— Ловушка Магии? — спросил я.
— Да, — кивнул Люпин. — Ты молодец, Гарри, быстро сообразил. А вот мне понадобилось для этого несколько месяцев сущего Ада. Меня извиняет только то, что они боялись меня… и постоянно держали на препаратах. Но эти две недели… За это время я сумел привести себя в относительный порядок и понял, что если я хочу сбежать, то должен использовать стихийную магию. Мне в определённом смысле повезло. Будь на моём месте взрослый маг, он не смог бы этого сделать. Взрослые маги подчиняют себе собственное волшебство, они не могут «накапливать» стихийную магию и устроить выброс даже сознательно… иначе Азкабан был бы пуст. Но я-то — оборотень, причём оборотень, которого научили жить в гармонии со своим зверем, оборачиваться не только в полнолуние, а когда захочу, и не терять разума в зверином облике. А это требует постоянного применения стихийной магии, как ни странно…
— Простите, что перебиваю, Римус, — быстро заметил я, — значит ли это, что анимаги тоже могут применять стихийную магию таким образом?
— Ну да, — кивнул Люпин, — именно поэтому Министерство и требует регистрации анимагов… При совершении преступления анимага помещают на особый уровень Азкабана, где расположены блокирующие стихийную магию артефакты.
— А если анимаг — незарегистрированный? — вновь спросил я.
— Тогда у него есть шанс оказаться на общих уровнях и сбежать, — улыбнулся Люпин. — Но для пробуждения стихийной магии анимагу требуется какое-нибудь сильное потрясение…
Ох, ты, ёперный театр! Вот она — разгадка побега Сириуса в каноне! Дело не только в том, что он мог превращаться в собаку… то есть, он проводил много времени в собачьем облике, чтобы избежать воздействия дементоров, таким образом, вновь пробуждая стихийную магию, а когда увидел газету с колдографией Петтигрю и прочитал статью… ему Фадж, кажется, газету отдал… то произошёл стихийный выброс — и оп-ля, Бродяга сделал ноги! Понятно, почему он не сбежал раньше… и почему удрал, когда увидел виновника гибели Лили и Джеймса. Увидеть предателя, считавшегося мёртвым… да ещё в семье преданных сторонников Дамблдора — это разве не сильное потрясение? Так что неправы те, кто считает, что Бродяга мог сбежать чуть ли не сразу — не мог он!
— Гарри, ты в порядке? — озабоченно спросил Люпин.
— Да, — кивнул я, — простите, Римус, просто немного задумался. Ваш рассказ… Вы не могли бы продолжить? Это очень интересно.
Люпин улыбнулся, мгновенно помолодев и став удивительно похожим на собственную колдографию больше, чем десятилетней давности. Ух, какой он всё-таки в этой реальности симпатичный… Никакого сходства с актёром, исполнявшим его роль.
— Так вот, — продолжил Люпин, — за эти две недели я смог привести голову в порядок и придумал способ побега. И я стал прикидываться совсем больным, слабым и измученным. И, хотя моя регенерация продолжала оставаться на прежнем уровне, люди видят то, что предпочитают увидеть… Они не планировали оставлять меня в живых, но дозу лекарств снизили, поскольку я меньше стал отдавать магии в Ловушку. Они же не могли догадаться, что я копил стихийную магию… Поэтому они хотели выжать меня досуха и усыпить, словно бешеного пса. С другими они так и поступали…
— Там были и другие? — спросил я.
— Были, — грустно отозвался Люпин. — Не знаю, сколько их было всего, меня практически всё время держали в четырёх стенах или в лаборатории на опытах, но кое-что я всё-таки видел. Двое магов — мужчина и женщина… И обоих я знал. Они были англичанами, Гарри… Женщина закончила Хогвартс на два года раньше меня, Мэган Роузвелл, магглорожденная с Хаффлпаффа, сирота из приюта… имени мужчины я не знал, но видел его в Лютном. Он не учился в Хогвартсе, работал в одной из лавчонок Лютного… тоже сирота. Думаю, что у обоих взяли магию с помощью Ловушки, а потом их и убили. И ещё, после одного из опытов они думали, что я в беспамятстве, но я слышал… Тот, кого называли «профессор»… он говорил, что от взрослых немного толка, к тому же они опаснее… лучше полностью переходить на работу с детьми, которым можно просто стирать память, чтобы после возвращать родителям, о грязнокровках никто беспокоиться не будет.
