— По правде говоря, и я не могу до конца поверить в подобное чудо. Но не мне судить о замыслах Айнур. Так или иначе, твои видения должны оставаться тайной, пока я не посоветуюсь с Митрандиром. Особенно то, что ты говорила про Фродо и Кольцо. Это сейчас самое важное. Ты понимаешь?
— Я обещаю, что этого больше не повторится, если хоббит, как ты говоришь, наша последняя надежда, то я буду осторожнее со словами впредь. И с выпивкой… Прости за… Ну, ты знаешь. Это было мерзко и отвратительно. Когда ты, кстати, успел переодеться?
— Я много чего успел, пока ты спала, — усмехнулся остроухий. — Связать тебя, отвести твою кобылу в лагерь, чтобы Теоден ничего не заподозрил, переодеться (извинения приняты), собрать ветки для костра и вернуться обратно.
— А как он мог ничего не заподозрить? — как вообще можно было не заметить тот дебош, что я устроила?!
— У него и других забот хватает, — нахмурил лоб эльф. — К тому же, сын конюха придумал, как отвлечь его. Потом спасибо скажешь защитнику своему. И не надо так стыдливо прятать глаза, он полностью уверен, что твои проступки — его вина. Не знаю, чем ты его так покорила, — вздохнул Леголас, поднимаясь на ноги. — Нам пора, светает.
Затоптав костёр и покинув ставшую мне почти родной пещеру, мы направились к выходу из ущелья, и далее вверх, по следам прошедшей вчера колонны рохиррим.
Помните, я говорила, что Гимли отличный рассказчик? Так вот, эльф даст ему сто очков вперёд по части болтовни. И что же он раньше молчаливым таким был? Пока мы шли к месту ночёвки, я успела узнать и про неведомое мне Зеленолесье, которое ныне именовалось Лихолесьем из-за каких-то потомков Унгалианты (я так и не поняла каких), и весёлые истории из детства эльфа (очень богатого на события, благодаря его отцу, надо признать). Ещё Леголас рассказал мне кучу интересных подробностей про поход братства, про разорённую Морию и прекрасный Лориен. В общем, когда вершины гор окрасились золотым рассветным сиянием, а впереди показались первые дозорные костры, я пожалела, что мы так быстро пришли. В лагере, естественно, так по душам поговорить не удастся, опять пойдут слухи, у дяди больное сердце, гном будет ревновать. До этой неведомой Хельмовой Пади всего день пути, хотя бы его я должна провести без приключений на свою…
— Эовин, — вдруг Леголас замолчал на полуслове и остановился как вкопанный. — Эовин, прости, что накормил тебя жабьим корнем. Я не желал тебе зла. Просто поспешил с выводами, прости.
С чего он так убивается из-за корешков?
— Не стоит, мы же уже выяснили, что никто никому зла не хотел. Произошло недопонимание, с кем не бывает. А корень этот, как бы не назывался, очень помог мне прийти в себя. Такая лёгкость в голове, и вообще…
— Подкрепление сил — это одно из его свойств, но не единственное.
Под рёбрами потянуло тупой болью. Он отравил меня?
— Что ты со мной сделал? — хриплым от волнения голосом спросила я, чувствуя, как бешено колотится сердце, а земля норовит уйти из-под ног.
— Успокойся, ничего, что бы угрожало жизни: у тебя уже ладони зеленеть начали, скоро проявятся бородавки…
— Ты меня в жабу превратил?! — начала я в приступе паники тереть ладони о платье, надеясь, что действительно начавшая проступать зелень сотрётся, и что это всего лишь злая эльфийская шутка.
— Нет. Просто бородавки. Сойдут дня через два-три. Крайний срок — неделя. Нет. Нет, постой. Да, не кричи ты!
Поздно, я уже обнаружила на запястье жирную бородавку, размером со спелую вишню, и вопила так… Кажется, будить своих подданных истошным криком беременной касатки входит в привычку.
Ну, эльф. Фармацевт ушастый, Айболит недобитый. Вот и как после этого верить людям? Эльфам! Грр, лучше бы придушил меня. Как я теперь с этими уродливыми пупырками жить буду? У меня и так репутация не из лучших.
— Я всё исправлю! — зажимая мне рот ладонью, виновато пообещал Леголас. — Сегодня же. Есть один отвар. Обещаю, к вечеру от них и следа не останется.
