========== Глава 1 - Проклятие ==========

***

Если бы вы рассказали о проклятиях Шерлоку Холмсу двенадцать лет назад, он, конечно, усмехнулся и отвернулся бы прежде, чем вы дошли до конца фразы. Проклятия принадлежали миру детей, как и магия и все другие нелепые фантазии, в которые некоторые люди упорно верили.

Это было, конечно, до того, как холодные чёрные шипы расползлись по его груди.

Сначала это было просто покалывание в верхней части тела – легко игнорировать, как почти всё в его транспорте. Но постепенно его грудь начала зудеть и болеть, и однажды утром он проснулся и обнаружил странное чёрное пятно над левым соском. С течением дня пятно меняло очертания, истончаясь и изгибаясь, а бессонной ночью оно продолжало расти и вскоре приняло форму, напоминающей маленькую колючую ветку. Вместе с ним пришёл холод, который время от времени охватывал его тело и забирал воздух из лёгких.

Очевидно, он знал, в чём причина. Сантименты. Ледяные пальцы принадлежали всем ненужным чувствам, которые он не мог отпустить, как бы крепко ни закрывал двери своего разума. Всю свою жизнь Майкрофт пытался его предостеречь, чтобы он ни к кому не привязывался, потому что рано или поздно это причинит ему боль.

Забота не является преимуществом.

Это – просто собака.

Тебе купят новую.

Но он не слушал, и эта боль, это проклятие стало наказанием. Ни при каких обстоятельствах он не признался бы в этом Майкрофту, но тот оказался прав. Шерлок был склонен к зависимостям, слишком «чувствителен», он не мог справиться с эмоциями. Отныне он должен был работать усерднее, поэтому обменял их на сладкое вещество в своих венах – наконец-то отвлечение, достаточно сильное, чтобы удерживать его внимание дольше, чем несколько драгоценных мгновений.

В конце концов ему пришлось отпустить и это, так как слой грязи под ногтями стал слишком толстым, дни сливались один в другой, а шипы так и не исчезали.

С намерением оставить это время позади, он придумал себе работу, создал сайт и стал ждать.

***

Лондон находился под властью зимы ровно три года, один месяц и пять дней. Шерлок уже привык к снегу, даже иногда им наслаждается. С морозом снаружи справиться значительно легче, чем с холодом, гнездящимся внутри его тела.

В течение дня он медленно превращается в ходячую восковую куклу, достаточно близкую копию реальной модели, улыбка на его лице слишком жёсткая, глаза пустые и невидящие. Однако, когда он бродит по улицам ночью, и идёт снег, он может различить отдельные тени снежинок в ярких пятнах под уличными фонарями. Бесшумное движение теней успокаивает его похожий на двигатель разум, и их краткое существование является долгожданным напоминанием о краткости жизни.

И всё же, после стольких лет, он жаждет того, чего не должен иметь.

В один из январских вечеров, когда серая масса снега тянется через весь город, как усталый вздох, одинокая чёрная кривая ползёт на несколько дюймов вверх по направлению к его шее, чуть ниже ключицы. Шерлока выгоняет из своей квартиры разъярённый хозяин (на самом деле это не его вина, он не ожидал, что эксперимент пойдёт настолько неправильно), ему скучно и он чувствует дух лёгкого бунтарства.

Он решает, что ему нужен друг. Или, по крайней мере, кто-то, кто будет терпеть его эксперименты, его разговоры и молчание, и его волшебную шляпу, наполненную настроениями, как кроликами, цвет которых даже он редко может угадать, прежде чем они выпрыгнут из неё. Внутри его головы не всегда самое безопасное место, чтобы там находиться, так что он был бы признателен компании. Он мог бы назвать свой разум чертогами, но иногда тот больше напоминает ему лабиринт с высокими изгородями и труднопроходимой тропинкой.

Он мимоходом упоминает при Майке Стэмфорде, что хочет иметь соседа по квартире, и уже через несколько часов Майк возвращается в Бартс со старым знакомым. Шерлок разглядывает незнакомца буквально в течение полсекунды, прежде чем принимает решение. Он чувствует себя маленьким мальчиком в магазине велосипедов: он видит идеальный вариант и совершенно отказывается рассматривать другие варианты, на которые ему указывает мать.

