— Мальчик, с тобой всё в порядке?

Хреновый из него актёр, если что…

— Да, мистер, — жалобно ответил я и посмотрел на него испуганными глазами. — Но я не помню… не помню, что случилось.

— А что ты помнишь? — быстро спросил Бруствер.

— Я убегал от Дадли, — ответил я. — Он всегда за мной гоняется, мистер… Он меня бьёт… Но почему я здесь?

— Ты просто упал, споткнулся и ударился головой, когда убегал от кузена, — быстро сказал Кингсли. — Здесь я тебя и нашёл. Возвращайся домой, мальчик, мне пора. Пусть твои родные окажут тебе помощь.

— Мои родные снова запрут меня в чулане, — отозвался я. — Там пауки… И они будут меня ругать… а может, и побьют…

При этом я состроил щенячьи глазки, так что Кингсли как-то странно дёрнулся и засопел. Похоже, у чернокожего аврора ещё остались некие крохи совести и такое обращение с ребёнком ему было не по нраву. Некоторое время я наблюдал внутреннюю борьбу Кингсли с самим собой, но Дамблдоровская установка всё-таки победила.

— Ничего, — криво улыбнулся Бруствер, — настоящий мужчина пауков не боится. И злых родственников тоже. Иди домой, мальчик, всё будет хорошо. Мне пора.

И он спокойно развернулся и скрылся за ближайшим деревом. Ну да, вот она помощь волшебного мира несчастному сироте во всей красе… Нет, не друг мне Кингсли, не друг однозначно…

— Представляешь, — прошептал появившийся Дадли, — он спрятался за дерево, а потом взмахнул своей палкой и просто исчез! Круть!

— Ещё какая… — вздохнул я. — Пошли разминаться, что ли.

Мы выполнили привычные упражнения, сделали круг по парку, а потом Дадли крикнул:

— Держи ненормального! — и погнал меня к выходу. Народу в парке было немного, и до определённого предела на нас никто не обращал внимания, но вдруг из-за ближайшего поворота появились два подростка. Я мысленно сплюнул. Пирс и Ник, чтоб им слизнями икалось. Похоже, что за год моего отсутствия эта нехорошая парочка стала ещё гаже. Интересно-интересно…

Дадли гнал меня прямо на них, свернуть не было возможности, разойтись тоже, мы бежали по самой узкой парковой дорожке, поэтому перед загородившими проход Пирсом и Ником пришлось притормозить.

Пирс ещё и за футболку меня схватить попытался, но я увернулся и замер, раздумывая, не перепрыгнуть ли мне кусты. Продираться через них мне не улыбалось, эта дорожка была обсажена колючей бирючиной. Палиться тоже не хотелось, поэтому я стал прикидывать, как половчее миновать мерзкую парочку.

Тут подбежал Дадли и нелюбезно поинтересовался:

— Что надо? Валите отсюда!

— Большой Дэ! — преувеличенно-любезно расплылся в улыбке Ник. — Ты не рад видеть старых друзей? А мы по тебе так скучали… прямо всё лето…

— Не думаю, — парировал Дадли, — что это чувство было взаимным. Валите, я сказал!

— Свалим-свалим, — заулыбался Ник. — Только давай поговорим, старый друг. Я смотрю, твоего ненормального кузена уже вышибли из психушки? Даже там таких не держат…

— Гарри не был в психушке! — засопел Дадли. — Он лечился!

— Знаем мы, от чего лечат по году! — гаденько хихикнул Пирс. — Ты ведь и сам его называешь ненормальным.

Дадли с некоторой неуверенностью взглянул на меня. Он явно был растерян и не знал, как быть. Слишком явно он за меня заступаться не мог в рамках нашей игры, но и то, что меня задевает эта наглая парочка, ему не нравилось.

— Большой Дэ! — заявил Ник. — Зря ты защищаешь этого психа! Давай его погоняем, как в старые добрые времена, будет весело! А потом и попинать можно!

Лицо Дадли начало багроветь, и он крепко сжал кулаки:

— Отвалите! Это мой ненормальный! Я его гоняю и пинаю его тоже я! А вы валите отсюда, а то и вам наваляю, мне не трудно!

Тут лицо у него сделалось яростное, в глазах загорелись нехорошие огоньки, и он мрачно заявил:

— Валите! В последний раз предупреждаю!

А потом сжал кулаки и пошёл прямо на напрягшихся Пирса и Ника.