— Уж будь любезен, — прорычала я, отрывая его ладонь от своего рта, и метая глазами молнии направо и налево. При этом мы стояли так близко (непозволительно близко), что очередного «оох» проснувшихся от моих воплей рохиррим избежать не удалось. На этот раз я даже оправдываться перед народом не стала, возмущённо фыркнула и, развернувшись на пятках, отправилась в дядин шатёр. Во-первых — соскучилась, во-вторых — точно помню, что у него где-то валялись запасные перчатки. Не ходить же мне целый день с «жабьими» руками.
Мысли вроде тех, что я ещё легко отделалась, мне не влетело за пьянку, не было похмелья, да и если бы Леголас был чуть более дотошным, вся моя легенда полетела бы к чертям, даже не приходили ко мне в голову. Сейчас меня волновало только состояние моей кожи и, может, немного — предстоящий завтрак. Всё-таки женщина остаётся женщиной в любом времени, при любых обстоятельствах.
Часы до полудня промчались незаметно. Сперва поболтала о всяких пустяках с Теоденом (незаметно прихватив из какой-то сумки симпатичные замшевые перчатки), затем получила свою законную плошку горячей и на удивление вкусной каши. Пока переоделась в чистое, пока проводила бессмысленную разъяснительную беседу со Стервеллой (уже в пути) — солнце поднялось ровно над нашими головами и немилосердно палило.
— Вот, — преградил мне дорогу Леголас, держа в руках маленький дымящийся котелок, из которого исходил приятный запах грибного супа. При этом эльф был похож на прилежную жёнушку-хозяюшку, дождавшуюся наконец-то нерадивого муженька с работы. Ему только скалки и замызганного фартука не хватало:
«Вот тебе, мол, дорогой, ужин. Ты где так долго шлялся, паскуда?» — мне даже обижаться на него расхотелось. Старался же, варил. А ещё, видимо, ему пришлось объяснять компании, что же всё-таки «не так с принцессой», так как ни Арагорн, ни Гимли расспросами мне не докучали. Да и Бредлинга на горизонте видно не было. Почему-то я даже не сомневалась, что это тоже заслуга эльфа. А ещё он сразу же извинился. Право, пора перестать быть капризной ледышкой и забыть старые обиды.
— А ты уверен? — решила всё же проявить бдительность я, обнаружив внутри вместо грибного супа розовый густой кисель с синими прожилками. — Оно должно ТАК, ну в смысле, выглядеть?
— Да. Нужно как можно скорее выпить…
Не дослушав до конца предписания эльфа, я отобрала у него посуду, и, рискуя обжечься, одним махом опрокинула в себя содержимое. На вкус как брокколи, но терпимо. Он же сказал — «Как можно скорее», да и мне какая радость ходить с бородавками.
— Один глоток, — еле шевеля губами, прошептал Леголас, с недоверием и ужасом уставившись на пустой котелок в моих руках.
— Да ты издеваешься! — взвилась я, чуть ли не плача. — И что теперь? У меня отвалится нос? Вырастут волосы на пятках или я вообще умру секунд через тридцать? Зачем мне литр этой бурды приволок, если нужен был всего лишь глоток?
— Умрёшь? — эхом повторил стоящий за моей спиной Бредлинг.
Как он вообще тут? А, впрочем неважно. Я вопросительно посмотрела на Леголаса: «Неужели, и правда конец?».
— Нет, никто не умрёт! — заметно нервничавший эльф вырвал у меня из рук котелок и стянул с руки скрывающую бородавки перчатку.
Пусто. В смысле, нормальная рука, без наростов и признаков зелени. Я, всё еще недоверчиво хмурясь, сняла и вторую перчатку. Красивая здоровая рука.
— Вот видишь! — изобразил гордую ухмылочку остроухий. — Просто они сошли в разы быстрее положенного. А ты панику подняла. — И, переведя взгляд мне за спину, добавил — Кажется, Гимли меня зовёт.
Ага, зовут его. Но тут он как-никак прав, с Бредлингом нам надо было давно и серьёзно поговорить. Желательно наедине.
Леголас исчез, будто бы его здесь и не было. Я уверенно передала поводья Стервеллы (сын конюха — единственный человек которого она хоть как-то слушалась) парню, и мы молча пошли, держась он справа, я слева от лошади. Никто не решался нарушить повисшей тишины. Наконец, я не выдержала:
