— Понятно, — протянул я. — А потом на этом месте построили эту проклятую лабораторию… А Вы, воспользовавшись своей стихийной магией и желая оказаться в безопасном месте, на время «распечатали» вход… а поскольку здесь — прошлое, то в прошлое вы, Римус, и попали.
— Ну да, — согласился Люпин, — как и вы. Но теперь нет ни этой лаборатории, ни «входа». Адеско Файер наверняка превратило всё в яму, полную оплавленной земли. И не могу сказать, что меня это сильно огорчает. По заслугам и честь.
— Меня тоже, — мрачно произнёс я. — Но, Римус, у Вас нет догадок — кто эти люди из лаборатории и с кем они связаны?
— Есть, — кивнул Люпин, — и я непременно ими поделюсь. Но сейчас мне придётся прерваться, потому что вас пришёл осмотреть Крик Ястреба. Так что на сегодня мой рассказ окончен.
Комментарий к Глава сорок седьмая. В которой герой знакомится с историей оборотня Шаман Крик Ястреба:
https://ic.pics.livejournal.com/sladkowa/66239508/31683/31683_900.jpg
Оборотень-Рысь(Ок-Йе-Райя):
http://img1.joyreactor.cc/pics/post/%D0%BA%D0%BE%D1%82%D1%8D-art-%D0%BA%D1%80%D0%B0%D1%81%D0%B8%D0%B2%D1%8B%D0%B5-%D0%BA%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B8%D0%BD%D0%BA%D0%B8-TamberElla-2543407.jpeg
====== Глава сорок восьмая. В которой герой познаёт глубины индейской нетрадиционной медицины ======
— Есть, — кивнул Люпин, — и я непременно ими поделюсь. Но сейчас мне придётся прерваться, потому что вас пришёл осмотреть Крик Ястреба. Так что на сегодня мой рассказ окончен.
После этих слов в типи вошёл шаман. Крик Ястреба был весьма немолод, если судить по практически седым волосам и глубоким морщинам, избороздившим смуглое лицо. Но он держался с поистине королевским величием и сразу вызвал у меня уважение, а у Конни — некий душевный трепет.
— Он похож на дедушку Ориона на портрете, — прошептал Конни мне на ухо. — Я его боюсь…
Неожиданно старый шаман улыбнулся, показав крепкие белоснежные зубы. Ну да, у оборотней нет проблем со стоматологами… Улыбка преобразила его лицо, сделав его красивее и моложе, и я невольно подумал, что в юности шаман наверняка разбил не одно сердце.
— Не бойся, малыш Много-Имён, — мягко сказал шаман. Он хорошо говорил по-английски, правда с каким-то странным мягким акцентом. — Крик Ястреба прожил на свете почти в пять раз больше, чем у вас обоих пальцев на руках и ногах, но он в жизни своей не причинил вреда ни одному ребёнку. Я просто хочу посмотреть, насколько вы здоровы и благополучны.
Ему что, почти двести лет? Долгожитель, однако… Нет, я помню, что маги живут дольше обычных людей, но вот насчёт продолжительности жизни оборотней в каноне, вроде, ничего не было… Хотя, если они владеют магией — почему бы и нет? Или он один такой исключительный? Во всяком случае, старый шаман не вызвал у меня страха, как у Конни, скорее любопытство.
— А если нет, уважаемый Крик Ястреба? Если с нашим здоровьем что-то не так? Вы не сможете это исправить? — спросил я. Не знаю, как Конни, но вот моему здоровью требовалась основательная поправка, этим и хотели заняться Блэки… Ох, Блэки… Надеюсь, что мы вернёмся достаточно быстро и Регулус не успеет натворить глупостей в поисках меня. А уж как переживают Люциус и Нарцисса, я и думать не хотел…
Шаман улыбнулся и мне:
— Бывает и такое, Гар-рии… — мягко протянул он. — Но пока дети малы и тело их до конца не сформировалось, я могу исправить очень многое. Почти всё, на самом деле. Так что, не волнуйтесь. Подойди сюда, малыш Много-Имён, я осмотрю тебя…
— Мне… мне нужно раздеться? — тихо прошептал Конни. Ох, похоже, недоброй памяти Джон всё-таки успел нанести ему психологическую травму… Ух, жаль всё-таки, что он помучился так недолго…
— Нет, — невозмутимо ответил Крик Ястреба. — Мне не нужно видеть наготу, чтобы судить о здоровье. Просто сядь поближе и дай мне руку.
И он с удобством устроился на свёрнутом одеяле, которое ему заботливо подвинула Тростинка, и похлопал рукой по шкурам рядом с собой. Конни нерешительно покосился на меня, а я ободряюще ему улыбнулся. Никакой угрозы ни от кого из Ок-Йе-Нечка я не чувствовал. Честно говоря, эти оборотни казались мне куда более нормальными, чем некоторые встреченные люди, взять хотя бы ту же Мардж. Странно, что ж меня всё к ней мыслями возвращает? Неспроста это…
«Томми?» — решил позвать я. Крестраж отозвался:
«Нет уж, ты извини, но я — в артефакт. Не хочу, чтобы этот почтенный шаман обнаружил меня в твоей голове. Но не расстраивайся. Я чувствую, что здесь безопасно».
После этого Томми снова замолк, а я стал наблюдать за шаманом и Конни. Малфоёныш медленно опустился на шкуры рядом с шаманом и тот ласково сказал:
— Дай мне руку, малыш.
— Правую или левую? — пискнул Конни.
— Неважно, — ответил Крик Ястреба и Конни протянул ему левую руку. Шаман задумчиво взял руку Конни в свои большие крепкие ладони и стал внимательно её разглядывать, то проводя пальцем по ладони и запястью, то переворачивая и рассматривая ногти. Вдоволь насмотревшись, он попросил Конни показать другую руку и её тоже рассмотрел самым внимательным образом, не задавая вопросов. Потом попросил Конни последовательно встать, постоять на одной ноге, присесть и наклониться. Под конец этого странного медосмотра Крик Ястреба снова попросил Конни сесть рядом с ним и коснулся указательным пальцем середины его лба. Конни замер, не отрывая взгляда от лица шамана, но продолжалось это недолго, минуты две-три. Потом Крик Ястреба снова коснулся пальцем лба мальчика и Конни недоумённо заморгал глазами:
— Что? Уже всё?
— Всё, — сказал шаман и заявил, обращаясь к Тростинке:
— Скажи Небесной Воде, пусть принесёт мою корзину с зельями.
Тростинка склонила голову и быстро исчезла за пологом типи. А Крик Ястреба сказал:
— У тебя всё в порядке, малыш Много-Имён. Тебя любили, о тебе заботились, хорошо лечили от детских болезней, и ты никогда не голодал. Плохие воспоминания о злом месте — вот что пугает тебя. Но не волнуйся, я сделал их слабыми и они больше не придут в твои сны. А своих маму и папу ты ещё увидишь.
— Спасибо, — отозвался Конни. В это время в типи вошёл юноша лет пятнадцати-шестнадцати, одетый в леггинсы, мокасины и вышитую странными знаками куртку. Волосы его были не убраны в две косы, как у тех мужчин, что я видел раньше, но забраны в высокий хвост, разделённый на семь прядей, сплетённых в косички. Три из них украшали искусно вырезанные изображения животных. На шее у юноши было ожерелье из клыков и когтей лесных зверей, а в руках он держал большую плетёную корзину с крышкой.
— Это мой ученик, Небесная Вода, — представил его Крик Ястреба. — Ему нужно ещё долго учиться, чтобы стать настоящим шаманом, но кое в чём он искусен уже сейчас. Он умеет распознавать полезные травы, и не только… Всё, что может пригодиться в изготовлении зелий, он чует не хуже, чем голодная лиса вкусную мышку… и его зелья уже сейчас ничем не хуже тех, что варю я, а помогают подчас даже лучше.
Похоже, этот юный индеец — прирождённый зельевар. М-даа, никогда не слышал о зельеварах-оборотнях… С другой стороны — Роулинг описала волшебный мир очень схематично, с кучей белых пятен. Это вполне понятно — ведь вся история в её книгах показана глазами маленького мальчика… с не слишком широким кругозором и набором знаний. Но именно эта незаконченность и недосказанность и позволяет фанатам уже не первый десяток лет объяснять и переписывать эту чудесную историю совершенно по-своему… Что-то я слишком часто стал отвлекаться.
Между тем, шаман откинул плетёную крышку и достал из корзины небольшой глиняный кувшинчик. Один взгляд — и Тростинка протянула шаману глиняную же чашу, похожую на те, из которых мы пили бульон, только поменьше. Шаман налил из кувшинчика в чашу густое зелье с приятным медвяным запахом и протянул Конни.
— Выпей это, малыш Много-Имён. После этого ты заснёшь, а когда проснёшься — будешь бодрым и здоровым, и тебя больше не потревожат дурные сны и гадкие мысли гадких людей.
