— Канопус Альтаир? Но Люциус вроде бы собирался назвать наследника Драко…

— Драко, — столь же важно пояснил Конни, — это мой старший брат-близнец. Это он Наследник.

— Ого, — улыбнулся Люпин, — Люциусу удалось-таки снять родовое проклятие… Не зря он всё-таки взял в жёны Нарциссу… Хмм… Что-то я не туда свернул. Мальчики, что-то я ничего не понимаю. Как вас сюда занесло?

— Мистер Лю… Римус… я так понимаю, что последние Ваши сведения о происходящем в Англии были сведениями о гибели моих родителей? — спросил я.

— Да, — нахмурился Люпин. — И я получил их через десятые руки и без подробностей. В то время я был далеко от Англии, а когда попытался вернуться, угодил в одно неприятное место, а потом прямиком сюда.

Я насторожился. Неужели и Люпин побывал в той проклятой лаборатории? Но как ему удалось выбраться? И почему он не вернулся до сих пор, посмотреть, как живётся сыну старых друзей? Ладно, все эти вопросы я задам ему позже… а пока…

Я коротко рассказал Люпину обо всём — об аресте Сириуса, о том, как я оказался у Дурслей, о том, как со мной обращались, и как после падения с лестницы умер… но потом вновь вернулся к жизни, получив крайне интересные сведения о будущем. Я упомянул и о своём визите в банк, и о ментальных закладках Дурслей, и о поимке предателя Петтигрю, и о странной слежке, организованной Дамблдором, и о знакомстве с Вальпургой и Регулусом. Рассказал я и о двойнике Снейпа, который пришёл за мной в один прекрасный день, и о том, как я оказался в лаборатории, где встретил Конни, и о нашем побеге… Про Томми и Секстуса Северуса я пока умолчал, решив, что не стоит пока выдавать всю информацию, похоже, Люпин был и так ошарашен уже имеющейся. Оборотень слушал внимательно, лицо его было неподвижным, только в глазах вспыхивали жёлтые огоньки, явно не предвещавшие ничего хорошего. А когда я закончил, он зло прошептал что-то на непонятном мне языке.

Конни, услышав эти слова, испуганно прижался ко мне. Но Люпин преодолел себя и улыбнулся:

— Не бойся, Конни, я не сержусь ни на Гарри, ни на тебя. Но будь проклят тот, из-за которого дети оказались в подобных обстоятельствах. Думаю, что всё дело в том, что ты наверняка подумал обо мне, когда отпустил свою стихийную магию. Ведь так?

— Да, — согласился я. — Было такое… Но ведь теперь нам нужно побыстрее вернуться назад, Римус, правда? Там Вальпурга и Регулус! И родители Конни тоже, наверное, с ума сходят! Вы ведь нам поможете? — спросил я, требовательно заглядывая в глаза Люпину.

Тот вздохнул:

— Помогу. Но быстро вернуться не получится.

— Почему? Канада — это ведь не край света! — рассердился я. — Ну хоть весточку подать Вальпурге и Регулусу!

— И маме с папой! И Драко! — поддержал меня Конни.

Люпин медленно покачал головой.

— Боюсь, что и весточку подать получится нескоро.

— Но почему?! — вскочил я на ноги. С языка чуть было не сорвались злые слова о трусости и предательстве, но тут Люпин тихим, но твёрдым голосом приказал:

— Сядь! Сядь, Гарри!

Я сел и закрыл рот. Что-то в интонации Люпина позволило мне подумать, что сейчас меня поджидает очередной сюрприз не самого хорошего свойства. И да, оборотень не подвёл.

— Гарри, мы не можем вернуться прямо сейчас, и весточку подать тоже не можем по одной причине… Здесь сейчас 1896 год, Гарри. Мы в прошлом.

— Что-о-о?!! — вырвалось у меня. — Как это? Почему? Мы что, навсегда здесь останемся?

Конни опустил голову и стал тихонько всхлипывать. Ну да, психика у пацана не железная, столько всего сразу навалилось…

 — Мама… — прошептал Конни. — Папа… Драаакоо…

— Тише, Конни, — мягко сказал Люпин. — Не надо так расстраиваться. Мы сможем вернуться. Но чуть позже. Шаман Крик Ястреба поможет нам. Вы даже не представляете, мальчики, какой это могущественный маг… Однако со временем справиться не так просто. Но теперь, с вашей помощью, мы сможем вернуться раньше, потому что вы — сильные маги.

— А вы, Римус? Вы — тот самый Старший, о котором говорил Маленький Гром? — спросил я. — Он говорил, что Старший — англичанин.

