Стоя в тени каменной арки, Долорес с легкой усмешкой наблюдала за тем, как МакГонагалл отчитывает пунцовую от стыда старшекурсницу. Все еще по-зимнему холодный ветер трепал ярко-малиновые локоны студентки, как будто пытался сдуть с них ядовитый оттенок. Признаться, даже у Долорес от такого цвета рябило в глазах.

— Простите, профессор, — лепетала девушка. — Это вышло случайно. Я только несколько прядок хотела перекрасить, их бы совсем не было видно, честно. Но заклинание дало неожиданный результат.

Брови профессора трансфигурации сошлись в жесткую черту.

— Немедленно к мадам Помфри, — сурово проговорила она. — И минус пять очков с Пуффендуя за то что даже на последнем курсе не умеете применять красящие заклинания. Как вы собираетесь сдавать ЖАБА?!

Девушка обреченно вздохнула.

— Мне кажется, профессор МакГонагалл несколько перегибает палку, — Долорес шагнула из тени своего укрытия, подходя к замершей от удивления девушке и кладя руку ей на плечо. Бросив на Минерву быстрый взгляд, она успела заметить, как вспыхнули на мгновение глаза декана Гриффиндора. — Весьма приятный цвет. Я возвращаю Пуффендую пять очков, — одарив студентку сахарной улыбкой, возвестила Амбридж, внимательно глядя МакГонагалл в глаза. — На правах директора.

Тонкие губы скривились в саркастичной усмешке.

— В таком случае, позволю себе напомнить, мадам директор, — сухо проговорила Минерва, — что вы нарушаете собственное правило, номер пятнадцать, кажется, о внешнем виде студентов Хогвартса.

В другой ситуации это, возможно, произвело бы больший эффект. Но сейчас Долорес была готова. Как ни в чем не бывало, она одарила женщину милой улыбкой.

— Из любого правила возможно исключение, дорогая Минерва. Если директор пожелает, — после непродолжительной паузы торжественно добавила она. — И я намерена воспользоваться этим правилом в отношении мисс Твилоуби, — она мягко погладила девушку по плечу, от чего та невольно вздрогнула. — Идите, дорогая, не то опоздаете на урок.

Подхватив сумку, студентка бросилась к ближайшим дверям, явно радуясь, что так легко отделалась. Минерва проводила ее удаляющуюся фигуру мрачным взглядом.

— Очевидно, вскоре студентам будет позволено разгуливать по школе разодетыми как клоуны, — недовольно буркнула она.

— Тому, у кого всегда было плохо со вкусом, этого не понять, — притворно грустно вздохнула Долорес, окидывая профессора трансфигурации снисходительным взглядом. — Скажите, Минерва, вам не надоело: этот вечно строгий пучок, унылые цвета в одежде…

— Смею напомнить, — высокомерно сказала МакГонагалл, расправляя плечи, отчего стала казаться еще выше, — что Хогвартс - это пока еще школа, а не цирк, — ее тонкие губы скривились в презрительной усмешке. — Впрочем, помятуя о вашем трепетном отношении к некоторым цветам… как вы когда-то говорили, розовый молодит? Видимо, сейчас для вас это особенно актуально.

Улыбка исчезла с лица Амбридж так быстро, словно кто-то дернул выключатель. В голубых глазах вспыхнула холодная ярость, но сказать она ничего не успела. Взгляд МакГонагалл переместился с ее лица куда-то ей за спину и брови ее опять нахмурились, отчего на лбу появилась едва заметная морщинка.

— Мадам директор, — послышался скрипучий голос. — Я привел его.

Амбридж стремительно обернулась, всё еще кипя от гнева, но выяснять отношения в присутствии посторонних не решилась. Ничего, она еще припомнит Минерве этот разговор.

Позади стоял Филч, держащий за рукав мантии ничего не понимающего Гарри Поттера. Черт, она совсем забыла, что послала завхоза найти мальчишку. Снейп, наконец, соизволил приготовить новую порцию сыворотки правды, и теперь у нее появилась реальная возможность допросить Поттера.

— Как это понимать?

Под строгим взглядом своего декана парень невольно поежился.

— Я ничего не сделал, — он попытался стряхнуть с себя руку Филча, но завхоз держал его крепко.

— Аргус, ради всего святого, да отпустите его уже, наконец. Что происходит? — она поочередно переводила пристальный взгляд с Филча на Амбридж и обратно.

