Дадаб согнул пальцы огрубевшей руки так, чтобы они совпали с обычным положением конечностей хурагока: четыре пальца, отходящие от груди дьякона.

Нет. Повреждений. Я. Устал. Носить. – Пальцы растопыривались и сжимались, сгибались и скрещивались, образуя особенный жест для каждого слова.

Хурагок разочарованно заскулил сфинктерообразным клапаном в мешочке. Выброс толкнул Легче Некоторых мимо Дадаба к гнезду бака, где он повесил маску на торчащий из стены крюк.

Ты нашел устройство? – спросил хурагок, повернувшись к Дадабу. Дьякон поднял коробку, и щупальца хурагока возбужденно задрожали. – Могу я потрогать то, что вижу?

Трогать. Да. Нюхать. Нет, – ответил Дадаб.

Но хурагок либо не возражал против остаточного зловония киг-яров, либо просто не понял шутку. Он обхватил щупальцем чужеродный трофей и жадно поднес к морде.

Дадаб плюхнулся на мягкий тюфяк рядом с автономным пищевым автоматом, вытянул шланг с ниппелем на конце и стал сосать. В пищевод потекла неаппетитная, но питательная масса.

Он смотрел, как хурагок изучает коробку, а его мешочки надуваются и сдуваются, выражая… что? Нетерпение? Бо́льшую часть путешествия дьякон потратил на освоение языка жестов этого существа. Что же до пузырей, то Дадаб мог только догадываться об эмоциональных нюансах, выражаемых их движениями.

Ему понадобилось немало циклов, чтобы узнать имя хурагока: Легче Некоторых.

Дадабу был известен способ размножения, а точнее, изготовления хурагоков. Эти существа производили потомство из имеющихся органических материалов, ловко действуя ресничками щупалец, с помощью которых Легче Некоторых проделал сейчас аккуратное отверстие в инопланетной коробке. Процесс воистину фантастический, но самым необычным Дабабу казался наиболее трудный этап для родителей-хурагоков. Они придавали своим творениям идеальную плавучесть, наполняя мешочки точными пропорциями газовых смесей. В результате новые хурагоки поначалу либо парили в воздухе, либо падали, и родители называли их соответствующе: Слишком Тяжелый, Легко Регулируемый, Легче Некоторых.

Сжав ниппель зубами, Дадаб вдохнул через нос, расширив легкие до максимума. Метан в помещении был такой же застоялый, как и в баке, но дышать без помех было куда приятнее. Наблюдая за тем, как Легче Некоторых, просунув щупальце в коробку, осторожно изучает ее содержимое, Дадаб вновь убедился, насколько он ценит компанию этого существа.

Обучаясь в семинарии министерства, он повидал немало хурагоков в тренировочных полетах. Сосредоточенные на поддержании кораблей в хорошем рабочем состоянии, они держались особняком. А потому Дадаб немало удивился, когда Легче Некоторых впервые согнул конечности в его направлении. Хурагок повторял жест снова и снова, пока унггой не понял, что существо говорило: Привет!

Легче Некоторых вдруг выдернул щупальце из коробки и, словно потрясенный, отплыл назад. Мешочки надулись, и хурагок принялся хаотично размахивать конечностями. Дадаб с трудом поспевал за мыслью.

Разум!.. Координаты!.. Несомненно, пришельцы… Даже больше, чем наше!

Стой! – прервал его Дадаб, выплевывая ниппель и вскакивая на ноги. – Повтори!

С заметным усилием хурагок заставил щупальца двигаться медленнее. Взгляд следящего за жестами Дадаба метался. Наконец дьякон ухватил мысль Легче Некоторых.

Ты. Уверен?

Да! Нужно сообщить капитану!

«Мелкий грех» был небольшим кораблем. Дадаб наполнил баллон метаном, стараясь не помять мантию, вышел вместе с хурагоком из каюты и спустился к единственному центральному проходу на мостик.

– Либо сними маску, – сказала капитан после того, как Дадаб на одном дыхании изложил вывод Легче Некоторых, – либо научись говорить четче.

Чур’Р-Яр сидела в высоком командирском кресле. Светло-желтая кожа делала ее самым ярким объектом на небольшом полутемном мостике.

Дадаб дважды сглотнул, чтобы очистить горло от остатков пищи, и начал заново:

– Устройство содержит микросхемы, сходные с процессинговыми каналами в нашем корабле.

