— Звучит заманчиво, но единственный дом, который у меня есть — это королевский замок, — хмыкнул мечник, — у меня нет ни фермы, ни семьи, к которой можно было бы вернуться. В остальном же… Я верный слуга короля.

Выслушав эту потрясающе ироничную тираду, принц внимательно посмотрел в его глаза.

— Что ж… Надеюсь на Вашу бесконечную преданность.

Мальчишка вынул из кармана брюк кусочек пергамента и протянул мужчине. Помедлив, мечник развернул лист…

Маленькая, полузаброшенная деревенька где-то в заднице Скальелесья, почти у самых гор.

Щедро.

— Полагаю, в этом месте находится моя будущая ферма с козами и помидорами? — съязвил Арей.

— В этом месте живет женщина по имени Пелька и ее дочь — ныне уже совершеннолетняя, — ответил Красный принц, — Яраат служил Танталу не менее верно, чем Вы, и умер за его приказ… Ему, как я слышал, всегда нравилось злить Вашу персону. В колодец были спущены трупы других людей, а та женщина с ребенком увезены. Тантал рассчитал все верно — что Вы не станете проверять трупы сразу, а потом будет уже не отличить. Ему нужна была Ваша абсолютная преданность — как и мне теперь… Но я покупаю ее другим путем.

Пол под ногами мечника поплыл. Стены… Стены тоже стали какими-то смазанными. Голос мальчишки звучал как будто-то со стороны… На щеках что-то… мешалось?

— Вашей жене сказали сидеть тихо — иначе Вас убьют… А дочери, насколько мне известно, и вовсе сообщили, что Вы скончались. Вы понадобитесь мне в ближайшие две недели — похороны Тантала, моя коронация… Потом можете отлучиться на три-четыре дня; по истечению этого срока я жду начала Вашей работы. Чем быстрее закончите создание Тайной стражи — тем быстрее вернетесь к ним навсегда. Ведь, полагаю, Вы не захотите перевозить своих родных в замок…

Мечник кивнул. Стены все еще казались смазанными…

— Вы свободны, Слуга короля.

Пошатываясь, начальник Тайной стражи покинул принца.

Глеб усмехнулся.

Сегодня он получил душу лучшего из лучших… Всего Арея.

— Ваше Высочество, — в комнату постучалась служанка, — Его Величество Тантал… отходит.

Красный принц кивнул.

— Сейчас подойду… — бесцветным голосом отозвался он.

====== Часть 27. Император Тартара ======

Несмотря на свое положение, Таня не отходила от умирающего ни на шаг — если только он не принимал посетителей. Большую часть времени Тантал находился в беспамятстве — а когда приходил в себя, то лишь давал советы по управлению государством… отношениям с Глебом… указания по внешней политике.

— Татьяна, — голос мужчины пробудил ее от дремы.

— Ваше Величество?

Девушка присела на ложе больного и взяла его за руку.

За это недолгое время Тантал стал ей ближе, чем собственный отец. Он, по крайней мере, относился к ней с уважением… Считал ее за человека, а не за инструмент для политических игр.

Он был единственной преградой, сдерживающей тиранию Глеба — и то, не всегда удачно, особенно в последние годы. Единственным, кого надменный принц считал равным себе.

Он был идеальным королем. Идеальным правителем. Он умел маневрировать, он любил обходиться без лишних жертв — в конце концов, виноватыми всегда оказывались все, кроме него. В том числе и его родной сын, выгораживать которого с каждым годом становилось все сложнее — настолько, что пришлось отступить.

Ей было жаль его.

— Я сожалею, что Вы не увидите внука, — тихо сказала Таня.

Ходить оставалось считанные дни. Обидно…

Король слабо улыбнулся.

— Это не беда…

Тело мужчины пронзила судорога, он схватился за грудь. Принцесса закричала, подзывая лекарей — но был ли в них толк?

Нет, уже не было.

— Не позволяй, — произнес Тантал неожиданно четко и громко.

— Что?

— Не позволяй вырастить из своего сына чудовище. Не повторяй моей ошибки. Я растил равного… А вырастил проклятие рода Некрома.

И король умер.