Я только зубами скрипнул. Явно после побега Люпина «профессор» переключился на детей. Стоп… Тётушка Мардж! А уж не здесь ли она потеряла свою магию? Потом ей стёрли память и вернули родителям, но, лишённая того, что ей принадлежало от рождения, она выросла в неадекватную, неуравновешенную женщину, которая постоянно стояла в шаге от сумасшествия. Как версия — годится, однако лучше расспросить Вернона, вдруг он помнит о каком-нибудь происшествии с сестрой… Но Мардж старше Люпина, значит ли это, что они с самого начала использовали детей, просто не в таком количестве? Надо это разузнать… Но для этого надо сначала вернуться… Угу, из 1896 года… Но Люпин сказал, что это возможно. Что ж, будем надеяться…
А Люпин продолжал свой рассказ:
— Итак, я стал «копить» стихийную магию. На это ушло долгих три недели… И, поверь, это были ужасные три недели… Решив, что я и так уже умираю, эти «исследователи» совершенно перестали стесняться в средствах. Я просто не могу описать всего, что со мной проделывали — такое нельзя рассказывать детям. И однажды, после того, как я оказался в своей камере после одного из опытов… мне показалось, что я слышу плач ребёнка… он умолял его отпустить, звал маму, а потом плач прервался — резко, словно ножом отрезали. Это и послужило последней каплей… Я отчаянно пожелал оказаться как можно дальше от этого места, в безопасности… И потерял сознание. Очнулся я уже в лесу — беспомощный, слабый, не могущий пошевелить ни рукой, ни ногой… Я снова впал в забытье, а очнулся уже у Ок-Йе-Нечка… Они подобрали меня в лесу и принесли к себе, почуяв, что я тоже оборотень. Хотя… это ничего не значило, они постарались бы спасти любого, кто нуждался в помощи, такие уж они… Шаман Крик Ястреба выходил меня. Представь моё потрясение, когда я узнал, что оказался в прошлом.
— Но как так вышло? — спросил Конни. — Мистер Римус, я так понял, что нас «притянуло» к Вам из-за того, что об этом подумал Гарри… Но как Вы оказались здесь?
— Мы вместе с Криком Ястреба думали над этим, — задумчиво произнёс Люпин. — Дело в том, что когда предки Ок-Йе-Нечка перебрались в Канаду, они создали магически защищённое пространство — Долину Двух Рек — где мы сейчас и находимся. В Долину было два входа, ныне они запечатаны, но один из них можно «открыть». Произошло это в 1896 году и с тех пор в Долине Двух Рек продолжается один и тот же год… Не спрашивайте меня, как это возможно, я не знаю. Но жизнь здесь идёт своим чередом — времена года сменяют друг друга, обитатели Долины рождаются, растут и умирают, но технически это всё равно 1896 год… Однако, открыв «запечатанный» вход, можно попасть именно в то время, которое сейчас течёт в реальности. Но для того, чтобы выйти отсюда, необходимо подходящее время и не менее трёх сильных магов. Но до недавнего времени у Ок-Йе-Нечка было только двое таковых — Крик Ястреба и я. Только шесть лет назад родился третий — он ещё ути, малыш, не имеющий имени… Так что мне оставалось только ждать, пока он подрастёт. Но теперь… теперь и вы, и я сможем вернуться раньше — ты, Гарри, достаточно силён, чтобы участвовать в обряде… То есть, будешь силён, когда справишься с последствиями магического истощения. Это полгода, не меньше…
— Я справлюсь раньше! — выкрикнул я, вспомнив о словах Томми.
Люпин покачал головой:
— Я не хочу рисковать тобой. И ещё… мне нужно привыкнуть к мысли, что пришло время покинуть тех, кого я полюбил…
— Простите, — пробормотал я. — Но всё-таки, я так и не понял, как Вы оказались здесь, Римус.
— Это ты прости, я объясняюсь слишком путано, — вздохнул оборотень. — Так вот, в Долину Двух Рек существовало два «входа». И один из них находился на землях племени, родственного Ок-Йе-Нечка, но не в Канаде, а на территории США. Оно называлось Ок-Йе-Райя, племя оборотней-рысей. Более того, там было Место Силы племени, где шаманы проводили обряды… Из рассказов Крика Ястреба, я понял, что это племя отказалось следовать в резервацию, и тогда на них напали… напали американские солдаты, чтобы уничтожить всех. Воины вступили в сражение, шаманы удерживали этот «вход», чтобы могли спастись женщины и дети. Женщины и дети спаслись, воины погибли все до единого, а шаманы перед смертью прокляли это место, лишив его магии и запечатав «вход».