В конце концов Ельцин сказал: если в 2000 году, то я не так волнуюсь. И с облегчением спрятал свою памятку в карман. Англичане могли уверять в чем угодно, но решали-то не они! Ошиблись они на год: первое после окончания холодной войны расширение НАТО состоялось в 1999 году.

Ниже поговорим об этом подробнее. Российско-британским отношениям с обеих сторон давались положительные оценки, им предвещали дальнейшее развитие. В общем итоге Ельцину, насколько могу судить, англичане понравились. Для них же, видимо, было важно посмотреть, в какой форме находится Президент России, как политической, так и физической. Слишком часто местные аналитики заявляли, что администрация Ельцина доживает последние дни. И экономика, мол, катится вниз, и реформы остановились, и тяжело больна демократия.

Исходя из своих английских представлений, они считали, что на этом фоне правительственная команда должна уйти. Мэйджор и Хэрд, однако, по-прежнему стояли на том, что выбор Запада в пользу Ельцина правильный, и старались во всем его поддерживать. Так что краткий заезд Президента России в Лондон был для него успешным.

То было общее мнение дипсостава, когда мы собрались, чтобы подвести итоги визита. Посмотрели мы и на свою работу, скорее в критическом плане.

Нашему послу в Дублине повезло меньше. Через несколько дней вижу на первых страницах английских газет фото пустого трапа, подогнанного к самолету с гордым российским орлом на хвосте. Рядом по всей форме построен почетный караул. Возвращавшийся из Нью-Йорка Ельцин не вышел к премьер-министру Ирландии, с которым заранее договорились о беседе. (Остановка президентского самолета в ирландском Шэнноне плановая.) Тот, по выражению англичан, «студил пятки», пока не вышел зампремьера Сосковец с объяснениями: Президент устал, не здоров. Единственная шпилька англичан: «трезвенник ирландский премьер повел себя как истинный джентльмен». И все, никаких инсинуаций в адрес Б.Н. В Москве же, как мы прочитали, долго переживали его очередную выходку, на этот раз «невыходку». Еженедельник «Новое время» поместил особо злую заметку. Что ни говори, свободная была пресса.

А за Шэннон попало МИДу: нечего перегружать программу. Насколько могу судить, в характере Бориса Николаевича не было злопамятства. Раздосадованный однажды нашим послом в ФРГ Тереховым – он призывал его к сдержанности на публике – Б.Н. крикнул ему: «Ты больше не посол». Но Слава из Берлина отозван не был.

В предвидении визита Королевы вручение ей моих верительных грамот провели в ускоренном порядке.

Это красиво оформленный документ, подписанный Ельциным. Он удостоверяет, что вручающая персона является дипломатическим представителем Президента России. Посол получает возможность познакомиться с главой государства, где ему жить и работать. Скажу по секрету, что после этого добрая половина послов вряд ли его увидит, разве что прощаясь и передавая отзывные грамоты.

Идущая из глубины веков процедура в Англии, я вам скажу, – спектакль. Как и положено при хорошей постановке, тебе устраивают генеральную репетицию. Отработана она до мелочей: три шага вперед, стоп, легкий поклон, одной только головой, в перегиб не сгибаться, мы демократическая страна. По окончании я, естественно, спросил, все ли как надо. Протокольщик лаконично ответил: «Сойдет». Потом добавил, что итальянскому послу в конце экзамена было сказано: «Самое главное для вас – не сбить Королеву с ног».

Была у меня и собственная «генеральная репетиция»: перечитал все, что подготовило посольство к вручению грамот, а еще больше – к предстоящему визиту Королевы в Россию. «Британоведы» у нас толковые и по-хорошему влюбленные в Англию.

Проникнуться к ней симпатией, стране своеобразной, подверженной островному менталитету, требует определенных качеств.

Но без такого отношения к стране пребывания и людям, ее населяющим, дипломатам в ней делать нечего. Недаром Александр Сергеевич Грибоедов учил:

«Задача дипломата – по возможности помирить правительство страны пребывания с правительством своей страны. Поссориться они могут и без дипломатической службы».

