Я опустил голову и вздохнул.
— Что? — спросил Конни. — Папа запретил?
— Нет-нет, — ответил я. — Просто завтра мы с крёстным и Северусом уезжаем… надолго.
— Куда? — спросил Конни.
— Я не знаю, можно ли говорить. Но это не в Англии, — отозвался я.
— Это нечестно! — топнул ногой Драко. — Северус — НАШ крёстный! Ты забираешь себе обоих — и своего и нашего!
— Вот именно, — хитренько улыбнулся Конни. — Северус — наш крёстный. А если попросить папу, чтобы мы тоже отправились с вами? Ведь это безопасное место, правда, Гарри? Иначе леди Вальпурга не отправила бы вас всех туда?
— Думаю, безопасное, — ответил я. — Но Северус… думаю, он будет занят. Ему нужно варить зелья для Сириуса. К тому же…
Тут я запнулся, не зная, как сказать, но близнецы понимающе хмыкнули:
— Леди Вальпурга хочет провести брачный обряд до вашего отъезда?
— Ну-у… да-а-а… — неуверенно протянул я, — а вы откуда знаете?
Драко усмехнулся:
— Мама с папой говорили об этом. А мы услышали…
— Случайно, — быстро добавил Конни, — совершенно случайно.
Ну да, так я и поверил. С другой стороны — у Малфоев наследственный талант к интригам, а двум активным мальчишкам, запертым в мэноре, как в роскошной дорогой клетке, попросту скучно. Особенно Конни, который понял, что такое вольная жизнь… И вот так скрываться до школы? Нет, теперь мне совсем неудивительно, что канонный Драко вырос таким засранцем — поживи-ка в такой золотой клетке всё детство, при этом потеряв любимого брата… жалко их… Может быть, и впрямь Люциус разрешит им погостить в Греции?
— Знаешь, Конни, — сказал я. — Я тоже попробую поговорить с крёстным и леди Вальпургой. Но, сам понимаешь, ничего не обещаю.
Мальчишки переглянулись, улыбнулись друг другу, а потом и мне, и Драко сказал:
— Пошли, верхом покатаемся.
Слава индейцам и моей смирной лошадке — это я умел и даже научился получать от верховой езды своеобразное удовольствие. Остаток времени до обеда прошёл весело — мы катались по парку, потом Конни учил меня летать на метле… получилось до неприличия легко, так же как у Гарьки в каноне, видимо, у Поттеров и впрямь талант к полётам… потом мы с Конни изобразили индейцев-разведчиков и отправились выслеживать дичь. В роли дичи выступили люциусовы павлины, выразившие этим фактом страшное недовольство. В самый разгар охоты появился домовик и стал причитать:
— Молодые хозяева и юный гость не должны охотиться на павлинов хозяина Люциуса… Хозяин Люциус будет гневаться…
Причитаниями нас не возьмёшь, но когда эльф стал пристраиваться к статуе Геракла, чтобы со вкусом побиться об неё головой, мне стало его жаль, и я предложил прекратить эту забаву, ибо могли пострадать и домовик, и высокое искусство. Но парочку белоснежных сверкающих перьев мы всё-таки добыли.
Потом близнецы вспомнили про ещё одну фишку Малфой-мэнора и потащили меня кормить рыбок. Рыбками оказались огромные белые (кто бы сомневался!) карпы с золотистыми хвостами и плавниками. Жили рыбины в пруду посреди парка, а на кормёжку приплывали, услышав звук колокольчика. Да-да, то ли Люциус увлекался историей Китая, то ли проявил креатив и придумал эту фишку самостоятельно, но громадные рыбины приучены были приплывать на звук колокольчика и ловить губами хлебные крошки. Они были ручными настолько, насколько вообще было возможно приручить рыб. Драко и Конни опускали руки в воду и гладили громадных рыбин, а те помахивали хвостами и шевелили плавниками от удовольствия.
Попробовал это сделать и я, рыбина не отстранилась и тоже разрешила погладить себя. В тёплой воде пруда чешуя казалась гладкой и прохладной.
Потом мы вновь отправились играть в индейцев-разведчиков и наткнулись в парке на греющихся на солнце змей. Одна из них была обычной серой гадюкой, вторая чёрной, с выделяющимся узором из желтых и зеленоватых ромбов и разводов и выглядела очень нарядно.
Увидев нас, обе змеи подняли острые головки и дружно зашипели. Драко и Конни отступили назад, а я неожиданно расслышал в этом шипении слова:
— Глупые детёныш-шши…. Мы просс-тооо греемс-ссяя… Лучше бы принесслии молока-ссс…
— Сейчассс всссё будет, — прошипел я в ответ и обратился к Конни:
— Онисс хотятссс молокааассс…
Близнецы синхронно сглотнули, и Конни выдал:
— Гарри, я не понимаю… Ты шипишь, как они…
— Ой, извините, — быстро перестроился я, — они говорят, что хотят молока.