Долорес мысленно закатила глаза. Ну конечно, волнуется за своего ненаглядного Поттера. Небось обещала Дамблдору позаботиться о мальчишке, пока тот в бегах. Она всегда была предана старику. Этого Долорес никогда не понимала. Впрочем, если подумать, Минерва была его ученицей, он был ее наставником, когда она делала свои первые шаги в анимагии, а позже стала его коллегой в Хогвартсе. Эта парочка буквально неразлучна. Как же ее это раздражало тогда, и что самое удивительное, раздражает до сих пор. Что это? Ревность?

— Не волнуйтесь, Минерва. Мы с мистером Поттером просто побеседуем. Есть несколько вопросов, которые я хотела бы ему задать, только и всего, — она с жеманной улыбкой повела рукой, указывая парню куда идти. Филч тут же подтолкнул того в спину, чтобы пошевеливался.

Проходя мимо застывшей на месте МакГонагалл, Долорес сладко ей улыбнулась. Чем быстрее она выяснит, где скрывается Дамблдор, тем быстрее лишит Минерву последней надежды на победу в их маленькой войне. Без Дамблдора ей не на кого будет надеяться.

Дамблдор… как же она его ненавидит.

Хогвартс, октябрь 1971 года.

Она не думала, что снова увидит эти стены. Величественные башни, бесконечные коридоры, блестящая на солнце гладь Черного озера. Прошло всего несколько месяцев, а ей казалось, что целая жизнь. Когда она взбегала по каменным ступеням главного входа, что-то внутри нее трепетно сжималось. Она никогда особенно не любила Хогвартс, но с этим местом у нее были связаны лучшие воспоминания. И она была рада вновь оказаться здесь. Если бы еще повод был более радостным.

Сердце в груди учащенно билось, словно угодившая в клетку пташка. Они не виделись с Минервой почти неделю. МакГонагалл постоянно ссылалась на занятость в школе и шутила, что Долорес уже достаточно взрослая, чтобы жить самостоятельно без ее надзора. Но Долорес не могла. Эта женщина была словно наваждение для нее, как наркотик. Первые пару дней Амбридж не волновалась, ведь такое уже случалось прежде. Минерва всегда чрезмерно педантично относилась к своей работе, но всё же находила время повидаться с любимой. На третий день Долорес начала тревожиться, а на пятый не могла думать ни о чем, кроме Минервы. В голову лезли совершенно ужасные мысли: от действительно большой загруженности работой до измены. Последнего Долорес боялась больше всего. Что если она наскучила Минерве и у нее появился кто-то другой? Тот тип, например, Элфинстоун Урхарт. Еще будучи студенткой, Долорес несколько раз видела, как он приезжал к МакГонагалл. Что если у них с Минервой роман, а Долорес так, подвернулась под руку, как говорится, пока они, например, были в ссоре? И тут же она одергивала себя, убеждая, что Минерва не такая. Она любит Долорес, в этом нет сомнений. Но тогда почему так долго не приезжает к ней в Лондон? Эти мысли сводили с ума, и сегодня Амбридж не выдержала. Отпросившись у Гейлека, она тут же трансгрессировала в Хогсмид, а оттуда до Хогвартса было рукой подать.

Поднявшись на нужный этаж, Долорес заторопилась по коридору. Уроки уже закончились, и встречавшиеся ей студенты провожали ее недоуменными взглядами. Кто-то даже окликнул ее, узнав, но она не обратила внимание. Вот она, заветная дверь. Личные покои декана факультета Гриффиндор.

Она уже собиралась постучать, когда дверь сама вдруг распахнулась, и на пороге возник Альбус Дамблдор. Долорес невольно отшатнулась, удивленно глядя на директора. Позади него с не менее удивленным видом замерла Минерва. Вместо привычной изумрудной мантии на ней был халат из шотландки, накинутый поверх белоснежной сорочки; черные волосы свободно спадали ей на плечи, лишь подколотые с двух сторон невидимками. Сердце в груди Долорес испуганно сжалось.

— Мисс Амбридж, — добродушно улыбнулся директор, выходя в коридор, — какой неожиданный сюрприз. Соскучились по Хогвартсу? — голубые глаза за полукружием очков задорно блеснули.

Вот только Долорес было совсем не до смеха. Она переводила непонимающий взгляд с директора на Минерву, будучи не в силах произнести хоть слово. Что он делал в ее покоях? Почему она в халате? Она бы никогда не приняла у себя Дамблдора в таком виде, если только…