Я покивал и подумал, что бедному Гарьке просто негде было взять эти новые летние впечатления. А насчёт умений… Вряд ли он мог писать что-то типа: «Я научился убирать дом сверху донизу…» А я… И я тихо представил себе в списке летних умений: «Освоил заклинание «Силенцио» или «Тренировался в заклинаниях с палочкой Тёмного Лорда Волдеморта»… Ох, боюсь милейшая мисс Трамбль меня просто не поймёт.

Хотя сама идея интересная — сдаёт дитятко карту летних заданий в первый день учебного года — и сразу понятно, кто с пользой время проводил, а кто балду пинал.

В общем, последний день учёбы прошёл довольно мило, правда, выяснилось, что на лето наша тёплая компания распадается — Клара на всё лето уезжала к родственникам в Ольстер, Сурия — в Индию, Дик и Ларри отправлялись в летний лагерь, а Дадли тренер предложил на месяц отправиться тоже в летний лагерь, но со спортивным уклоном. В общем, все были пристроены, кроме меня, но я по этому поводу не переживал. У меня на лето были большие планы — семейство Блэк и Северус Снейп.

Распрощались мы душевно, пообещав друг другу непременно связаться в конце лета и поделиться впечатлениями. А ещё меня порадовало то, что Ник и Пирс начали обходить нашу компанию по широкой дуге — похоже, доктор Прадх, выслушав любимую дочь, решил начать действовать. Вот и славно. Не хотелось бы с этими двумя придурками самолично разбираться — у меня там Сириус в Азкабане парится, не до них мне…

В субботу Вернон заявил, что через неделю берёт отпуск на работе и намерен отправиться с Петуньей в круиз почти на три недели. С Дадли вопрос был решён, а вот как быть со мной? Вернон предложил мне оплатить пребывание в летнем лагере, но я отказался, заявив, что предпочту остаться дома.

— Гарри! — нахмурился Вернон. — Я не могу оставить одного восьмилетнего ребёнка.

— Почти девятилетнего, сэр, — поправил я. — Соседям вы можете сказать, что я уехал в летний лагерь, как и Дадли.

— А на самом деле? — нахмурился Вернон.

— А на самом деле я намерен возобновить одно старое знакомство, — обтекаемо ответил я. — Не волнуйтесь, мистер Дурсль, я не создам вам проблем.

— Я беспокоюсь о тебе, а не о своих проблемах, — проворчал Вернон.

— Не волнуйтесь обо мне, мистер Дурсль, — отозвался я. — Я могу о себе позаботиться.

Вернон в ответ только вздохнул и махнул рукой. А я отправился окучивать Петунью на предмет посещения Коукворта. Удивительно, но мне не пришлось её долго уговаривать.

— Ты хочешь встретиться с Северусом? — проницательно спросила меня женщина. Я кивнул. Петунья вздохнула и заметила:

— Что ж, наверное, это правильно. Как бы мы не хотели противоположного, но ты маг, Гарри, и многое из того, что ты должен знать, мы тебе дать не можем. Я отвезу тебя в Коукворт после того, как Дадли отправится в летний лагерь. К тому же, мне стоит навестить родительский дом и посмотреть, как там идут дела. Мистер Коуч присматривает за ним, но хозяйский глаз всё равно необходим.

— Да, миссис Дурсль, — согласился я.

Петунья вздохнула ещё раз и грустно сказала:

— Ты так и не простил нас, да, Гарри? Не виню тебя, мы вели себя просто ужасно, но… Может, ты всё-таки будешь называть нас дядей и тётей?

— Вам это так важно, миссис Дурсль? — тихо спросил я.

— Важно, Гарри, — ответила Петунья и, подавшись вперёд, неожиданно обняла меня. Я замер. Это был первый раз, когда Петунья обнимала племянника. Прежнего Гарьку она не обнимала никогда, даже когда он был совсем малышом. Эх, тётя, тётя… Вот понимаю умом, что во всём вина бородатого дедушки, но воспоминания Гарьки… Они до сих пор со мной.

С другой стороны… Дурсли изменились, реально изменились, и кто я такой, чтобы не попробовать дать им шанс? Прежний Гарька… Он простил бы их, стопроцентно простил бы, так, может, сделать это в память о нём?

— Хорошо, тётя Петунья, — тихо ответил я. — Я попробую.

Петунья в ответ беззвучно заплакала, а я подумал, что добрый дедушка… или кто там за ним стоит… заплатит мне за всё. И за эти слёзы тоже. Нельзя играть людьми, словно это шахматные пешки, которыми можно в любой момент пожертвовать, сбросить с доски и забыть. Да, я понимаю, что сейчас я тоже пешка, но я постараюсь стать ферзём, и тогда… Тогда я вспомню всё.

Регулус, как мы и договаривались, ждал меня в воскресенье ранним утром у заброшенного здания. Литтл-Уингинг ещё спал, разве что молочник расставил по крылечкам заказы, да почтальон принёс утреннюю газету. Я ушёл из дома до завтрака, предупредив Петунью, что задержусь до вечера. Она ничего не стала спрашивать больше, только посмотрела на меня с грустью.

— Всё в порядке, тётя, — сказал я, уходя.

— Лили всегда говорила так же, — ответила Петунья грустно, но потом оглядела меня с головы до ног и уже другим тоном заметила, — ты прекрасно выглядишь, Гарри.

— Спасибо, тётя, — улыбнулся я, — это ведь вы выбирали этот костюм.

После этого я быстренько сбежал, почувствовав, что глаза Петуньи вновь стали наливаться слезами.

Регулус, увидев меня, махнул рукой и тоже отметил:

— Отлично выглядишь. Матушке понравится. А я уже боялся, что ты наденешь эти ужасные синие штаны, которые так любил Сириус. Матушка всегда, когда видела его в этих штанах и кожаной куртке с шипами, начинала плеваться ядом. Но девушкам почему-то нравилось. А уж когда он переделал маггловский мотоцикл в летающий… Он всегда был бунтарём, Сириус, а мне досталась роль послушного сына.

— Не БЫЛ, — отозвался я. — Сириус жив. И вы сможете его вытащить.

— Сможем, — кивнул Регулус. — Матушка уже поставила на уши всех блэковских адвокатов. С появлением твоего подарка это только вопрос времени.

— А как там поживает… подарок? — осторожно спросил я.

— Нормально, в темнице сидит, что ему сделается? — беспечно ответил Регулус.

— В темнице? — переспросил я, припомнив, что блэковские темницы описывались в фанфиках как нечто ужасающее.

— Добрая ты душа, Гарри, — вздохнул Регулус. — Да не бойся, матушка велела содержать его в хороших условиях. Это просто комната, только подземная, с кучей чар, которые не дадут пленнику сбежать. И кормят его хорошо, нам не нужен запуганный невменяемый пленник, нам нужен вполне здоровый и адекватный свидетель, так что никто на нём пыточные тренировать не собирается. И ему там, кстати, даже нравится. Ох и грязный был твой подарок, ты даже представить себе не можешь… Эльфы отмывать замучились.

— Да уж, семь лет в крысином образе, — хмыкнул я. — Где бы он тебе душ принимал? В луже, что ли?

Регулус ухмыльнулся в ответ и протянул мне руку:

— Ну что, готов? Тогда аппарируем.

Я протянул руку в ответ, Регулус сжал её, меня словно втащило в аэродинамическую трубу, ухватив крючком за пупок, к горлу подступила тошнота, и я успел подумать, что поступил очень мудро, не став завтракать.

И в этот же момент всё кончилось. Мы оказались прямо на крыльце величественного особняка, совершенно не похожего на ту дряхлую развалину, которую я видел в фильмах. Блэковский особняк выглядел несколько мрачновато, но вполне стильно, слегка поблёскивал на утреннем солнце отполированный камень фасада, радовали глаз чисто вымытые стёкла стрельчатых окон.

— Войди в этот дом как друг, крестник моего брата, и будь гостем, — торжественно произнёс Регулус.

— Да будет благополучен дом и Род моего крёстного, — отозвался я. — Я вхожу сюда как гость и не несу злых помыслов в сердце.

Регулус с удивлением взглянул на меня, но я уже взялся за ручку и ощутил лёгкий укол в большой палец.

— Дом запомнил тебя, крестник моего брата, — сказал Регулус, — теперь ты всегда сможешь найти здесь приют и защиту.

— Благодарю тебя и твой Род, брат моего крёстного, — ответил я и нажал на ручку. Дверь распахнулась абсолютно бесшумно, и мы наконец-то вошли.

Ну что я могу сказать? Разруха, естественно, отсутствовала и внутри. Передняя была обита кожаными тиснёными обоями, вместо портрета Вальпурги, которая пока пребывала в мире живых, стену украшала картина с морским видом, никаких подставок в виде ног тролля и прочих изысков — солидный морёный дуб и старый добрый «чиппендейл»**.