— Ты их понимаешь? — восхитился Драко.
— Ну да, — слегка растерялся я. Как-то я успел подзабыть, что в Англии парселтанг считается тёмным и редким даром, мы-то с Криком Ястреба частенько со змеями болтали во время моего у него обучения. А вот Конни этого не слышал — как-то не совпало — вот и удивился не меньше Драко.
Конни, кстати, тут же вызвал домовика и приказал ему принести два блюдечка с молоком. Змеи тут же принялись за лакомство, предварительно прошипев:
— Спасссибооо, Говорящщ-щий… Обращщайся, ессли шшшттоо…
— Гарри, — тихо спросил очень бледный Драко, — откуда ты знаешь парселтанг? У Поттеров никогда не было такой родовой особенности.
— Мало ли… — пожал плечами я. — Возможно, когда-то в моей семье Мраксы отметились… или Слизерины. Вот и передалось… спустя поколения.
— Возможно, — с некоторой напряжённостью согласился Драко, а Конни добавил:
— Нигде не показывай, что ты такое умеешь. Обзовут Новым Тёмным Лордом — потом не отмоешься.
— Ладно, — пообещал я и хотел спросить ещё что-то, но тут появилась домовушка Нарциссы и позвала нас всех к обеду.
— Ты только тему про свой отъезд за обедом не поднимай, — прошептал Конни.
— Мы сами с папой договоримся, хорошо? — добавил Драко.
Интриганы мелкие… Ох, чувствую, что медовый месяц Северуса и Сириуса в Греции будет воистину незабываемым, если они всё-таки своего добьются…
На обеде Люциус, Нарцисса и Римус выглядели подозрительно довольными и спокойными. Получили вести от Вальпурги? Или?
Я скосил глаза на небрежно брошенный в кресло свежий номер «Ежедневного Пророка», и в глаза мне бросился заголовок: «Переполох в маггловском Бристоле, или Странные пристрастия Аластора Грюма». Автором материала значилась Рита Скитер, которая редакцией позиционировалась, как «талантливая и увлечённая молодая журналистка». Там и колдография была, но посмотреть её не удалось — домовушка заметила беспорядок, и газета моментально исчезла.
А после обеда я отправился на беседу с Люциусом и сразу взял быка за рога:
— Скажите, лорд Малфой, что вы знаете о крестражах?
Комментарий к Глава пятьдесят девятая. В которой герой идёт на экскурсию Гиппогриф Рэйвен:
http://orig07.deviantart.net/8dd9/f/2010/283/e/b/eb3422a865805a5f0fce83ddd00039ac-d30inat.jpg
Парк Малфой-мэнора:
https://www.artsfon.com/pic/201708/1024×768/artsfon.com-113859.jpg
Белые павлины:
https://fuby.ru/wp-content/uploads/Almaznaya-zhivopis-Belyie-pavlinyi.jpg
http://www.viralboo.com/wp-content/uploads/2014/04/White-Peacock-large.jpg
====== Глава шестидесятая. В которой герой интригует ======
А после обеда я отправился на беседу с Люциусом и сразу взял быка за рога:
— Скажите, лорд Малфой, а что Вы знаете о крестражах?
Надо отдать должное сиятельному лорду — как писали в старых романах, «в лице его не дрогнул ни один мускул». Но я увидел маленькие, еле заметные капельки пота, выступившие на висках, и понял, что он в теме и что тема эта не из самых приятных.
Малфой немного помолчал, а потом ровным тоном спросил:
— Странные у Вас вопросы для девятилетнего ребёнка, мистер Поттер… Но я отвечу, ибо вижу, что Вами движет не праздное любопытство. Крестражи или хоркруксы, это своеобразные якоря, способные вернуть душу из-за Грани. Предметы, в которые маг, не желающий умирать, помещает частицы своей души. Но это не просто тёмное волшебство. Это зло в чистом виде, ибо для того, чтобы создать подобное, нужно не только разорвать собственную душу. Нужно ещё и принести жертву. Жертву-мага. На такое… не знаю, кто может решиться на подобное, ибо это страшный путь. У всего есть предел, Гарри, так вот… лично я не могу считаться образцом морали и нравственности, но крестраж не стал бы создавать ни за что. Смерть должна приходить только один раз, насколько бы её приход ни казался преждевременным. Я ответил на ваш вопрос?