(Поэтами-дипломатами были не только Грибоедов и Тютчев. В 19 веке более тридцати русских писателей и поэтов служили на дипломатической ниве. Да и Пушкин какое-то время, правда, недолгое, проходил по иностранному ведомству. И в нынешнем российском МИДе немало поэтов, включая министра. Напоминаю об этом в порядке квалификации дипломатической службы, о которой не так много знают.)

Подготовленный ребятами «психологический портрет» Елизаветы был объективен и по справедливости позитивен. В нем, как я убедился за годы работы в Лондоне, преобладали лучшие черты характера лучших англичан: хладнокровие, достоинство, мужество. Один только пример.

В долгие месяцы почти беспрерывных немецких бомбардировок королевская семья не уехала из Лондона. Четырнадцатилетняя наследница престола настояла на разрешении поступить на военную службу, освоила профессию водителя военно-транспортного центра, меняла шины на грузовике, разбирала и собирала мотор.

Прекрасным солнечным днем 13 октября 1994 года к посольству подкатила кавалькада, в прямом смысле этого слова. Помимо нескольких автомобилей была открытая коляска о двух лошадях во главе с кучером в ярко-красном цилиндре и парой не менее живописных слуг на запятках.

Меня, облаченного во фрак, взятый по такому случаю напрокат, посадили рядом с Маршалом двора, разумеется, бывшим военным высокого ранга. Другое сопровождение, включая жену, было размещено в «ролл-ройсах». Делалось все чинно и величаво. Все посольские высыпали во двор и на улицу, щелкали фотоаппаратами, никто им не мешал и не подгонял.

Далее кортеж торжественно тронулся по лондонским улицам и паркам к Букингемскому дворцу. Все рассчитано по минутам, благо не так далеко. Посольство наше в Лондоне исключительно удобно расположено на тихой зеленой улице. Идет это от нелюбви англичан к большевикам: в далеком 1922 году удалось снять комплекс зданий только на условиях выплаты арендной платы на много лет вперед. Можно себе представить, как нелегко было найти тогда энную сумму в валюте, вернее, в золоте. Лета прошли, и сделка оказалось выгодной и в финансовом отношении.

Сама церемония в Букингемском дворце прошла без сучка и задоринки, я четко считал в уме шаги, полупоклоны и повороты.

Затем был чай вдвоем с Королевой. Она мне сразу чрезвычайно понравилась: спокойная и доброжелательная, умный проницательный взгляд. Затронули мы с ней и политические темы, она проявила полную осведомленность. В упомянутой справке меня предупредили, что ее Величество (так ее полагается назвать только в первый раз, затем просто Мадам) не чувствует себя вполне свободно с людьми, которых она не знает. Я этого не заметил. Елизавета II была сама любезность и тактичность. И в дальнейшем во время кратких встреч по торжественным случаям и вплоть до прощальной аудиенции накануне моего возвращения в Москву Королева была подчеркнуто благожелательна к послу России. Акцент, понятно, на втором слове.

На обратном пути в той же карете груз ответственности спал, и я позволил себе некоторые вольности.

Наш экипаж привлекал к себе внимание прохожих. Увидев двух японских туристочек, фотографировавших нас, поинтересовался у Маршала, не сможем ли мы их подвезти. Он поджал губы: «Не думаю, чтобы это было правильно понято». Очередной урок: англичане ценят собственный юмор больше, чем услышанный от других. Впрочем, остроту мою трудно было признать удачной.

По возвращении в посольство поинтересовался, могу ли угостить форейторов. Получив добро, вынес им по стопке водки; они ее махнули, не закусывая. Финал у мероприятий что в России, что в Англии один. Теперь в Москву, сопровождать Королеву в ее историческом визите. Ни одна царствовавшая на британских островах персона не посещала Россию, во всяком случае, не доехала до столицы.