И машет мне ладонью, которая вся в прилипших крошках от угощения голубей.

Машет — и направляется в сторону метро. И я не сразу вижу, как от одного из деревьев робко отделяется женская фигура, равняется с ним, вкладывает ему руку в ладонь…

Но все-таки вижу и невольно спорю мысленно с Климом.

Потому что путь — долог, если ведешь за собой другого. Но он легче, если ты никогда больше не будешь один.

— Ты видишь, — говорю я, щурясь в питерскую осеннюю хмарь, — спасибо. Все у нас хорошо.

Хмарь не отзывается, но я-то знаю, что каждого из нас слышат.