Таня поцеловала его в щеку…

— Да здравствует король, — произнес кто-то за ее спиной.

Таня обернулась.

В покои медленно заходили люди и становились на колени. Эпоха великого правителя подошла к концу — наступала новая эпоха.

— Да здравствует король, — шептали со всех сторон комнаты.

— Да здравствует король, — провозгласил Ярояр, преклоняя колени не перед ложем мертвого — но перед последним вошедшим.

На пороге стоял Глеб…

Бейбарсов смотрел на труп отца. Даже в последнем сне, с искаженным болезнью лицом, он все еще выглядел царственно и величественно.

Несмотря на то, что Глеб планировал ускорить его смерть, ему не очень-то хотелось становиться королем. Ему нравилась его прежняя жизнь — вот только момент для перемен наступил самых подходящий.

Свободы больше не будет.

Детские шалости. Беседы с Танталом. Шашни с придворными дамами — из чистого интереса, короткие и немногочисленные; военные походы с Гломовым; охота и дружеские вылазки в компании Багрова, Ярояра и уже упомянутого Игната…

Легкость. Безответственность. Возможность отрешиться, запереться в покоях и заняться своими делами. Поиски любви, увенчавшиеся успехом… Подглядывание за Татьяной и ее подругами — кажется, им тогда было весело… Снисходительные смешки отца, с интересом наблюдавшим за влюбленным сыном.

На своей жизни нужно было поставить крест: жизнь монарха самому монарху не принадлежит. Как всегда, этот крест ставится на могиле предыдущего короля…

— Мы понесли непоправимую утрату. Ушел король, мудрость которого станет легендой. Тантал никогда не будет забыт. Его правление — пример высочайшего величия Скальелесья.

Наш король был справедлив и мудр. Его реформы пошли на благо всего народа — как дворян, так и простого люда. При нем наши земли увеличились втрое. Мы получили половину Древнелесья. Мы получили все Пустоши. Вчера о добровольном присоединении попросили Утесы и Заречье. Теперь Скальелесье по праву считается самой могущественнейшей державой на этом материке. И потому… — Глеб поднял голову, — говоря о смерти короля, я говорю и о рождении нового государства.

Я отрекаюсь от своей фамильной ветви и становлюсь над нею; теперь для меня значение имеют лишь род и эта страна.

Итак, сегодня я, Глеб из рода Некрома, провозглашаю себя императором Тартара. Отныне наша страна будет известна всему миру только под этим именем.

Мужчина продемонстрировал всем венец из стали и серебра — простой, без украшений и каменьев, и опустил его на свою голову.

— Да здравствует император… — зашептали в зале, — ДА ЗДРАВСТВУЕТ ИМПЕРАТОР.

Повинуясь, Таня молча согнулась в поклоне.

Родила она наутро — здорового крупного мальчика с зелеными глазами и черным пушком вместо волос.

Глеб зашел в ее покои и остановился у края ложа. Его жена выглядела очень усталой, — немудрено, ведь роды, как говорят, были достаточно тяжелыми. Ее увели вскоре после коронации — и пир, посвященный кончине старого и воцарению нового монарха, прошел без нее.

Некрома всегда отличались своими обычаями… По традиции, коронация проходила в день похорон в храме, служившем усыпальницей Некрома. Будущие правители получали благословение на могилах своих предков…

Таня молча протянула ему сына. Какое-то время Глеб внимательно рассматривал его, вглядываясь в каждую черточку младенца — а потом вновь перевел взгляд на Гроттер. В нем девушка прочитала… признательность? Нежность? Подобие любви?

Королева — или императрица, как ее теперь называть — глядела гордо и торжественно. Глеб кивнул и направился к выходу.

— Унести дитя, — бросил он служанке, которую привел с собой.

— Глеб… Нет! — вскрикнула Татьяна, вскакивая с ложа, — не забирай у меня… Прошу…

Глеб… Как редко она называла его по имени.

Мужчина остановился и обернулся.

— Успокойся. Тебе его вернут, как отдохнешь. Я обещаю. Даю свое императорское слово… Мне нужна живая и здоровая супруга.

И тут Таня поняла, что никогда не сможет выполнить последнюю просьбу Тантала.