Он просчитывает ситуацию и придумывает удобную ложь. – Майк, можно одолжить твой телефон? На моём нет сигнала.

Как и ожидалось, Майк оставил телефон в кармане пальто, и Шерлок успешно пробивает для себя брешь.

Джон Ватсон, как он узнает – это предвкушение удара молнии, за несколько секунд до того, как электричество пронзит небо, и этого достаточно, чтобы волосы на затылке Шерлока встали дыбом. Но настоящий удар никогда не наступает, и он остаётся ждать, затаив дыхание, чувствуя покалывание в коже. Отчаянно желая что-то изменить.

– Афганистан или Ирак? – спрашивает он. Слова на вкус, как начало.

Всё, что остаётся, это указать на некоторые из его собственных худших качеств, чтобы немного прощупать почву, посмотреть, вздрогнет ли Джон Ватсон и не придумает ли неловкий предлог, чтобы избежать ситуации, как и большинство людей. Но по его ошарашенному (хотя также смущённому и слегка раздражённому) выражению лица Шерлок может сказать, что тот – не большинство людей.

Воодушевлённый этим, Шерлок улыбается и подмигивает Джону, прежде чем покинуть лабораторию. Как только за ним закрывается дверь, он расплывается в робкой улыбке. Возможно, это было немного чересчур, возможно, этот человек не придёт завтра, но, по крайней мере, он попытался.

Он резко останавливается у выхода из больницы. Яркий свет падает на его лицо, когда он смотрит через дверь на изменившийся пейзаж перед ним, продолжая сжимать левой рукой ручку двери, а правой – хлыст.

Небо чистое, все намёки на мягкий утренний снегопад исчезли. На земле есть голые серые участки, где снег начал таять, создавая маленькие лужи. Когда он выходит на улицу, то больше не видит своего дыхания; температура поднялась по меньшей мере на шесть градусов.

Невозможно.

Ему требуется почти целая поездка в кэбе, чтобы заметить, что боль в груди значительно ослабла.

***

Следующий день оказывается странным. Он почти благодарен за два часа сна, которые ему удалось урвать, потому что это делает его в настоящее время мчащиеся мысли немного более тусклыми по краям. Он пытается заняться перевозом своих вещей в новую квартиру на Бейкер-стрит, но не может удержаться и считает ужасно долгие минуты до семи вечера.

Джон появляется в назначенное время. Он кажется немного более довольным собой, чем вчера, его глаза ярче и любопытнее, хотя Шерлок думает, что им всё ещё не хватает жизни. И им действительно придётся избавиться от психосоматической хромоты.

Случай с леди в розовом даёт отличный шанс доказать правильность своего вывода, но где-то по пути Шерлок слишком увлекается и вскоре понимает, что оставил Джона позади. Джон с его больной ногой и, несомненно, тёмными мыслями, Джон, который ещё не решил, хочет ли он переехать к нему или нет (хотя Шерлок подозревает, пытается убедиться, что тот хочет). Джон, который, вполне возможно, прячет пистолет в своей тумбочке.

Тогда возникает вопрос: как он может позвать Джона? Опасность, решает он. И действительно, вскоре после отправки сообщения он слышит уже знакомые удары трости по лестнице.

***

Джон называет его выводы удивительными и экстраординарными. Между мыслями о деле эти два прилагательных всплывают вновь, каждый раз вызывая румянец удовольствия на щеках Шерлока.

Он приглашает Джона к Анджело, чтобы скоротать время и спросить владельца о чём-нибудь необычном, происходящем около ресторана, но тот не может вспомнить ничего подобного. Джон пытается заполнить тишину за столом, и в то время как непрерывная болтовня и «светская беседа» других людей обычно работают только для того, чтобы раздражать Шерлока, он обнаруживает, что не возражает против вопросов Джона, хотя на самом деле он не видит в них смысла, и они скорее отвлекают его от дела. По крайней мере, до тех пор, пока Джон по какой-то непостижимой причине не начнёт расспрашивать его о романтических отношениях.