Поблагодарив ее за понимание, Северус вернулся к себе в подземелья, где его уже ждал сдвоенный урок Слизерина и Гриффиндора. Сегодня у него было всего три пары, так что освободится он еще до обеда.

Большинство занятий еще продолжались, и в коридорах школы было тихо. Миновав главные ворота Хогвартса, он легко сбежал по ступеням и, достигнув ворот, украшенных двумя колоннами с венчавшими их статуями крылатых вепрей, трансгрессировал.

Он никогда не бывал тут прежде. Старый покосившийся дом на окраине Лондона, в одном из беднейших его районов, казалось, вот-вот развалится. Несмотря на ярко светившее солнце, кривые улочки, пропахшие помоями и заваленные мусором, выглядели мрачно и уныло.

Северус трижды постучал в покосившуюся дверь, опасаясь, что она развалится буквально под его ладонью, но та устояла, а через минуту приоткрылась, издав протяжный скрип. В образовавшуюся щель выглянуло бледное лицо юноши, после чего дверь открылась шире, и Снейп смог войти.

Небольшая комнатка утопала в полумраке. Старая мебель, зашторенное окно и толстый слой пыли делали ее похожей на декорации из магловских фильмов ужасов. Оглядываясь и не скрывая брезгливости, Северус, наконец, остановил свой взгляд на хозяине дома.

— С каких это пор отпрыск знатного рода ютится в такой дыре?

Стоящий перед ним юноша нервно передернул плечами. Его облик еще хранил следы безбедного существования, но по осунувшемуся лицу было понятно, что жизнь его уже некоторое время вовсе не так легка и беззаботна, как была прежде. Алестор Редгрейв поступил в Хогвартс несколькими годами позже Северуса и также попал при распределении на Слизерин. Его отец занимал высокий пост в Министерстве магии и входил в состав Визенгамота, так что Алестор быстро стал своим в компании Малфоя и остальных богатеев змеиного факультета. Так же как и остальные, по прошествии всего нескольких лет он стал обладателем черной метки и вошел в ряды Пожирателей смерти. Когда Темный лорд пал, а его приспешники оказались в Азкабане, отец Алестора сделал всё, чтобы оправдать сына. Северус не знал, чего ему это стоило, но юный Редгрейв остался на свободе. С тех пор Северус ничего о нем не слышал. Поэтому был несказанно удивлен, когда несколько дней назад получил от него тайное послание. Решение откликнуться на зов бывшего соратника далось Снейпу непросто. Несколько раз он порывался рассказать всё Дамблдору, но, в конце концов, решил действовать самостоятельно. Было ли это любопытство или желание вновь заглянуть по ту сторону черты, разделяющей добро и зло, он не мог ответить. Но, тем не менее, сегодня, в эту самую минуту, он стоит в заброшенном доме лицом к лицу с тенью из собственного прошлого.

— Как тебе это удается? — голос юноши дрожал. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, как сильно он взволнован.

— Что именно?

— Жить нормальной жизнью.

Северус невольно усмехнулся. Это он-то живет нормально? Да он понятия не имеет, каково это. Его жизнь можно было назвать как угодно, но только не нормальной. Марионетка в руках великого Дамблдора, пожираемый изнутри одиночеством и чувством вины, ненавидящий себя и весь мир.

— Я как-то об этом не задумывался. Зачем ты позвал меня сюда?

Парень нервно сглотнул. В его затравленном взгляде не было ничего, кроме откровенной паники и страха за собственную жизнь. Лицемер. Естественно, вступая в ряды Пожирателей смерти, он не думал о последствиях. А теперь трясется за свою шкуру, не желая платить по счетам.

— Помоги мне исчезнуть. Мне нужно уехать отсюда, как можно дальше… может в Америку или еще куда. На свободе остались те, кто всё еще верен Ему. Они собираются мстить, я знаю это. Тебя не тронут, ты под защитой Дамблдора. Но я… даже мой отец не в силах им помешать, — он с силой сжал плечо Снейпа, как если бы тот был для него последней спасительной соломинкой. — Умоляю, Северус, в память обо всем, что нас связывало.

— Ты хочешь, чтобы ради тебя я рискнул доверием Дамблдора и своей, как ты изволил выразиться, нормальной жизнью? — Северус стряхнул его руку. — Нас не связывало ничего кроме метки.

— Мне больше не к кому обратиться. Отец не позволит мне уехать, не захочет терять надо мной контроль. А если я останусь, меня найдут, — его голос дрогнул. — Я отрекся от него, понимаешь? Отрекся публично, на глазах у всех. Они найдут меня и убьют. Цена предательству смерть, ты же знаешь.

