И да, наблюдала за мной не только мисс Фигг, но об этом отдельно.
Кстати, воспоминания о встрече с Дамблдором я слил во флакон и переслал Сири. Досье на Светлейшего продолжало собираться, и эта крупица тоже лишней не будет.
Так прошло две недели, и я почувствовал, что слежка за мной стала ослабевать. Но тут появилось другое непредвиденное осложнение, которое привело к роковым последствиям.
Комментарий к Глава девяносто третья. В которой герой шифруется Пояс дайвера:
http://www.maress.kz/wp-content/uploads/belt_01.jpg
====== Глава девяносто четвёртая. В которой герой сталкивается с неприятными неожиданностями ======
Так прошло две недели, и я почувствовал, что слежка за мной стала ослабевать. Но тут появилось другое непредвиденное осложнение, которое привело к роковым последствиям.
Так, обо всём по порядку. Мы с Дадли продолжали наши эпические пробежки — не только по утрам, но и по вечерам — и я начал верить, что нам удалось убедить незримых наблюдателей, что Дурсли обращаются со мной «построже». Вот во время одной из вечерних пробежек всё и началось. Точнее, чуть позже.
Всё шло по плану. Я изо всех сил летел по Прайвет-драйв по направлению к парку, Дадли нёсся за мной и орал, перемежая свои вопли тихим шипением, типа: «Чего разогнался? Я за тобой не успеваю!», а я планировал добежать до первых кустов парка и немного передохнуть перед общей разминкой на нашей полянке. И какой бес меня дёрнул эти самые кусты перепрыгнуть после особо выдающегося по децибелам вопля Дадли?
Дело в том, что вечерняя Прайвет-драйв совсем не была пустынной. Шли по своим делам редкие пешеходы, наслаждались мягким и тёплым августовским вечером сидевшие в креслах-качалках в своих садиках симпатичные английские старушки, возились с делами в тех же садиках бодрые домохозяйки, подстригали газоны отцы семейств. Вроде бы хоть кто-то из этих людей должен был обратить внимание на двух детей, бегущих по тротуару — особенно на убегающего, худого, растрёпанного и черноволосого, в растянутой футболке. Но нет. Всех мы привлекали ровно в той же степени, что и пролетающая перед носом муха. То есть звуки какие-то издаёт, но внимания лишнего не стоит. Неужели на всех соседей наложили чары Невнимания? Похоже, что так… Нет, ну это ж надо — такие резервы вбухивать, чтобы одному пацану жизнь испортить? На этом фоне сумасшедший Волдеморт просто душкой кажется — всего лишь убить хотел младенца, сразу, быстро и безболезненно, издеваться годами не собирался.
«Не шути так, Гарри, — проворчал Томми. — Мне неприятно… До сих пор неприятно…»
«Не буду, извини, — отозвался я. — А чары Невнимания здесь и впрямь есть? Я их пока плохо распознаю».
«Тебе стоит потом потренироваться с плетениями, — отозвался Томми, мгновенно успокоившись. — Есть. Но они чем-то генерируются. Во-он в тех кустах».
Ну, я и прыгнул. За раздумьями я подпустил Дадли слишком близко, и он уже вытянул руку, чтобы схватить меня за футболку и от души повалять по земле, таким образом выражая братские чувства. Да-да, это у него обнимашки такие. Кузен здорово прибавил в силе и иной раз не соразмерял этого. Я, конечно, легко мог вывернуться из захвата, но приходилось отыгрывать роль беззащитной жертвы. Вот и пришлось прыгнуть — пусть наблюдатели думают, что это спонтанный выброс.
На самом деле это был очень даже управляемый выброс. Томми давненько меня уже пытался научить летать без всяких приспособлений… и хоть ученик я в этом плане был не из лучших, но кое-что всё-таки освоил. Поэтому я резко взмыл над кустами… и плавно обрушился вниз… прямо на чью-то лысую голову, увенчанную дурацкой разноцветной плоской шапочкой, напоминающей тюбетейку. Кингсли Бруствер, ага… Мало ему было приключений в прошлый раз. Нет, в Ордене Феникса все точно отмороженные на всю голову. Лично я на его месте после приключений в портовом бор… в смысле, в закрытом клубе по интересам и на пушечный выстрел не приблизился бы к Мальчику-Который-Выжил, а этому, видно, мало показалось. Мазохист, видимо.
