Во всяком случае, Дамблдор явно надеялся перетащить меня на свою сторону, для этого часто рассказывал о том, какой замечательный факультет Гриффиндор, какой смелый и сплочённый, и какими прекрасными магами были Лили Эванс и Джеймс Поттер. Я слушал с восхищением в глазах и радостно кивал. Мародёры слепили себе качественную маску, и за ней даже старый интриган не разглядел их истинную сущность. Во всяком случае — сразу не разглядел. А теперь он обрабатывал меня, и я делал вид, что поддаюсь, даже решил для пущей убедительности провести на летних каникулах пару дней в «Норе», хоть и не планировал сначала этого делать. Что-то словно подсказывало мне, что познакомиться с Уизли следует всё-таки до поступления в Хогвартс, мне почему-то стало казаться, что это очень важно.
Сириус и Северус, выслушав мои не слишком ясные им резоны, немного подумали и согласились. Моя настойчивая интуиция ещё ни разу не подводила меня, но оба сразу заявили, что для первого визита достаточно и одних суток.
— Уизли… они такие Уизли, — поморщившись, махнул рукой Северус, отчаявшись донести до меня эту очевидную истину.
Так что Дамблдору ответили положительно, и я с ехидством припоминал всё, что ещё не использовал из прикладной науки гадологии. Понимаю, что близнецы делают всё, чтобы жизнь в Норе была нескучной, но не внести ли в неё ещё немного разнообразия?
Но прежде, чем состоялся этот животрепещущий визит, произошло ещё одно событие.
В одно прекрасное утро Кричер Второй доложил, что к Наследнику Поттер прилетела сова из Гринготтса. На счастье совы, мы с Сири эту ночь провели в домике дяди Альфарда, а то бедные птицы, пытавшиеся пробиться на Гриммо, попадали в заковыристые чары, и торчали в воздухе перед стеной дома, словно мухи в янтаре до тех пор, пока Кричер Второй, вооружившись шваброй, не сбивал сов наземь (почему он это делал не магией — ума не приложу) и не забирал у них почту, щелчком вышвыривая птичек за невидимую границу особняка, чем, несомненно, наносил беднягам психологическую травму.
Исключение было сделано только для Диего Лопеса, филина Малфоя, всегда державшегося с поистине королевским величием, и маленького серенького сычика Гавроша, который принадлежал целителю Сметвику. Их Кричер обожал и всегда принимал по высшему разряду.
Но сова, прилетевшая в то утро, была крупной чёрной неясытью, а блестящий ошейник с гербом Гринготтса ясно указывал на её принадлежность.
— И что это зелёненьким от тебя понадобилось? — удивился Сири, тут же машинально проверив письмо на всякие вредоносные составляющие, и, не найдя ничего, протянул его мне.
Я взломал печать и распечатал письмо, написанное строгими готическими буквами на выделанном до шёлковой гладкости пергаменте. Не на дешёвой пергаментной бумаге, которая использовалась магами повседневно, в том числе и школьниками Хогвартса, а именно на пергаменте.
— Ого, — прокомментировал Сири, — а такие письма гоблины отправляют только самым важным клиентам. Люци, например… матушке… дядюшке Сигнусу… Нет, вру, если они Старому Сигнусу пишут, так там пергамент вообще с золотым обрезом. Но чтобы несовершеннолетнему наследнику с замороженным счётом… Странно всё это.
Я пожал плечами и прочёл:
«Уважаемый Наследник Поттер! Долгих Вам лет и процветания Вашему Роду! Устами недостойного Цхрыслера нижайше просит Вас о встрече Шуррых Гринготт, директор банка Гринготтс. Если Вы благоволите дать своё согласие на встречу, сова отдаст Вам портключ в банк, дабы Вы могли беспрепятственно аппарировать в кабинет директора банка сегодня, в два часа пополудни. С надеждой на то, что Вы откликнетесь на эту горячую просьбу, от коей зависит судьба народа гоблинов, недостойный Вашего почтенного внимания, Цхрыслер
P.S. Процент по вкладам на имя небезызвестного Вам Джона Смита увеличен из расчёта пятнадцать галлеонов начисления на каждую тысячу галлеонов в год».