Северус молчал. Ни единая эмоция не мелькнула на его лице. По большому счету судьба этого юноши была ему безразлична, но что-то заставляло его не двигаться с места.

— Мы все совершаем ошибки, — шептал Редгрейв, лихорадочно мечась по комнате. — Я ошибся. Но я не хочу умирать, — он обернулся, устремив на Снейпа полный безумия взгляд. — Разве я не достоин второго шанса?

Едва уловимая тень скользнула по лицу зельевара. Второй шанс. Дамблдор когда-то дал ему второй шанс, хотя мог спокойно сдать мракоборцам, когда Северус перестал быть ему полезен. Когда Алестор вступил в ряды Пожирателей смерти, он был еще моложе Северуса. Что он тогда понимал в жизни? Ровным счетом ничего. Должен ли он расплачиваться за ошибки молодости?

— Допустим, я соглашусь. Как я должен тебе помочь?

На лице Редгрейва зажглась надежда. Он подбежал к Снейпу, явно намереваясь обнять того, но Северус выставил перед собой руку, предупреждая радостный порыв.

— Есть человек, магл, Стенли Кардбрайс. Через десять дней он отплывает на корабле во Францию, а оттуда в Нью-Йорк. Я займу его место. Всё уже подготовлено. Но мне нужно оборотное зелье… много, чтобы хватило на дорогу туда и на первое время в Штатах. Я постараюсь запутать след, чтобы меня не нашли, а потом осяду где-нибудь в тихом месте. Буду вести обычную жизнь магла, откажусь от магии, — на бледном лице Алестора появилась тень улыбки, впервые с момента появления Снейпа. — Я готов на всё, лишь бы выжить.

— Уверен, в Лютном переулке достаточно торговцев, у кого ты мог бы купить необходимый тебе объем зелья.

— И быть раскрытым? — усмехнулся Редгрейв. — Ты думаешь, никто не узнает, что некто закупает такое количество столь опасного зелья?

С этим трудно было поспорить, приходилось это признать.

— Хорошо. Я тебе помогу, — глаза Снейпа неприятно блеснули, заставив юношу снова побледнеть. — Но после этого я не желаю больше ничего о тебе слышать.

Алестор судорожно сглотнул. Но по тому, как блестели его глаза, было видно, у него появилась надежда.

И не у него одного. Несмотря на все опасения Снейпа, его страхи относительно своих танцевальных способностей оказались беспочвенны. Что-то изменилось с того вечера в кабинете трансфигурации. Словно стена, разделявшая их с Минервой, вдруг волшебным образом рухнула. Он больше не чувствовал себя неловко в ее присутствии, не боялся совершить ошибку. Он тянулся за ней, словно неокрепший росток, тянущийся к солнцу. Кто-то однажды сказал: «Смысл жизни не в том, чтобы ждать, когда закончится гроза, а в том, чтобы учиться танцевать под дождем». Вся его жизнь состояла из череды бурь и гроз, одна сильнее другой, и, казалось, нет конца вечно пасмурному небу над его головой. Но теперь, всякий раз, когда начинала звучать мелодия из старенького граммофона, тревоги отступали прочь, мрачные мысли исчезали, теряясь в безвременье танца, и на душе становилось легко и тепло. Тепло дарили синие глаза. Ее взгляд больше не казался ему колким. Наоборот, в него хотелось погрузиться, словно в мягкий плед студеной зимней ночью, сидя у камина с бокалом подогретого терпкого вина, согревающего прозябшую от одиночества душу.

Сперва их молчаливое общение, выражавшееся в танце, происходило лишь во время занятий, но очень скоро Северус осознал, что и за пределами класса диалог между ними продолжается, принимая иные, более обыденные формы. В Большом зале во время трапез они невзначай садились рядом, с удовольствием обсуждая самые разнообразные темы, несколько раз они допоздна засиживались в кабинете Снейпа, где Минерва помогала ему с его статьей для симпозиума, ее советы оказались бесценны и вскоре Северус получил одобрение корректора и разрешение на публикацию. В знак благодарности за помощь он подарил МакГонагалл маленький пузырек сваренного собственноручно Феликс Фелицис, зелья удачи. Минерва была несказанно удивлена и сперва даже не хотела принимать столь ценный подарок, но под натиском уговоров всё же сдалась и под чутким надзором Снейпа спрятала флакон в ящик стола у себя в кабинете. Ореол строгой раздражительной коллеги постепенно таял в его глазах, превращаясь в чуткую умную женщину, чьего общества он искал всё чаще.