Вообще-то худеньким я был только по сравнению со здоровяком Дадли, а так — выглядел как вполне себе среднестатистический ребёнок и весил совсем не так мало, как канонный Гарька. Как я только Кингсли шею не сломал? Видимо, правы те фикрайтеры, которые утверждают, что волшебники куда крепче обычных людей… или в отношении Кингсли справедливо утверждение, что голова — это просто кость? Во всяком случае, после моего приземления глаза Бруствера плавно съехали к носу, и он шлёпнулся на задницу, тряся головой и пытаясь стряхнуть меня с шеи.
Не тут-то было. Я изо всех сил изображал несчастного напуганного ребёнка и вопил от страха:
— Дадли! Дадли! Дадли!
Кузен со свойственной ему непринуждённой грацией протиснулся сквозь кусты… что сказать, после этого его прохода о зелёных насаждениях можно было сказать только одно — были… Так вот, Дадли протиснулся сквозь кусты и, обнаружив меня, вопящего и вроде бы отбивающегося от неведомого чернокожего великана, поступил так, как поступил бы любой любящий брат — схватил с земли какую-то палку и врезал Брустверу по бритой голове, с которой окончательно свалилась дурацкая шапочка. Врезал от души — этой добавки Брустверу хватило, чтобы вырубиться. А потом он деловито спросил:
— Это маньяк, Гарри? Полицию вызвать?
Я покачал головой:
— Не стоит. По-моему, это один из людей Дамблдора. Спрячься, а то если очнётся — может на тебя сорваться. Они все храбрые — с детьми воевать… или когда дети за них воюют…
Последнюю фразу я произнёс достаточно тихо — всё-таки в каноне чернокожий аврор не был совсем уж тварью, да и в Последней битве сражался честно, но он играет на стороне Дамблдора, и этим пока всё сказано. Не друг мне Кингсли, ох не друг…
Дадли послушно спрятался, а я вытащил из рукава продолжающего пребывать в отключке Бруствера волшебную палочку и одним движением руки привёл кусты в прежний вид. Палочка Бруствера меня вполне себе спокойно слушалась, да и по ощущению была совсем не светлой — не деревянная, а костяная и, похоже, что из человеческой кости, хоть и заполирована и лаком покрыта… а уж что там внутри — я и предположить боялся, явно не работа дедушки Олливандера. Интересно, как Бруствер обходит постоянные проверки? Или это я у него незарегистрированную палочку вытащил?
Я пошарил ещё и обнаружил на боку ещё одни ножны для палочки — на сей раз дубовой, с сердечной жилой дракона внутри — ничего необычного. Вот оно как… А если верить первой палочке, то Кингсли далеко не Светлый… склонен к некромантии… Похоже, что те фикрайтеры, которые связывали Бруствера, точнее, его Род с магией вуду, были не так уж не правы. Хотя не стоит судить только по общему впечатлению от запасной палочки…
Ага, а это ещё что? В поясной сумке Кингсли было что-то, излучавшее сильный магический фон. Артефакт? Похоже на то.
«Не трогай! — снова прорезался Томми. — Похоже, это именно та самая штука, с помощью которой и накладывались Чары Невнимания. Ну-ка, выведи её из строя».
Сломать артефакт? Это мы запросто, ломать — не строить. И я направил на сумку поток неоформленной детской магии. А поскольку сумка Кинсли не отличалась теми же свойствами, что и мой замечательный пояс, то внутри что-то тихонько хрустнуло… и никакие магические эманации из неё больше не ощущались. Вот и славно. Добрый Дедушка за такое наверняка по головке не погладит.
Кингсли зашевелился и застонал. А я тут же приготовился к мизансцене. Вернул на место обе палочки, отскочил в сторону и принял испуганно-наивный вид. А когда аврор открыл глаза, я тонким голоском испуганного ребёнка спросил:
— Мистер, вы маньяк?
— А? Ммм?.. — ошалел Бруствер.
— Мой кузен Дадли сказал, что в кустах по вечерам сидят только маньяки. Он побежал за полицией, а мне велел вас сторожить… — продолжил ломать комедию я. Чернокожий аврор окончательно пришёл в себя, выхватил палочку, направил её на меня, пробормотал «Обливиэйт!», убедился, что у меня глаза стали стеклянными, и удовлетворённо хмыкнул. А потом потряс меня за плечо и наигранно добрым голосом спросил:
