– Илхами, смотрю ты совсем мусульманином стал, – пробуя яства и разглядывая облачённого в восточные одеяния приятеля, засмеялся капитан.

– Знаешь, Корбо, в обычаях мусульман есть много того, что стоило бы перенять европейцам, – дымя кальяном и вальяжно развалившись на подушках, загадочно ответил раис.

– Подозреваю, прежде всего, тебе нравятся отношения с женщинами, – догадался пират, следуя взглядом за полуобнажённой наложницей, поставившей кушанья на стол.

Девушка с видом глубочайшего почтения поклонилась и посеменила к выходу. Илхами поймал любопытный взгляд капитана:

– Да, готов признать, эта сторона местных законов меня особенно прельщает, – самодовольно согласился мужчина. – Не вижу ничего плохого в том, что ты можешь, не скрывая свои любовные связи, официально иметь несколько жён и бесчисленное количество наложниц, – выпустив очередную порцию дыма, слащаво улыбнулся хозяин.

– И вижу, тебя не смущает, что женщина в данном случае является просто вещью, которую продают и покупают, – осуждающе усмехнулся пират.

– Кто бы говорил! – засмеялся Илхами. – Лучше расскажи, что там за история с испанскими благородными дамами, которых ты продаёшь за сумасшедшие деньги прямо с корабля? Если женщины настолько хороши, может, я куплю их у тебя? – заинтересованно проговорил он.

– Что за чёрт! – нахмурился Корбо. – Не успел я спуститься на берег, а ты уже всё знаешь? Кто тебе доложил? Мои парни сразу начали трепать языками по всем кабакам? – зло поинтересовался капитан.

– Да, такие вещи распространяются быстро, – спокойно усмехнулся раис.

– А зачем тебе знатная невольница? – не понимал пират.

– Подарю её шейху… – пожал плечами Илхами. – Местные ценят европейских женщин, для них это экзотика, – по-деловому рассудил приятель. – А взамен получу благосклонность местного властителя, определённые послабления и выгодные контракты.

– Думаю, тебе придётся искать другие подарки, – усмехнулся Корбо. – Эти слишком дороги для тебя. Тем более одну из знатных дам вчера уже забрали.

– Но вторая-то осталась, – вкрадчиво произнёс раис. – И почему ты думаешь, что она мне не по карману? Сколько за женщину выложил покупатель?

– Почти десять тысяч золотых луидоров или двести тысяч серебряных ливров, – с высока взглянув на собеседника, ответил Тэо. – Кстати, вот твоя доля за твою протекцию, – произнёс капитан и выложил увесистый мешочек.

– Это кто ж столько отвалил? – искренне удивился раис и, подхватив кошелёк, удовлетворённо оценил его вес.

– Её муж, – невозмутимо ответил пират.

– Да, Корбо, должен согласиться, ты провернул хорошую сделку, – с уважением проговорил Илхами. – А вторая? На неё тоже есть покупатель? – хитро прищурился он.

– За вторую должен заплатить отец сеньориты, – сообщил капитан.

– Так вторая ещё девушка! – догадался Рауль, и глаза мужчины алчно загорелись. Заметив заинтересованный блеск во взгляде раиса, Тэо хмыкнул, но разубеждать приятеля не стал. – А если сеньор не принесёт выкуп? Говорят, что тогда ты собираешься предложишь пленницу представителям гаремов? – поинтересовался Илхами. – И за сколько ты планируешь её продать?

– Он принесёт, – уверенно ответил Корбо. – Отец не оставит свою дочь. Просто барон задерживается. Не так просто добраться до Алжира. Кстати, ещё и поэтому я пришёл к тебе. Пока мой корабль будет стоять в доках, мне нужно где-то устроить девушку.

– Она может пожить у меня, – улыбнувшись, ответил раис. – Тем более я мечтал увидеть сеньориту, которую ещё называют Русалкой, – добавил мужчина, и Корбо неприятно зацепил озорной огонёк в глазах приятеля. Догадавшись, что хитрецу известно гораздо большее, пират нахмурился, а Илхами будто в подтверждение его мыслей проговорил: – Интересно посмотреть на женщину, заставившую капитана Корбо отправить на тот свет четверых своих лучших бойцов.

