Быстро все прошло. Быстро. На службе у короля…
Когда Глеб пробудился, Гроттер еще спала. Рука ее покоилась на драгоценном пузе; даже во сне жена баюкала еще неродившееся чадо.
Выглядела она… Мирно.
Идти никуда не хотелось — но дела не требовали отлагательств. Глеб осторожно поправил непослушный рыжий локон, поправил на жене одеяло — камин практически остыл, а утренние часы были прохладны — и направился прочь.
Предстояло неприятное, мерзкое, противное дело.
…Ярояр вломился в ее покои на правах брата, и крайне не вовремя — та одевалась при помощи двух служанок.
— Принцесса… — начала было одна, полненькая, но оба Гроттера махнули рукой.
— Да что я ее, голой не видел… — начал было Ярояр, и тут наткнулся взглядом на огромное, по его мнению, и почти ничем неприкрытое пузо.
— Ой? — мрачно повторила Таня, без капли стеснения получше поворачиваясь к брату, — я не ослышалась?
— Я уже отворачиваюсь, — пискнул младший брат и на всякий случай спрятался за штору, — нет, все же, некоторые вещи лучше не видеть…
Гроттер фыркнула.
— Тань… — из-за шторки показалось пунцовое ухо, — а Катя так же будет выглядеть, да?..
— Нет, Ягун. Катя до последнего будет выглядеть худой и стройной, а потом принесет тебе троих детей прямо из капусты… Не неси глупостей, осел!
— И вовсе я не осел, — обиделся юноша, — а что у меня уши…
— Да не в ушах дело! Ты вломился к беременной сестре в час ее утреннего туалета, и ожидаешь, что она будет при полном параде?! Думать надо, Ягун! Думать! Чего хотел?!
Ярояр насупился.
— Ягун, — уже мягче произнесла Таня, — беременность не способствует благодушному настроению. Сначала тебя месяцами тошнит, потом пинают… Не говоря уже о том, что ты чувствуешь себя неповоротливой каракатицей…
Гроттер хмыкнул. Да, беготня Бейбарсова на дворцовую кухню еще долго останется в народе предметом тихого ржача… Даже его не пощадило, а ведь он всесильный принц, которым пугают детей в сказках.
— Так что случилось, брат?
— Тантал, — со вздохом сообщил наследник Севера.
Кое-как дождавшись, когда ей приведут в порядок платье и плюнув на прическу, девушка ринулась в покои свекра.
Арей сидел подле Тантала. Мужчине становилось все хуже и хуже — и потому он вызвал мечника; самого преданного своего слугу. Нужно было… попрощаться.
— Славные были дела, — произнес начальник Тайной Стражи, — славные времена. Сколько могущества… Я рад, что приложил руки к созданию идеального государства.
— Да… Много было славных дел, — согласился Тантал, — славных и темных… Во имя страны. Во имя государства. Каюсь ли я?.. Нет, ни капли…
Никогда не сожалей — вот был их девиз.
— Прости меня, друг, — вдруг произнес Тантал, — я делал все во имя страны…
— Все прошлое.
— Прости меня… Ты многого не знаешь.
Наступает новая эпоха, и новый король не должен ждать… Арей всегда знал, чего от него хотят. Что от него нужно.
Мужчина поставил перед королем маленькую склянку с золотистой жидкостью.
— Ты избавишься от боли. Будет только слабость — а потом придет облегчение, и ты просто уснешь.
— Благодарю тебя, старый друг, — улыбнулся Тантал, — но этого не требуется. Осталось всего несколько часов, и я хочу прожить их в трезвом уме… И чувствуя боль. Перед смертью нужно выстрадать за свои грехи — не так ли?..
Начальник стражи кивнул.
— Аида уже рядом… Она ждет меня, — произнес Тантал, — она здесь, по правую руку… Неужели ты не видишь?
Сегодня их самая противная тайна умрет вместе с Танталом.
Аида, Аида…
Тантал, и правда, любил ее — но дал Арею то проклятое поручение. И мечник выполнил; он совершил один-единственный просчет — организм королевы оказался слишком чувствителен к тому яду, и она скончалась на три дня раньше, прямо в празднество в честь принца…
Королева мешала. Ее влияние было слишком велико…
Арею было ее жаль. Она ему нравилась. Ее сила, ум, проницательность… Он был ее личным охранником; а сколько медовухи они выпили вместе… Неподходящий напиток для королевы, но она его обожала.