Набычившийся Дадли выглядел впечатляюще, поэтому нехорошая парочка отступила на шаг, открывая нам проход, и Ник пробормотал:

— С кем поведёшься, от того и наберёшься, Большой Дэ! Похоже, ты стал таким же психом, как твой кузен!

— Меня зовут Дадли, — отрезал кузен. — Дадли Вернон Дурсль. И никакой я вам не Большой Дэ!

Высказавшись таким образом, он размахнулся, а кулаки у Дадли были вполне себе впечатляющие для десятилетнего, поэтому Ник с Пирсом сочли за лучшее ретироваться, а мы побежали назад.

Кстати, когда теперь Дадли привычно крикнул на бегу:

— Хватай Поттера! — без внимания эта реплика не осталась. Ему сделали замечание три старушки, четыре дамы-домохозяйки, мужчина, подстригавший газон, и проходивший куда-то по своим делам викарий, который меня, оказывается, помнил и очень обрадовался, заявив, что рад моему выздоровлению, ждёт нас обоих на Воскресные Библейские детские чтения, и что Дадли следовало бы более «проникнуться братским духом» к больному, страдающему кузену. Даже две собачки-мопса, лениво развалившиеся на газонах, подняли головы и тявкнули, поддерживая таким образом всеобщее неодобрение поступку Дадли.

Ого… а люди-то здесь, оказывается, вполне нормальные. И у Кингсли действительно был какой-то артефакт, который я сломал. М-да, вот так и начинаешь верить в теории заговора… Как говорится, если у вас паранойя, это совсем не значит, что за вами не следят…

Что же касается викария, то, произнеся своё внушение, он счёл свой христианский долг выполненным и достал из кармана самого обычного пиджака (здешние священники специальную одежду надевали только на службу, а в остальное время носили обычные тёмные костюмы и рубашки с такой специальной беленькой вставочкой на воротнике, только так священника и можно было отличить) пару полосатых красно-белых мятных леденцов и протянул нам со словами:

— Будьте хорошими детьми и обратите сердца свои к Господу. Господь — пастырь наш, он всегда поможет и подскажет…

Мы поблагодарили его, после чего священник величественно удалился.

Хороший, кстати, человек. Занудный немного, но хороший. И, главное, искренне верит в то, что говорит. Из воспоминаний я знал, что викарий несколько раз пытался поговорить с Петуньей по поводу отношения к племяннику, он специально посещал её дом… и несколько раз ему стирали память и внушали, что ситуация не стоит его внимания. А он всё равно пытался исправить ситуацию. М-даа, после нескольких Обливиэйтов он не только овощем не стал, но и внутренние убеждения сохранил, и ведь не сквиб даже, обычный маггл, значит и впрямь человек с крепкими моральными принципами.

Из раздумий меня вывел всё тот же Дадли, чисто по-братски хлопнув по плечу:

— Гарри, побежали! А то мы и так задержались!

И мы понеслись домой, на этот раз без всяких криков, вполне цивилизованно. Правда, по пути Дадли заметил:

— Гарри, ты это… берегись. У Ника на тебя злости много, а Пирс сделает всё, что он ему скажет.

Ну-ну, посмотрим… Но Дадли я от всей души поблагодарил, а угрозу в виде Ника и Пирса всерьёз не воспринял. Как выяснилось — зря.

На следующий день Петунья снабдила меня внушительным списком и отправила в магазин. На самом деле всё выглядело не так страшно, как казалось со стороны. Чары Облегчения Веса я уже назубок выучил, артефакт Сири не давал возможность эти чары просечь, так что все покупки весили не больше пёрышка, а мне только оставалось изобразить несчастного ребёнка, который тащит тяжёлые пакеты. Мисс Фигг на это всё смотрела из своего садика с затаённым злорадством и регулярно доносила Дамблдору о том, как меня нагружают.

Откуда я знаю, что она говорила? Очень просто — книззлы. Сначала они на меня обиделись из-за зелья, которое отпугивало их с Петуньиной лужайки, но пара подкопчённых окороков и большой пакет корма «Фролик» их со мной примирили. Ну да, «Фролик» собачий корм, но книззлам было явно по фигу. Хрустяшки они уничтожали с потрясающей скоростью и просили ещё. А мне что, жалко? С деньгами у меня теперь проблем не было, да и стоит «Фролик» не так дорого… Так что теперь в доме Фигг у меня были собственные шпионы.