– Ну, не такие они и лучшие, раз я смог скормить их рыбам, – недовольно буркнул Тэо.

– Не беспокойся, Корбо. Девушке в моём доме ничего не угрожает, – заметив сомнения в глазах пирата, заверил раис. – Она будет моей гостьей. Впрочем, я готов предоставить кров и тебе, мой друг. Так ты сможешь сам убедиться в сохранности своего сокровища, – засмеялся французский мусульманин.

В знак согласия мужчины подняли бокалы, и хозяин сразу отдал распоряжение слугам подготовить комнаты для господина Эмери и знатной дамы.

Капитан и раис ещё немного поболтали о делах. Тэо поинтересовался, не сможет ли бывший соотечественник помочь найти груз до Франции. Пират и дальше намеревался изображать из себя мирное торговое судно, пока не встретится с графом де Тюреном. Раис пообещал помочь, и Корбо поспешил обратно на корабль.

Через открытое окно каюты Эстель задумчиво наблюдала за портовой суетой и в пол уха слушала весёлый щебет Лусии. Распрощавшись с Долорес, сеньорита неожиданно ощутила тоску. Оказалось, ей было жаль расставаться с графиней. Она даже не подозревала, что за последние дни настолько привязалась к подруге по несчастью и сдружилась с ней. Благородная сеньора оказалась совсем не такой заносчивой и самолюбивой, какой она казалась девушке вначале. Эстель поняла – под высокомерной маской скрывается добрая душа. Просто бедная Долорес опасаясь, что её ранят таким образом защищала себя. А неразборчивость в связях объяснялась поиском любви, которую женщина не получила от мужа.

И вот Долорес ушла, а Эстель осталась на корабле. Пленница неожиданно почувствовала беспокойство: – «А вдруг отец опоздает? Или не сможет найти нужной суммы?» Зная, насколько дорога до Алжира опасна, девушка старательно гнала от себя самую страшную мысль, что с отцом могло случиться несчастье. От боязни потерять единственно близкого ей человека к глазам дочери подкрадывались слёзы, а понимание собственной беспомощности холодило душу: – «И что тогда станет со мной? Меня совсем некому будет защитить».

Тут сеньорита вспомнила о капитане. После бунта команды, она видела Корбо только мельком и лишь слышала его голос. «Похоже, он потерял ко мне всякий интерес», – предположила Эстель. Сеньорита не удивлялась, она помнила слова пирата о том, что его любовь – это море… Ну ещё корабль, который для моряка дороже всего. От такой обидной мысли сердце девушки щемило, и она старалась не думать о разбойнике, а когда понимала, что вновь вспоминает о нём – злилась на себя.

Дни, проведённые с капитаном, теперь казались Эстель каким-то затмением сознания или сном, и она отчаянно надеялась по возращении домой обязательно забыть всё, что с ней произошло на пиратском корабле. «Домой… – грустно подумала испанка. – До дома ещё так далеко… А если Корбо не дождётся отца? Тогда он продаст меня на невольничьем рынке?» – её сердце в смятении вздрогнуло, и пленница поняла, что произнесла это предположение вслух.

– Думаете, сеньор Бернардо не привезёт выкупа? – озабочено заверещала Лусия, но тут же беспечно пожав плечами добавила. – С другой стороны, мне, простой девушке, какая разница, где и кому прислуживать? Лишь бы хозяин был добрый, – вздохнула она. – Да и вам сеньорита, не стоит расстраиваться. Порой мужья в Испании держат жен и дочерей в таком же заточении, как мавры в своих гаремах.

Эстель удивлённо взглянула на служанку поражаясь быстроте с какой простолюдинка принимала новые обстоятельства жизни. Правда немного подумав, хозяйка осознала резонность её слов: длительное пребывание земель Испании во владении арабов наложило отпечаток на уклад и обычаи страны, в том числе и на отношение к женщинам. Но почему же её душа продолжает томиться от мысли, что капитан может продать её? – не понимала сеньорита и вдруг её осенило: это будет означать, что она действительно ничего не значит для пирата. Она – обычная пленница, за которую можно сорвать хороший куш. Она – просто товар. Она – добыча. И именно это понимание изводило бедняжку.

Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге появился капитан.

– Соберите необходимые вещи. Вы сходите на берег, – спокойно, но твёрдо сообщил Корбо.