Она была единственная, кто мог поставить своего мужа на место одной лишь фразой. Она верила только Арею — а он ее предал…
Когда она слегла, то ничего ему не сказала. Никого не обвиняла. И до последнего шутила с рыдающим сыном, которому исполнилось всего двенадцать…
Красный принц родился именно в тот день, в день ее смерти. Тогда и появился Глеб Бейбарсов — скрытный, молчаливый мальчик, ненавидящий мир и желающий подчинить его своей воле. Не считающийся ни с кем, кроме себя. Выросший в бич и проклятие всех окрестных королевств… и своего собственного. Разумеется, мальчик догадывался.
Наверное, когда настанет черед Арея, за ним тоже придет Аида…
— Я знал, что ты за мной придешь, — прошептал Тантал, — я ждал. Аида, я так виноват перед вами…
Арей покачал головой. Зелье, и правда, не требовалось… Поцеловав сюзерену руку, мужчина поклонился.
— Я был горд службой тебе, — искренне сказал он.
И вышел из покоев. Длинные коридоры, уставленные цветочными подставками с розами; портреты давно умерших людей; лепнина под потолком, позолота, изысканная мозаика на полу… Замок сегодня казался пустым, и никакая роскошь не могла его заполнить. Пройдя несколько залов и коридоров, мужчина оказался в малом тронном зале, который отец и сын любили использовать для личных заседаний.
Красный принц стоял у окна, скрестив руки.
Мечник плеснул себе вина и опустился в резное кресло подле Бейбарсова.
— Склянка? — спросил Глеб, чуть повернув голову в сторону начальника Тайной Стражи.
— Нет необходимости. Несколько часов ничего не решат.
— Часов — нет… Что ж, по крайней мере, в отцеубийстве я буду не замешан, — произнёс Бейбарсов, — надеюсь, до женоубийства, как у отца, у меня никогда не дойдет… Не так ли?
— Склянка все еще у меня, — осклабился Арей.
Глеб фыркнул.
— Я не расточителен и не глуп. Мне нужна верная Тайная стража… Что с того, что когда-то ее начальник отравил мою мать, к которой, как мне казалось, питал теплые чувства — после потери своей семьи? Я вполне прекрасно прожил с этим знанием пятнадцать лет, проживу и еще. Вы ведь всего лишь исполняли приказ…
Мечник кивнул.
Интересно, что Бейбарсову нужно от него в этот раз?..
Красный принц долго рассматривал его — а потом задумчиво закусил губу.
— Ваша семья… Всегда хотел спросить о ней.
— Спрашивайте, — мрачно ответил мечник.
Это будет их первый и последний разговор на эту тему… Воспоминания о семье были слишком личными. Арей никому не позволял в них лезть — даже Танталу, ближайшему другу… Но что ж, — если мальчишка хочет, пусть. Пусть сегодня почувствует вседозволенность.
— За что их убили?
— За мои амбиции. Тантал выбрал меня, а не моего друга, Яраата. Тот отомстил. Похитил их — сказал, что, якобы, угрожает опасность; затем спустил в колодец, чтобы «спрятать», и похоронил заживо. На момент моего прибытия они все равно были мертвы уже несколько часов. Я не стал их… раскапывать. Тогда. Перезахоронил кости много позже — когда почувствовал, что смогу.
Голос мечника дрогнул.
— Вот как… Что ж, ничего нового я не узнал.
— Удовлетворили любопытство?! Чего Вы хотите, Ваше Высочество? — резко и грубо вопросил мечник.
Мальчишка улыбнулся.
— Вашей абсолютной преданности. Абсолютного послушания… большего, чем Танталу. Я хочу знать, что Вы умрете за королевскую семью.
— Так Вы хотите, чтобы я умер, или служил Вам?
— Я хочу, чтобы Вы служили мне, — повторил принц его же слова, — мне нужна Тайная стража во всех новых областях. Территориальные владения Скальелесья сильно увеличатся в ближайшее время — и я хочу гарантию, что стража будет преданна лично монарху. Я хочу лучших и преданнейших престолу людей, которые никогда не замыслят предательства и будут пресекать таковые на корню. Я хочу агентов и по старым территориям Скальелесья — филиалы должны быть везде. Я хочу, чтобы Вы подготовили наследника, который будет не хуже Вас и придет на Ваше место, когда захотите уйти на покой. Отпускаю Вам на это пять лет — и через этот срок, даю личное слово, Вы сможете отправиться домой… Вас не будут преследовать. Вы тихо и мирно доживёте свои годы на маленькой уютной ферме, сажая помидоры и выращивая коз… — Глеб фыркнул.
