Следуя своей интуиции, Шерлок идёт в гостиную и раздвигает шторы. Когда внезапный избыток света перестаёт причинять боль его глазам, Шерлок видит картину, которая настолько отличается от предыдущей, что он на секунду задумывается, не попал ли он в какую-то альтернативную вселенную.

Улицы, когда-то покрытые слоем снега, теперь мокрые и блестящие. Крошечные облака висят высоко над зданиями, словно ожидая, что ветер их сдует; работа облаков уже закончена на сегодня. В общем, это похоже на обычное утро в конце марта – или на то, как они выглядели до вечной зимы, в которой мир жил последние несколько лет.

– Шерлок? – зовёт Джон из спальни, заставляя его вздрогнуть.

– Сейчас весна, – выпаливает Шерлок, обращаясь скорее к самому себе, чем к Джону.

– Не слышу тебя, любимый.

– Весна, Джон! – кричит он через плечо.

Два глухих удара, а затем Джон босыми ногами шлёпают по полу, когда входит в комнату; его волосы растрёпаны, а глаза полуоткрыты. Даже в своём замешательстве Шерлок не может не восхищаться тем, как боксеры Джона облегают его бёдра; приятное воспоминание заставляет шею покраснеть.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Джон. – Конечно, сейчас весна. Возвращайся в постель.

Шерлок снова смотрит в окно; неоспоримое тепло снаружи дразнит, побуждая разгадать тайну. Но впервые в жизни он откладывает её в сторону и подходит к Джону, гораздо более интересному.

***

В каком-то смысле жить без маски легче. Тем не менее, хотя только лёгкие шрамы теперь напоминают им о проклятии, изученное поведение не меняется волшебным образом в одночасье, и страхи, на которых Шерлок строил своё существование, не исчезают в одно мгновение. Бывают дни, когда он просыпается, не в силах игнорировать фантомную боль в груди, не в силах сделать ни шага ближе к Джону. В такие дни он едва различает тени снежинок на Земле, хотя их ничего не отбрасывает.

Иногда Джон тоже замолкает. Но они научились переживать эти дни. Всякий раз, когда кто-то из них видит тоскливые, невидящие глаза того, кто слишком близко подошёл к их демонам, Джон кладёт руку на грудь Шерлока, слегка прослеживая память о шипах, которые когда-то изгибались над его сердцем. Это мягкое напоминание им обоим, что я здесь и никуда не уйду, и он накрывает руку Джона своей и соглашается.