– В моем корабле, – поправила его Чур’Р-Яр.

– Да, конечно, – поморщился Дадаб.

Не в первый раз он пожалел, что у капитана нет такого же оперения, как у Жара; у мужчин отростки меняли цвет в зависимости от настроения. Сейчас дьякону очень хотелось знать уровень нетерпения Чур’Р-Яр. Но, как и у всех женских особей киг-яров, голова капитана была покрыта темно-коричневыми бугорками – толстой кожей, похожей на пэчворк из синяков, отчего ее узкие плечи казались еще более сгорбленными.

Дадаб решил не рисковать и перешел к главному:

– Коробка является неким навигационным устройством. И хотя она повреждена… – дьякон боязливо указал на хурагока, который подплыл к настенной панели управления, – по-прежнему доступны координаты ее происхождения.

Легче Некоторых забарабанил кончиками щупалец по светящимся переключателям. Вскоре над голопьедесталом перед креслом Чур’Р-Яр появилось трехмерное изображение космоса вокруг «Мелкого греха». Собственно пьедестал представлял собой пространство между двумя темными стеклянными линзами: одна была встроена в платиновое основание, другая вставлена в потолок мостика. Как и большинство поверхностей на корабле киг-яров, потолок был покрыт пурпурными металлическими пластинами, которые, улавливая свет голограммы, отражали темный шестиугольный рисунок – лежащую ниже бериллиевую решетку.

– Мы были здесь, – начал Дадаб, как только на проекции появился красный треугольник, обозначающий корабль киг-яров, – когда зарегистрировали радиационную утечку с инопланетного судна.

Пока он продолжал, проекция, управляемая Легче Некоторых, сместилась и увеличилась; появились необходимые дополнительные значки.

– Вот здесь мы вступили в контакт. А отсюда, как считает Лег… ваш хурагок, корабль начал свое путешествие.

Капитан скосила на подсвеченную систему выпуклый рубиновый глаз. Это место находилось вне миссионерского участка, который министерство поручило ей патрулировать, – за границами пространства Ковенанта, хотя Чур’Р-Яр знала, что даже мысль о границах является ересью. Пророки считали, что предтечи когда-то властвовали над всей Галактикой, так что каждая система была священным местом – потенциальным хранилищем важных реликтов.

– А пункт его назначения? – спросила Чур’Р-Яр, постукивая длинным языком по верхнему нёбу клювоподобного рта.

Дьякон снова взглянул на хурагока. Существо что-то проскулило и взмахнуло двумя конечностями.

– К сожалению, эта информация утрачена, – ответил Дадаб.

Капитан обхватила когтями подлокотник кресла. Ей не нравилось, что унггой овладел языком хурагока и теперь исполняет роль посредника между ней и членом ее команды. Уже не в первый раз она подумала, не выкинуть ли дьякона через шлюз. Но, глядя на неисследованную систему, она осознала, что набожный малыш-газосос неожиданно стал гораздо более полезным.

– Я уже говорила, как высоко ценю твои хорошие советы? – спросила капитан, расслабившись в кресле. – Что, по-твоему, мы должны сообщить министерству?

Ремни доспехов натерли Дадабу шею, но он подавил желание почесаться.

– Как всегда, я последую рекомендации капитана, – ответил Дадаб, осторожно подбирая слова. Чур’Р-Яр редко задавала ему вопросы, и прежде она ни разу не спрашивала его мнения. – Я здесь, чтобы служить, почитая волю пророков.

– Возможно, нам следует повременить с докладом, пока не представится возможность изучить инопланетную систему, – задумалась Чур’Р-Яр. – Соберем для святейшеств столько информации, сколько сможем.

– Уверен, министерство… оценит желание капитана составить более полную картину столь важного открытия.

Дадаб не сказал «одобрит». Но если эта женщина захочет вывести корабль за пределы предписанной зоны, ему, унггою, ее не остановить. Как ни крути, на этом судне она главная.

Но у дьякона была другая, более личная причина для уступчивости. Если в этой неисследованной системе и впрямь найдется что-то ценное, это только ускорит его повышение. А ради карьерного роста Дадаб был готов нарушить несколько правил. «В космосе, – подумал он, – задержка связи – явление обыденное».