- В Петербурге. Оттуда они сразу и поплывут... Три фрегата и четыре большегрузных купеческих корабля.

- Семь кораблей не привлекут ненужное внимание?

- Нее, они не сразу все вместе поплывут, сначала по отдельности, а потом в условленном месте встретятся.

- Что, собираемся в Петербург с нашими жёнами? Пусть посмотрят на столицу?

- Ага, пусть посмотрят, а детишки пока начнут жить по новым стандартам, - улыбнулся Агеев, - успеют ещё на столицу поглядеть.

ЧАСТЬ III

РУССКАЯ АМЕРИКА.

Путешествие в Петербург.

Кроме Елены Михайловны Казанцевой больше никто своих детей в Петербург не взял. Кощеев и Муравьёв и вовсе ехали без жён. Ольга сама не захотела - хватало дел на ферме, а у Игната жена опять была беременна, и тащить её через пол страны он не захотел. Зато придумал хитрый ход - отдал Лалу на попечение Ольги Муравьёвой, которая сумеет донести до молодой женщины политику и серьёзность отношений между всеми членами "Приюта", а так же поможет с дальнейшим обучением. Среди всех их жён Ольга Ивановна была самая образованная и подготовленная. Лала же за годы замужества научилась довольно хорошо читать, писать и считать, полюбила историю и, как не странно, астрономию. Ещё её очень увлекли книги, написанные Маллером и профессором Дюрановым "Воспитание ребёнка с самого рождения" и "Личная гигиена каждого человека". Интерес, проявленный в своё время к книге "Искусство танца", подтолкнул её к дальнейшему освоению новых знаний. Она порой поражалась, сколько всего на свете существует интересного и необычного. Конечно, любимым её занятием оставались танцы, тут они вместе с Татьяной Львовной Лапиной нашли общий язык и совместно придумывали что-то новое для выступления девушек в ресторане "Космос". Данное заведение пользовалось огромной популярностью, как среди местных, так и приезжих. Но мы отвлеклись! Итак, путешествие до Перми прошло относительно комфортно, так как ехали по железной дороге, а вот дальше начались приключения. Женщины, привыкшие к комфортной жизни в Тюмени, столкнулись с российской действительностью. Действительность показала, что Россия, по сути, огромная деревня. Грязь, бездорожье, угрюмые деревянные домики с печками, оттапливаемыми по-чёрному, неопрятные крестьяне, глуповатые чиновники и еда, от которой женщины давно отвыкли. Как назло погода не улучшила общего впечатления, дожди шли практически постоянно. Редкие солнечные деньки казались каким-то чудом. Более-менее благоустроено было в домах и усадьбах богатых купцов, помещиков и знатных чиновников, которые с радостью давали приют графу Казанцеву и всем сопровождающим его людям. Здесь Елена Михайловна по-настоящему могла почувствовать себя графиней, местный люд преклонялся перед ней, как перед императрицей, что очень тешило её самолюбие. Однако, будучи по натуре человеком добрым, она не выказывала слишком явного высокомерия по отношению к ним. Любила поболтать и посплетничать, что льстило хозяевам, считавшим за честь пообщаться с графиней Казанцевой. Сам Алексей Петрович не любил пустопорожних посиделок. Он, то собирался вместе с друзьями и обсуждал дальнейшие планы, то что-то чертил или писал. За что прослыл очень строгим. Охрана не пропускала к нему посторонних и все прошения в основном передавались через Елену Михайловну, которая поздними вечерами донимала мужа, прося за очередного "хорошего человека".

- Лена, - как-то сказал Казанцев, - ты составь список и сверху подпиши "Хорошие люди". Я этот список подам императору и он сам решит, как их наградить или отблагодарить.

- Правда? - обрадовалась супруга.

- Правда, - тяжело вздохнул Алексей Петрович, - может, кого и на каторгу сошлёт.

- Как на каторгу, за что? - испугалась женщина.

