С этого времени Питер пребывал в раздумьях. Даже феерическое представление с подвешиванием Снейпа вверх ногами и не менее феерическая ссора Северуса и грязнокровки прошла как в тумане. Снейп ещё более замкнулся в себе, практически не общаясь ни с Лили, ни с Мародёрами, если не считать его представления, устроенного у входа в гостиную Гриффиндора, когда он умолял Лили простить его… а та так и не простила. Питер только отметил, что Снейп играл великолепно, а Лили чуть-чуть переигрывала, но остальные этого не поняли, и Питер лишний раз убедился, что люди всегда видят то, что хотят видеть, и не более.
Между тем, обстановка во внешнем мире всё накалялась и речи новоявленного лидера чистокровных, именовавшего себя Лордом Волдемортом, становились всё радикальнее. Но они, как ни странно, находили отклик в Питере. Проклятые грязнокровки… Их вообще не следует пускать в магический мир… Одна такая уже отняла у него любовь всей его жизни… Будь проклята рыжая…
Мародёры продолжали встречаться тайно от Питера, он не сомневался, что к ним присоединялся и Снейп… Но больше ему не удалось подслушать ни единого разговора, Поттер и Блэк теперь всегда носили карту с собой, а значит, легко могли обнаружить его.
К тому же у Мародёров началась полоса несчастий — внезапно скончались родители Джеймса, загадочно погиб Орион Блэк… Да и у Снейпа случилось несчастье — умерла его мать.
Так что последний, седьмой курс был нерадостным. Питер, как мог, показывал своё сочувствие Сириусу и Джеймсу, но невидимая трещина между ним и остальными Мародёрами всё расширялась.
Питер совсем измучился. Ему не было жаль ни Сириуса, ни Снейпа, но Джеймс… так больно было видеть отчаяние и потерю в этих тёплых карих глазах… Но ещё больнее было осознавать, что утешения он ищет в объятиях своей грязнокровки… участие Питера ему было не нужно.
А потом были ЖАБА, которые Питер сдал, пусть и не на все «Превосходно», но ни одного «Удовлетворительно» у него не было. За будущую работу он не беспокоился, мать уже нашла ему место подмастерья в лавке артефактора на Косой Аллее и стала поговаривать о женитьбе. Но Питера передёргивало только от одной мысли о том, что он будет делить постель и жизнь с какой-то чуждой ему женщиной, так что он пока успешно увиливал от разговоров.
А ещё он решился поговорить с Дамблдором. Конечно, он не сдал ему Мародёров до конца, но рассказал достаточно, чтобы предупредить об их непонятных планах. К тому времени они все уже состояли в Ордене Феникса, Джеймс и Сириус успешно поступили в Школу авроров, Римус мотался по всей стране с какими-то непонятными делами, Снейп… Снейп как-то исчез из их жизни, поговаривали о том, что он встал под знамёна Волдеморта и его последователей, которые из Вальпургиевых Рыцарей стали именовать себя Пожирателями Смерти. А потом начались странные нападения террористов в чёрных плащах и белых костяных масках, Чёрные Метки над домами тех, кто не разделял взгляды Пожирателей… Министерство привычно разводило руками, авроры сбивались с ног, в рейды стали отправлять даже курсантов… В магическом мире медленно, но верно разгоралась гражданская война… И на этой волне Орден Феникса во главе с самим Победителем Гриндевальда выглядел очень даже в тему.
Питер побыл на собраниях Ордена всего два раза, когда его вызвал Дамблдор и прямым текстом сказал, что ему нужен шпион в ставке Волдеморта. И что эта ответственная роль поручается ему, Питеру. Петтигрю пытался сопротивляться, но потом, после каких-то слов Дамблдора всё вокруг словно поплыло, но голова закружилась… и все слова директора стали казаться нужными и правильными. Питер даже ощутил в себе, чего никогда не имел — гриффиндорскую отвагу. И он согласился, гордый тем, что хоть в чём-то оказался лучше Сириуса и Лили… Он выполнит это поручение и тогда Джеймс наконец-то увидит, какой он герой…
Это ощущение помогло ему пережить весёлую свадьбу Лили и Джеймса, свадьбу, на которой Мародёры собрались все вместе в последний раз. Питер был удивлён, отчего они так спешат, почему не хотят повременить до победы… но потом увидел нездоровую бледность Лили, круги у неё под глазами и жест… неосознанный жест, когда она клала руку на свой пока ещё безупречно плоский живот. Проклятая грязнокровка была беременна! И, судя по её состоянию (а Питер не сомневался, что старый дружок Снейп, успевший стать Мастером Зелий, варит для Лили всё самое лучшее и самое усовершенствованное) ребёнок должен был стать очень сильным магом. Каким-то образом покойные родители Джеймса поняли это… Вот почему они не препятствовали своему сыну залипнуть на рыжую с самого первого курса! И поспешность свадьбы говорила только о том, что Джеймс очень хотел обезопасить наследника, сразу после рождения проведя родовые ритуалы…
Питер сразу же возненавидел этого ребёнка. Теперь Джеймс никогда не бросит свою грязнокровку! Законная жена… магически законная… свадьба была только частью обряда, Джеймс умудрился заключить с Лили магический брак — об этом говорили появившиеся у них на запястьях еле заметные лиственные узоры… Это был конец всем надеждам Питера. Магический брак нерасторжим. Разве что… Сделать Джеймса вдовцом… Почему бы и нет?