— Пипец! — высказался я. — Прямо сплошные плюшки из воздуха валятся…
И это так, такие проценты для прижимистых гоблинов, которые драли с волшебников за услуги везде, где могли выгадать хоть кнат, были аттракционом неслыханной щедрости.
— В первый раз вижу, чтобы гоблины так унижались, — удивился Сири. — Обычно эти коротышки горды, как сам Мордред. Здорово их припекло, и зачем ты только зеленошкурым понадобился? Интересно-интересно… Думаю, стоит сходить, ведь сейчас только десять часов утра. Успеем себя в порядок привести… И дядюшку Сигнуса предупредить… если что.
Я согласился. По правде сказать, меня тоже разбирало любопытство, и моя чуйка подсказывала, что гоблины нам вреда не причинят.
— Портключ отдай! — коротко приказал я сове. Та закатила глаза от такой наглости, но лапу с маленьким кожаным мешочком, стянутым шнурком, протянула. А когда я протянул ей блюдечко с мелко нарезанным мясом, то вообще сменила гнев на милость и одобрительно ухнула. Меня вообще удивлял обычай магов кормить сов галетами. Какими бы хорошими эти самые галеты не были — совы-то хищники! Во всяком случае, от свеженького мяса ещё не отказалась ни одна.
Так вот и получилось, что ровно в назначенное время мы с Сири одновременно взялись за открытый мешочек и я дёрнул завязку на горлышке. И тут же решил, что гоблины — мастера делать портключи. Всё произошло мгновенно и без всяких неприятных ощущений — вот мы стоим в домике дядюшки Альфарда, а вот перед нами огромный камин, отделанный малахитом и золотом, в котором весело потрескивают дрова.
— Наследник Поттер, наследник Блэк! Приветствую вас! — раздался за нашими спинами вежливый негромкий голос, и мы одновременно обернулись. Прямо напротив камина стоял монументальный письменный стол из дорогого полированного дерева, за которым восседал крохотный седенький гоблин. Контраст между столом и его владельцем нехило впечатлял.
— Приветствую вас, уважаемый директор Гринготт! — вежливо сказал Сири, и я повторил приветствие за ним. А потом Сири предпочёл сразу взять быка за рога:
— Гарри, конечно, лестно было получить ваше приглашение, но чем вызван столь неподдельный интерес к персоне моего крестника?
Гоблин задумчиво пожевал губами, а я сосредоточился, и облик старенького сморщенного существа «поплыл», и проступил другой, настоящий. Теперь вместо седенького зеленокожего старичка в старомодном камзоле, обшитом чёрным галуном, и нелепом парике с косицей, перед нами сидел довольно симпатичный мужчина средних лет и нормального роста в дорогом костюме с галстуком. Белые волосы мужчины были собраны в хвост, кожа имела насыщенный оливковый оттенок с лёгкой прозеленью, в жёлтых глазах резко проступали вертикальные зрачки, а верхняя губа казалась чуть оттопыренной из-за заметных клыков.
Сири не раздумывая задвинул меня за спину и вытащил палочку:
— Это что ещё за шутки? — прошипел он. Видать переобщался с Северусовым питоном. В последнюю их ночёвку на острове соскучившееся пресмыкающееся приползло к супругам в постель, умостилось в ногах, а наутро разбудило ласковым шипением. Северус машинально ответил на парселтанге, а вот Сириус спросонья сюрприза не оценил, мгновенно вскочив из положения лёжа за палочкой и чуть не заавадив бедного Мишу на месте. Оправдывает его только то, что не всем нравится, открыв поутру глаза, увидеть перед собой огромную (а Миша и Паша на острове росли как на дрожжах и каждый был размером с хорошую такую анаконду. Магия, не иначе) змеиную морду с угрожающе оскаленными клыками. Это Миша так улыбался, а вот Сири спросонья чёрт знает что почудилось. Потом Сев отпаивал успокоительным и змея, и Сири, но в конце концов оба друг к другу как-то притерпелись. Тем более что я стал уговаривать крёстного взять в домик дяди Альфарда скучающего Пашу. Пока Сири держался, но это было ненадолго. У нас, между прочим, целая Нагайна имеется — просто умница и красавица. Куда ей без жениха? Меня беспокоило только то, что Паша становился слишком велик для фамилиара, но Сири обещал эту проблему как-то решить.
Гоблин с некоторым испугом покосился на наставленную на него палочку и грустно вздохнул:
