Естественно, рассказать они ничего не могли, зато делились воспоминаниями с Мистером Лапкой, а Мистер Лапка, в свою очередь, делился со мной. Кстати, мисс Фигг пару раз сама зазывала меня к себе на чай и угощала странным каким-то печеньем сероватого цвета с неопрятными кунжутными крошками сверху. Честное слово, это, с позволения сказать, печенье напоминало мне один рецепт из девяностых, озаглавленный «Торт из чёрствого хлеба», а амулеты подсказывали, что зелий в нём больше, чем основы.
Одну штучку я заныкал и потом по-тихому передал Сири для анализа. Вечером по зеркалу Сев методично перечислил мне составляющие зелий, которыми было напичкано печеньице, и настоятельно посоветовал, если мне дороги мозг и психика, даже в рот не брать каку и никому не давать попробовать.
Так что я только делал вид, что покорно ел печенье и похваливал, а на самом деле потихоньку превращал его в мелкую пыль, тем более, что в том сраче, в котором жила мисс Фигг, лишняя пылинка была незаметна.
А ведь в каноне мисс Фигг тоже Гарьку печеньицем угощала… Если оно и тогда было заряженное, то я в корне не согласен с канонным же Снейпом. Гарька просто гений, если сумел сохранить к Хогвартсу почти полную вменяемость…
Но вернусь к покупкам. Петунья выдала мне список, я прихватил большой баул и отправился пешочком через два квартала в большой универсальный магазин. Дадли рвался меня сопровождать, но у него в этот день была тренировка, так что пошёл я один. День был ясный, солнышко светило, птички пели, вот я и расслабился… И даже решил срезать путь через переулок.
Вот там-то меня Пирс с Ником и подстерегли. Сам виноват, расслабился.
Переулок был неухоженным и этим выбивался из общего стиля аккуратного и чистенького Литтл-Уингинга. Дело в том, что там сохранилось несколько старых домов, которые почему-то не снесли, когда застраивали городок по единому плану. Дома эти уже давно стояли пустые и являли собой воплощение запустения, единственными их постоянными обитателями были здоровенные крысы, а временными — опустившиеся бродяги, часто использовавшие эти дома в качестве ночлега в своих путешествиях. В общем, та ещё атмосфера…
Я пробежал уже половину переулка, когда из зиявшего дверного проёма одного из обветшавших домов появились Ник и Пирс.
— Ну что, ненормальный, попался? — спросил Пирс, и его лицо озарила странная маньячная улыбка.
Блин… И что вам, ребятки спокойно не живётся?
Комментарий к Глава девяносто четвёртая. В которой герой сталкивается с неприятными неожиданностями Кингсли Бруствер:
http://i96.beon.ru/64/39/2903964/79/127363679/k0eWkQyB00.jpeg
Корм “Фролик::
https://media.mediazs.com/bilder/6/1000/63611_PLA_Frolic_Complete_Mini_mit_Gefluegel_1_kg_6.jpg
Рубашка священника (колоратка):
http://www.thelatestnews.com/wp-content/uploads/2015/07/Clerical-Collar-e1438242448345.jpg
Автору на кофе, Музу на печеньки:
https://money.yandex.ru/to/410014057127193
====== Глава девяносто пятая. В которой герой офигевает ======
Я пробежал уже половину переулка, когда из зиявшего дверного проёма одного из обветшавших домов появились Ник и Пирс.
— Ну что, ненормальный, попался? — спросил Пирс, и его лицо озарила странная маньячная улыбка.
Блин… И что вам, ребятки, спокойно не живётся? Я ведь уже не несчастный забитый мальчишка из чулана, и будь вы немного поумнее, вы уже сделали для себя выводы. Увы, глупость — это болезнь клиническая, излечиться от неё невозможно, разве что приобретя определённый полезный (и порой весьма болезненный) опыт. Преподать, что ли, урок парочке? Ведь уже сейчас я могу с ними сотворить тысячу и одну забаву без всяких внешних повреждений. Останавливает только одно — меня могут засечь, а связываться с авроратом при наличии там Кингсли и Грюма я не хочу. Особенно при наличии Грюма. Я прекрасно помнил его рассуждения, подслушанные в старом доме. Этот немолодой аврор при всей его помешанности на постоянной бдительности, далеко не дурак… А если сам не засечёт, то Доброму Дедушке непременно доложит. А если Дамблдор хорошенько подумает, поднимет всю имеющуюся в его распоряжении информацию и сложит два и два… Ох, боюсь, что ни до чего хорошего он не додумается.
Значит — что? Значит, придётся удирать, но не факт, что мерзкая парочка не подстережёт меня на обратном пути, а с огромной сумкой не разбегаешься. Хотя… будем действовать по ситуации, а потом опять придётся применять прикладную гадологию. Нехорошо, неприятно, но что делать, если некоторые просто не понимают, что меня нужно оставить в покое.
— Что замер? — продолжал напирать на меня Полкисс. — Боишься, ненормальный?
На его неприятном заострённом лице появилось торжество. Торжество того, кто наконец-то получил власть над более слабым и теперь может поиздеваться вволю. И я подумал, что Пирс Полкисс — самое настоящее дерьмо без всякой ментальной обработки. Наверное, такой мальчишка имеется почти в каждой параллели — слишком трусливый и слабый, чтобы показать себя в одиночку, зато неплохо вычисляющий сильного неформального лидера и прилепляющийся к нему словно пиявка. От своего кумира он готов терпеть периодические щелчки по самолюбию, служит ему верно до определённого предела, и выполняет приказы — часто мерзкие и издевательские — в отношении других учеников. Авторитет лидера падает и на него, и он чувствует себя безнаказанным. Но горе этому самому лидеру, если он окажется свергнутым с пьедестала. Враги не будут топтать его так фанатично, как прежний преданный соратник. Крыса. Настоящая крыса.
Я стоял невозмутимо и молча смотрел на беснующегося Пирса, а тот только что слюной не брызгал.
— Что, ненормальный, все мозги в психушке растерял? — почти визжал он.
— Нет, — спокойно ответил я. — Просто не хочу быть забрызганным твоей слюной. Кто знает, вдруг у тебя бешенство. Визжишь, руками машешь…
Пирс взвизгнул от злости и кинулся на меня.
Флаг ему в руки, уж что-что, а уклоняться меня учили. Так что, лёгкое движение в сторону, и Пирса пронесло мимо меня, он споткнулся и растянулся на щербатом асфальте.
— Точно, бешенство, — констатировал я. — Вон, и ноги не держат.
И я развернулся, собираясь дать дёру, но не успел. Удар по затылку, короткая вспышка боли… и темнота… Два мне за бдительность, гений вы, мистер Грюм.
Очнулся я от того что кто-то плеснул мне в лицо водой. Я с трудом поднял голову и открыл глаза. Что сказать… Обстановка впечатляла. Похоже, меня вырубил Ник, а потом эта парочка затащила меня в заброшенный дом и привязала к стулу. Хороший такой стул, тяжёлый, настоящий антиквариат… И как его ещё в скупку не утащили?
Итак, я сидел посередине комнаты с ободранными, свисающими клочьями обоями. На полу валялся всякий мусор — как оставшийся от хозяев, так и оставленный случайными ночлежниками. Упаковки готовой еды, пустые бутылки, какое-то тряпьё… Ник и Пирс стояли передо мной и скалились с таким довольными лицами, словно им только что подарили по ящику бесплатного мороженого. Правда, ссадины на щеке и коленях Пирса несколько портили общую картину их торжества. Вот ведь твари… Кажется, я ошибся в оценке — это не просто школьные хулиганы, это подрастающие маньяки какие-то. Что ж, посмотрим, что они там придумали. С верёвками разобраться я всегда успею… и показать этим двум небо с овчинку — тоже. И нет, теперь уж я не упущу из виду никого из них, спасибо, научили. Не только дуракам требуются уроки.
Ник и Пирс не подозревали, что я обдумываю, как им навалять и в каких количествах, они решили, что я дезориентирован и напуган, поэтому тут же начали говорить гадости. Точнее, на сей раз говорил Ник:
— Ну что, Поттер? — спросил он. — Теперь ты уже не такой говорливый, дворняжка?
— Лучше быть дворняжкой, чем мерзкой крысой, — ответил я довольно спокойно.
— Крыса, говоришь? — хмыкнул Ник. — Да нет, это ты крыса, со своей мамашей-шлюхой и папашей алкоголиком, которые сдохли и повесили тебя на Дурслей. Да ты должен ноги нам целовать за то, что тебе позволяют ходить в приличную школу, за то, что мы тебя вообще терпели в классе… столько лет.
