18 сентября 1994 года. Итак, мы на земле – как обойдешься без штампа – туманного Альбиона. На прощанье дочь припомнила Ахматову: «Ты – отступник, на остров зеленый променял ты родную страну». Красиво, но не точно. Нельзя сказать, что я особенно сопротивлялся, но приехал сюда не совсем по своей воле. Об этом чуть позже.

Президент Борис Николаевич Ельцин подписал Указ о моем назначении 5 сентября, англичане оперативно выдали агреман.

По ходу пьесы буду давать краткие пояснения и комментарии. Назначая посла за рубеж, его правительство спрашивает у принимающей стороны, согласна ли она на предлагаемую персону. Как правило, это обговаривается заранее, до направления официального запроса, и отказа за редким исключением нет. Но «хозяева» могут выразить свое отношение к «гостю», играя сроками выдачи разрешения, то есть, агремана. Иногда они тянутся месяцами, как недавно в случае с Украиной. Обычно же просто соблюдаются приличия: не слишком скоро, но и не очень долго. В моем случае, наверное, немного быстрее: предстояли высокие визиты, посол должен быть на месте. Дипломатическая практика дело тонкое.

В аэропорту Хитроу встречают временный поверенный в делах (замещает посла в его отсутствие) и сотрудники посольства. Их не мало, так что я спрашиваю: в лавке кто-нибудь остался? Здесь же, к моему удивлению, небольшой табунчик журналистов. Посольские рассказали, что корреспондент одной из газет написал из Москвы: «Русские выбрали для Лондона птицу высокого полета». Они и пришли посмотреть, что за пернатое. Один из вопросов с подковыркой: из первых замов (вот она, птица!) министра иностранных дел в послы – не понижение ли? Как ответить? Не расскажешь ведь, что не сошлись во взглядах с Андреем Козыревым, главой МИДа, что отодвинул он меня от той работы, которой хотелось и полагалось бы мне заниматься, что послами уезжают такие замы, как Лавров и Чуркин, ратовавшие вместе со мной за большую самостоятельность российской внешней политики. Но как упрекнешь Андрея: не подарок работать с теми, кто разделяет далеко не все твои подходы. К тому же он вроде как двух зайцев убил, найдя замену послу Панкину. Настрой против него у президентской братии был давний. С другой стороны, Англия это не Таиланд, так что Козыреву, предложившему Президенту мою кандидатуру, не откажешь в великодушии.

Отвечая на шпильку, распространяюсь, насколько важны отношения с Англией, но в конце добавляю: «В Москве не все понимают мой юмор». Хоть намеком, но лучше откликнуться на ту фактуру, которую они так или иначе знают: у нас в ту пору многие двери были нараспашку.

Вижу среди журналистов товарища по африканской эпопее Тони Робинсона. В перестроечные годы мы, ругаясь и взаимодействуя с американцами, развязывали анголо-намибийский узел. Робинсон, тогда корреспондент на Юге Африки, эту эпопею описывал. Закончилась она удачно, а с Тони с тех пор мы в друзьях. Вскоре он навестил меня и дал первые «вводные» в жизнь аборигенов. Его, в свою очередь, интересовали наши дела. Впечатлил его рассказ о некрологе, который сочинила его редакция на случай кончины Горбачева. Там они пустили несправедливую стрелу в адрес Президента СССР, процитировав Кромвеля: «Никто не заходит так далеко, как тот, кто не знает, куда он идет». В очередной раз поспорили с Тони. Я и раньше слышал об обычае заранее готовить поминальные статьи. Должно быть, много раз редактировали за прошедшие (к 2018 г.) почти четверть века. Желая Михаилу Сергеевичу долгих лет жизни, упомяну, что в свое время Черчилль пережил многих авторов загодя написанных некрологов. Некоторые он, говорят, читал и правил.

Англичане уговорили Ельцина заехать к ним по пути в Нью-Йорк на сессию Генассамблеи ООН. Борис Николаевич прилетает через несколько дней, так что начинаем с боевого крещения. Едва успеваю познакомиться с дипломатическим персоналом, посмотреть на организацию работы посольства, кое-где подправить перед нелегким экзаменом. Надо, например, плотнее заняться прессой. В отличие от властей она настроена не очень дружелюбно. Скверная статья во влиятельной «Гардиан». Прибавляет ложку дегтя Панкин. «Дэйли экспресс» публикует интервью, взятое перед его отъездом из Лондона: сняли его КГБ и черные силы. Но в конце вывод пошире: представляет ли себе Королева английская, в какую страну она едет? Елизавета Вторая должна через месяц посетить Россию, событие по всем меркам историческое. Наводить на него тень – удар ниже пояса.

Через пару дней визит к министру иностранных дел Великобритании Дагласу Хэрду. У англичан он именуется Иностранный секретарь, все не как у людей. Скорый прием посла еще один знак, что здесь серьезно относятся к рабочему визиту российского Президента. Хэрд говорит, что не предвидит каких-либо проблем по повестке дня бесед премьера, Джона Мэйджора, с Ельциным, а также его самого с Козыревым.

«Важно закрепить ту атмосферу откровенности и доброжелательности, которые сложились между лидерами двух стран.

Мэйджор долго думал над форматом предстоящей встречи. Он просит передать, что предлагает провести ее в своей загородной резиденции Чеккерсе. Это подчеркнет доверительный характер бесед».

Многие, казалось бы, обыденные вещи несут в дипломатии смысловую нагрузку.

Из проблем, которые британской стороне хотелось бы обсудить в ходе переговоров, Хэрд выделил ситуацию в Боснии (тогда это была одна из самых острых международных тем). По его оценкам, нынешней осенью кризис там вступит в опасную фазу, что требует дополнительных усилий, в том числе наших двух стран. Хэрд с беспокойством говорил о противоречивых настроениях в США. Мэйджор намерен пробрифинговать Ельцина об американских подходах. Необходимо в особенности координировано противостоять их планам снятия эмбарго на поставки оружия в Боснию и Герцеговину.

Хорошее откровение!

Англичане заинтересованы также в диалоге по таким вопросам, как взаимоотношения России с НАТО, положение на постсоветском пространстве, предстоящий саммит Совещания по Безопасности и Сотрудничеству в Европе.

Подходит, помечаю про себя, все темы актуальны и для нас.

Хэрд расспрашивал меня о России, ходе проводимых руководством страны преобразований. Для первого раза отвечал общими обнадеживающими фразами: политическая ситуация стабилизируется, экономика начинает выходить из затянувшегося кризиса. Да и в дальнейшем рисовал англичанам картину может быть чуть отраднее, чем в реальности: не дело рассусоливать наши трудности с иностранцами. Главное же, ни в коем случае не обманывать. Хэрд на мою информацию отреагировал на английский манер: тот факт, что обстановка в РФ все реже фигурирует на страницах британской печати – неплохой признак.

Политика правительства Черномырдина, заметил он, способствует созданию в России здорового экономического климата. Есть договоренность о его приезде в Англию. В Лондоне надеются предметно обсудить развитие торгово-экономических связей.

Про себя отмечаю: не забыть предупредить Виктора Степановича, что нужно привезти с собой конкретные предложения.

Британец особо выделил предстоящий визит в Россию Елизаветы II. Событие эпохальное. В последние несколько лет, по словам Хэрда, написана первая глава качественно новых российско-британских отношений. Визит Королевы как бы открывает вторую главу.

Мне повезло, англичане были тогда расположены дружить с нами, сотрудничать там, где интересы объективно совпадали. Началось это с горбачевской перестройки, перешло на первые годы демократической России, продержалось все время моей там работы (до мая 1997-го), хотя ближе к концу уже стало похуже. О 2018-ом, когда готовлю к печати давнюю рукопись этой книги, лучше не говорить.

С первой же встречи затянул я песню, которую пел все время службы в Великобритании: больше английских инвестиций в Россию, больше совместных проектов, больше торговли. Улучшить условия работы здесь российских бизнесменов, они явно хуже, чем для английских в России. «Ни одна мировая держава не может терпеть подобную дискриминацию».