Люпин улыбнулся и покачал головой:

— Да, Старший — англичанин, и в данный момент — это я. И я очень многим обязан Крику Ястреба. Он меня спас… Назвал своим приёмным сыном. Но он сразу сказал, что когда настанет время, я должен буду покинуть Ок-Йе-Нечка.

— То есть, — переспросил я, — мы сможем вернуться?

— Да, — улыбнулся Люпин, — сможем. Я так долго ждал этого… И так терзался неизвестностью. Как выяснилось, не зря терзался.

— Но тогда… Что же произошло с вами, Римус? Как вы оказались здесь?

Люпин вздохнул и стал рассказывать. Первая часть его рассказа — о Мародёрах и попытках найти артефакт Гермия Трижды Величайшего — была мне уже известна. Но вот дальше… дальше всё было гораздо любопытнее.

— Свадьба твоей тёти была последним событием, когда Мародёры собрались вместе в последний раз. Они с Верноном показались нам вполне приятными и адекватными людьми, и я даже порадовался за Лили, которой удалось сохранить связь с семьёй. Обычно, у магглорожденных с этим проблемы… Но что-то я снова ушёл в сторону… — продолжал рассказывать Римус. — Через несколько дней после свадьбы я уехал в Европу — один старый знакомый пообещал мне добыть разрешение побывать в Нурменгарде.

— Вы хотели встретиться с Геллертом Гриндевальдом? — спросил я.

— Да, — кивнул Люпин. — Понимаешь, к тому моменту у Джейми и Сири возникли стойкие подозрения, что Дамблдор — это не совсем Дамблдор.

— И вы решили, что в знаменитой битве Гриндевальд как-то умудрился занять тело Дамблдора? — задумчиво произнёс я.

— Ну да, честно говоря, это самое логичное из предположений, — ответил Люпин. — До своей эпичной победы Альбус Дамблдор талантами не блистал. Нет, уровень у него всегда был достаточно высоким, но чтобы называться Великим… И близко не было. Он был Мастером Трансфигурации, прекрасным преподавателем, но мне всегда казалось, что это его потолок… А вот потом… Потом, как вспоминал лорд Блэк, в первые годы после победы над Гриндевальдом рядом с Дамблдором даже находиться было сложно — так фонило силой… Потом, правда, это прекратилось, но сам факт… К сожалению, старшее поколение семей, с подозрением относившихся к Дамблдору, заболело драконьей оспой и умерло... тоже как-то подозрительно быстро. Лорд Принц, лорд Малфой, лорд и леди Поттер… Загадочно погиб лорд Орион Блэк… Мы остались без поддержки старших. Но мы и не думали сдаваться. Джейми и Сири были фактически под колпаком у Дамблдора… пока я буду называть его так… поэтому в Европу должен был отправиться я. Английские маги традиционно презирают оборотней, поэтому за мной после Хогвартса не было строгого надзора и у меня было больше свободы.

— И что дальше? — нетерпеливо спросил я. — Вы были в Нурменгарде? Вы встречались с Гриндевальдом, Ремус?

— Думаю, что был, — вздохнул Люпин. — И наверняка узнал там что-то такое… Неприятное для Дамблдора.

— Думаете? — удивился я. — Но что случилось?

— Видишь ли, Гарри, — вздохнул Люпин, — моё последнее воспоминание, которое удалось восстановить, это то, как я стою перед воротами Нурменгарда. Дальше — провал. А следующее воспоминание — лаборатория.

— Та самая? В которой были мы? — спросил я.

Люпин пожал плечами:

— Не знаю. Скорее всего, судя по твоему описанию. Я не могу сейчас сказать, долго ли там находился. Меня практически постоянно держали в антимагических браслетах, ставили опыты… Их приводила в восторг моя природная регенерация… И я ничего не мог сделать. Даже когда они изредка снимали браслеты, колдовать я не мог. Лаборатория очень грамотно расположена была — в магически отрицательной зоне, очень редкая аномалия.

— Но как Вам удалось бежать? — спросил Конни, напряжённо слушающий наш разговор. Может, он и не всё понимал, но соображал неплохо. Ну да, есть в кого… Канонных Малфоев нельзя назвать дураками.

— Думаю, — ответил Люпин, — так же как и вам. Случилось так, что меня не трогали целую неделю, я получил возможность хорошенько обдумать способ побега. Оказалось, что, хотя я не мог колдовать, моё магическое ядро никуда не делось, магия накапливалась, а потом, после опытов, словно уходила в никуда.