Вступить в Пожиратели оказалось неожиданно легко. Среди клиентов лавки артефактора, в которой стал трудиться Питер, был бывший слизеринец Торфинн Карлсеффни. Они немного общались в Хогвартсе. Карлсеффни был чистокровным, как и Питер, предки его пришли из Норвегии несколько веков назад, да так в Англии и остались. Но к знати не относились, да и в политику особо не лезли, заканчивали в основном Хаффлпафф, честолюбивый Торфинн был первым из семьи, кто оказался на Слизерине. И одним из первых встал под знамёна Волдеморта наравне с наследниками знатных семей.
Именно Карлсеффни предложил Питеру присоединиться к Пожирателям… И Питер согласился. Нет, конечно, он не вошёл в самую приближенную к Волдеморту часть Пожирателей, так называемый Внутренний Круг, но был… был на особом положении. По плану Дамблдора, Питер должен был раскрыть себя, как члена Ордена Феникса и предложить Тёмному Лорду свои услуги шпиона в этой неоднозначной организации.
Нет, конечно, до самого Волдеморта его допустили очень и очень не сразу, сначала с ним беседовали другие Пожиратели из Внутреннего Круга… но Питер сумел продемонстрировать абсолютную преданность Лордовым идеям и ненависть к бывшим друзьям. Ему поверили.
Так Питер стал двойным шпионом. Единственное, чего он боялся — повстречаться со Снейпом, тогда бы его раскрыли… те же самые бывшие друзья… раскрыли и сдали бы аврорам. И Питер оказался бы в Азкабане. Но… Снейпа берегли. Он бывал на встречах Пожирателей очень редко и только в составе Внутреннего Круга, так что пока Питеру удавалось избегать встреч.
А потом… Потом, на очередной встрече Ордена Дамблдор рассказал о Пророчестве. И заявил, что под него подходят две семьи — Лонгботтомы и Поттеры. Лили тогда пару месяцев, как родила, Джеймс появлялся на заседаниях Ордена без неё, только с Сириусом, потому что Люпин снова отсутствовал… и Дамблдор был этим очень недоволен. Похоже, бывшие Мародёры нашли всё-таки что-то важное и стали выходить из-под его контроля.
Так вот, Джеймс прямо сказал, что Пророчество — полная чушь, но он понимает, что найдутся те, кто в эту чушь поверит (а к этому времени Волдеморт стал проявлять слишком уж явные признаки неадекватности, так что Джеймсу было, чего опасаться), поэтому он обновит защиту на родовом доме и туда не проникнет ни один Пожиратель, а если проникнет — то сильно пожалеет. И вообще, раз под угрозой его семья — то он берёт в охапку Лили и малыша Гарри и отбывает в испанское поместье Поттеров, не собираясь никому бросать вызов.
Ох, как обрушились на него остальные Орденцы… Особенно злился Аластор Грюм, обвиняя Джеймса в трусости, но тот отрезал: «Живая собака лучше мёртвого льва. У меня жена и сын, Аластор. И я не имею права рисковать ими!».
Сириус поддержал Джеймса, как и всегда, и Дамблдору пришлось отступиться.
Но потом события стали развиваться совсем уж непонятно. Что-то странное случилось с защитой Поттер-мэнора, и Джеймс с семьёй был вынужден перебраться в домик в Годриковой Лощине. Великодушный Дамблдор предложил помочь с наложением Фиделиуса, и Джеймс не отказался. Они с Лили жили на чемоданах, со дня на день ожидая возможности выехать официально, но оформление бумаг в министерстве затягивалось.