- За лень и разгильдяйство! - ответил Казанцев. - Ты сравни наши деревни под Тюменью Медовое и Молочное с этим городком... У нас деревни чище, лучше и благоустроеннее. А здесь центральная городская дорога похожа на то, как будто недавно битва с Мамаем прошла. Я графом стал не за то, что у кого-то выпрашивал тёпленькие места для себя, а за свой труд. Думаю, за время путешествия ты смогла наглядно убедиться, что я сделал для Сибири в целом и для Тюмени в частности. Вот, когда увижу, что человек делает что-то действительно нужное и полезное для обустройства России, тогда за такого я сам буду просить перед императором.

- Алёшенька, ты очень строг, - сказала Елена Михайловна, понимая в глубине души, что муж всё-таки прав. - У людей просто не было возможности проявить себя.

- Вот пусть и проявляют. Когда я в Тюмень приехал, она хуже этого городишки была. Я не жаловался и не рассуждал, я делом занимался. Спасибо твоему отцу, он мне поверил и поддержал.

- Вот видишь, мой папа тебе помог...

- Леночка, я не могу стать папой для всех просящих. К тому же, я твоему отцу предложил дело, чёткое и конкретное. С каким делом обращаются все эти челобитчики? Тем более эти земли не моя епархия, у них есть свой губернатор, вот пусть и обращаются к нему. Пусть детей своих на учёбу отправляют. Я понимаю - крестьяне, но полуграмотные дворяне, это ужас! Поэтому перед Европой и приклоняемся, что свои лентяи учиться не желают... А разные голландцы, французы и англичане пользуются нашей дремучестью и дурят нас.

Елена Михайловна только глубоко вздохнула. Муж был прав. В своё время она сердилась на него, за то, что он целыми днями пропадает то на работе, то на заводах, а теперь собственными глазами смогла убедиться, что люди в своём большинстве невежественны и ленивы. Если уж она сама в "Доме мод" вместе с другими женщинами разрабатывала удобную одежду для взрослых и детишек, и предметы женской гигиены, такие необходимые в повседневной жизни, то здесь подобным и близко не пахло. Конечно, сначала она с предубеждением отнеслась к "Дому мод", но со временем увлеклась, и ей стало по-настоящему интересно. Тем более это увлечение приносило не только деньги, но и чувство удовлетворения, что от твоих задумок есть польза для всех. А её сестра Дарья даже написала книгу, где были собраны все кулинарные рецепты, которыми женщины делились меж собой. Теперь эта книга была настольным руководством для всех домохозяек Тюмени, да и не только Тюмени...

Приезд в столицу развеял некоторые грустные думы Елены Михайловны. Сначала великолепная свадьба её пасынка на девушке из знатного рода. Нет, никто не знал, что Мэри приходится дочерью английскому баронету, убившему короля Франции. Просто в своё время к графу Александру Сергеевичу Строганову обратился один из его друзей и попросил дать сиротке свою фамилию. В это время подобная практика была довольно распространена. Александр Сергеевич охотно согласился помочь другу, тем более что на содержание и обучение девушки прилагались хорошие суммы денег. Мэри превратилась в Марию Александровну Строганову. Потом друг познакомил графа с Жизель. И Жизель упросила его отдать девушку ей на воспитание. Александр Сергеевич был так очарован французской дворянкой, какой по документам она числилась, что охотно во всём на неё положился. Так вот, свадьба пасынка внесла оживление в невесёлые думы Елены Михайловны. Потом сам город... Ей всё было интересно, она посещала салоны и магазины, гуляла по набережной, была приглашена на балы во многие светские дома, получала кучу знаков внимания, но незаметно для себя вдруг осознала, что ей не хватает тюменского уюта. За блеском столичной мишуры она увидела пустоту, фальшь и ложь, и это очень сильно поразило женщину. Своими мыслями она поделилась с сестрой.