показал пассажирам большие пальцы:

– Удачи. Обратите внимание на фермерских дочек.

Как только Эйвери и Хили вошли внутрь станции, шаттл отстыковался.

– Добро пожаловать на Тиару, – прозвучал очень женственный голос из невидимой системы громкой связи. – Меня зовут Сиф. Пожалуйста, дайте знать, смогу ли я сделать ваш транзит более удобным.

Эйвери расстегнул карман сумки и достал желтовато-оливковую фуражку.

– Просто укажите путь, мэм.

Он надел головной убор.

– Конечно, – отозвалась ИИ. – Этот шлюз ведет прямо в центральный проход. Поверните направо и следуйте прямо до третьей стыковочной станции. Если вы пойдете не туда, я предупрежу.

Когда внутренняя дверь распахнулась, на потолке засияли лампы дневного света. В тесной шлюзовой камере застоялся тяжелый воздух, но в открывшемся помещении, на удивление просторном, восстановленная атмосфера была менее душной. Оказалось, что центральный проход представляет собой широкую платформу, подвешенную на толстых металлических кабелях в середине трубчатой станции. По прикидке Эйвери, Тиара в длину была почти четыре километра, а диаметр ее внутренней части составлял около трехсот метров. Через все сооружение тянулось шесть косых титановых балок, которые были равномерно распределены по внутренней части прохода. Они соединялись друг с другом короткими лучами с овальными отверстиями, что снижало их вес без потери прочности. Пол платформы был устлан металлической сеткой с ромбическим рисунком, которая, будучи идеально прочной, создавала ощущение ходьбы по воздуху.

– Ты много занимаешься БПКО? – спросил Хили на пути к третьей станции.

Эйвери узнал аббревиатуру. Боевая подготовка колониального ополчения – один из наиболее противоречивых видов деятельности ККОН. Официальное предназначение БПКО – научить местных помогать самим себе. Чтобы колонисты знали основы обеспечения безопасности человеческой деятельности и справлялись со стихийными бедствиями и чтобы морпехам не приходилось лишний раз ступать на землю. Неофициально БПКО была разработана для создания военизированных антиповстанческих формирований. Эйвери часто задумывался, разумно ли вооружать колонистов на политически нестабильных планетах. Опыт говорил, что сегодняшний союзник завтра может стать твоим врагом.

– Ничуть, – снова солгал Эйвери.

– И… что? – продолжил Хили. – Хочешь сменить обстановку?

– Что-то в таком роде.

Хили рассмеялся и покачал головой:

– Тогда тебе жутко не повезло с выбором планеты, парень.

«Ты даже не представляешь, насколько прав», – подумал Эйвери.

Путь круто сворачивал влево, и морпех, минуя длинное окно, посмотрел на станцию – на одну из брешей, виденную при подлете. В верхней и нижней частях корпуса были прорезаны два прямоугольных отверстия, сквозь которые виднелись верхняя и нижняя балки. Через них проходила нить третьего лифта Тиары.

Вот два сочлененных грузовых контейнера вплыли на станцию. Через окно было трудно разглядеть, но он увидел два реактивных блока, стыкующихся с судами сверху. После закрепления двигателей контейнеры поднялись над Тиарой, затем сменили полярность соединительных магнитов, и два новых грузовоза разошлись в разные стороны. Вся операция заняла менее тридцати секунд.

– Ловко! – присвистнул Хили.

Эйвери не стал спорить. Контейнеры были массивными. Координация, требуемая для такого точного движения – не только здесь, но и на всех семи лифтах Тиары, – производила сильное впечатление.

– Сверните еще раз направо, затем поищите шлюз с мостиком, – сказала Сиф. Проход вокруг станции был у´же основного, и источник голоса Сиф, казалось, находится совсем близко. – Вы как раз вовремя – смена заканчивается.

За шлюзом находилось с десяток техников по обслуживанию станции, одетых в белые комбинезоны с синими полосками на рукавах и брюках. Несмотря на неисчезающую ухмылку Хили, они беспокойно поглядывали на двух внезапно появившихся солдат. Эйвери почувствовал облегчение, когда на станцию быстро поднялось «Теплое приветствие» – малый контейнер, предназначенный в первую очередь для перевозки больших групп мигрантов-колонистов с корабля на поверхность; морпех не был настроен на нескладную беседу.

Сирена известила, что дверь шлюзовой камеры открылась. Эйвери и Хили последовали за техниками по легкому мостику, который, словно мехи гармошки, тянулся до «Теплого приветствия». Оказавшись внутри, они бросили сумки в багажный отсек под рядом кресел в одном из трех крутых ярусов. Свободная стена напротив выбранного солдатами яруса представляла собой высокое прямоугольное обзорное окно.

– Все сели? Хорошо, – зазвучал голос Сиф в динамиках кресла Эйвери, который пристегивался к высокой спинке ремнем с пятью точками крепления. На станции была искусственная гравитация, но как только «Теплое приветствие» отчалит, для пассажиров начнется свободное падение. – Надеюсь, вам понравится путешествие.