Ясно. Меня в планы высоких договаривающихся сторон посвящать не собираются. Ну да, «яжребёнок»… А меня это категорически не устраивает. И с Люциусом надо бы переговорить…
— С удовольствием всё посмотрю, лорд Малфой, — вежливо сказал я. — Но мне хотелось бы поговорить с Вами… позже?
— Вы ведь останетесь на обед, Римус, не так ли? — осведомился Люциус. — Гарри, думаю, что найду время после обеда для беседы, хорошо?
— Да, сэр, — вежливо отозвался я, и Конни с Драко увели меня из гостиной. Ну да, всё-таки Люциус не воспринимает меня всерьёз. Будем исправлять положение. Но позже.
Время до обеда пролетело незаметно. Малфой-мэнор вполне заслуживал тех восхищённых описаний, что встречались мне в фанфиках. Это была роскошь, но не роскошь внезапно разбогатевшего нувориша, который верхом красоты и стиля считает «чтобы было баХато», это был безупречный вкус прирождённых аристократов. Никаких кричащих цветов, никакой аляповатости, каждая комната была убрана по-своему, но вместе они смотрелись… неповторимо. Парадные гостиные немного напоминали музейные залы — роскошно и торжественно, но это и понятно. Малфои богаты, и не все их гости могут понять сдержанность и дороговизну хорошего вкуса. А вот жилые комнаты были и уютными, и приятными.
В общем, я порой чувствовал себя посетителем музея мебельного искусства из «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова, который рассматривал экспонаты с изумлением и то и дело повторял: «Живут же люди!» Слава Богу, от подобных возгласов я воздержался, да и зависти никакой не испытывал, к тому же, у меня где-то в перспективе собственный мэнор имеется… а не имеется — так восстановим, но вряд ли я захочу постоянно жить в таком огромном здании. Увы, к подобной жизни у меня не было ни привычки, ни вкуса. Учительница из небольшой типовой квартиры, мальчик из чулана под лестницей могли восхищаться прекрасным домом… да что там — дворцом Малфоев… но вряд ли бы захотели жить так. Эх, не аристократ я ни разу, мне бы что-то вроде домика родителей в Годриковой Лощине — вот что мне в самый раз… И вообще — чтобы так жить — нужно так и воспитываться. Драко и Конни так смогут, а вот я — увы, нет…
Меня всегда дико смешил один момент в фанфиках — когда дичок из чулана под лестницей приходит к гоблинам, напяливает на пальцы кучу цацек, принимает Наследие (одно-два-три, кто больше?), становится Лордом Поттер-Блэк-Певерелл-Слизерин-Хаффлпафф-Равенкло-Гриффиндор… и тут же преображается в сиятельного аристократа и сноба с соответствующими манерами и поведением. Ха. Три раза Ха. Как бы сказал Станиславский — «Не верю!»
Нет, конечно, сыграть роль аристократа я смогу — после соответствующей подготовки, само собой. А вот жить так на полном серьёзе — это вряд ли. Так что будем готовиться к демократии, что ли… Но к правильной демократии, а не к той, как понимает это Дамблдор… Да и не демократия это — наверняка всё это «ж-ж-ж» неспроста, расшатав основы магического общества очень легко захватить власть… и вот тогда может развернуться такая диктатура, что Гриндевальд вместе с Волдемортом будут нервно курить в углу, сплёвывая на пол.
Но тут Конни с Драко утащили меня на улицу — показать как следует парк. Показали. Парк был так же хорош, как и сам дом. Ухоженные цветники, подстриженные лужайки, аллеи, беседки, гуляющие по лужайкам павлины… белые… красавцы, что сказать. Все в Люциуса… Скромные павы как-то терялись, а ведь именно перед ними павлины и разворачивали свои роскошные хвосты, сверкавшие, как иней на солнце. А ещё в поместье были лошади (само собой), мантикора и нунда и куча совсем уж непонятных тварюшек в специальном зверинце, и гиппогрифы. Куда же без них… Узрев этих своенравных существ, я в них влюбился с первого взгляда, мне стал насквозь понятен детский восторг Хагрида перед ними. А уж когда присматривающий за гиппогрифами угрюмого вида немолодой маг предложил покатать юного гостя, я согласился не раздумывая.
Конни и Драко сразу надулись — им-то отец строго-настрого запретил это развлечение, но мужчина заметил, что им ещё рановато, а вот на меня гиппогрифы отреагировали как на взрослого мага, и предложил подойти к ним и поклониться, естественно, под его присмотром.
Четыре прекрасных зверя — иссиня-чёрный самец и три самки — белая, рыже-коричневая и золотистая — спокойно кормились на тщательно огороженной лужайке. Правда не травой — гиппогрифы едят мясо, и в кормушке лежали аккуратно порезанные красные куски. Вроде бы, в каноне Клювокрыл обожал падаль, но мне маг-смотритель объяснил, что породистых гиппогрифов желательно кормить очень свежим мясом, а вот смески, смески да, могут прожить на любом подножном корму. А у Малфоев гиппогрифы породистые, победители гонок, и кормить их нужно соответственно.
Я подошёл к почти незаметной, но весьма прочной ограде, дождался, пока звери поднимут глаза от кормушки, и склонил голову. Удивительно, но к ограде направился именно красавец-вожак, он подошёл совсем близко, глядя на меня янтарно-жёлтыми очами… и поклонился в ответ.
— Вот как, — восхищённо хмыкнул смотритель. — Рейвен-то только его светлости кланяется… а тут… вон оно как… Ну да, эти животины волшебные, много чего чуют.
С этими словами он принёс седло, быстро оседлал гиппогрифа и вскочил ему на спину, а потом протянул мне руку:
— Давайте, юный мистер, одному-то вам нельзя, хозяин с меня шкуру снимет, ежели что.
Я принял протянутую руку и оказался в седле перед всадником. Он чуть тронул поводья и прошептал:
— Давай, Рейви, покатай юного мистера…
Это было… мощно, другого слова не подобрать. Гиппогриф взмахнул огромными крыльями и одним прыжком оторвался от земли, набирая высоту. И тут я понял, что точно буду летать — с метлой, без метлы, на гиппогрифе… Как угодно, но буду. Полёт — это моё. Вот просто моё и всё.
Гиппогриф не просто летел, он кувыркался в воздухе, выписывал замысловатые петли, так что земля и небо менялись местами с потрясающей скоростью, но мне от Гарьки достался неубиваемый вестибулярный аппарат и я вопил не от страха, а от восторга.
Наконец наш полёт закончился, гиппогриф мягко приземлился на ту же поляну, сложил крылья и позволил нам сойти на землю. Подчиняясь какому-то непонятному порыву, я снова поклонился гиппогрифу и прошептал:
— Здорово. Волшебно. Спасибо тебе, Рейвен.
Гиппогриф в ответ что-то мягко курлыкнул и коснулся моего плеча огромным костяным клювом. Именно коснулся — очень бережно и осторожно, а потом склонил голову в ответ. Потом он развернулся и грациозно отправился к кормушке, где его терпеливо дожидались самочки.
— Однако, Ваша светлость… — потрясённо пробормотал маг-смотритель. — С Рейвеном только лорд Малфой да я можем совладать, и то через раз. Злобный он, Рейвен-то… Хитрый. А с вами — гляди-ка, чуть ли не мурлыкал. Определённо, это дар… Такой только в старых родах встречается.
Тут я понял, почему из юного мистера оказался вдруг переименован в вашу светлость. Вот оно чё, Михалыч… Дар? Старые рода? Интересно, Поттеры к ним относятся или это бонусом пришло? А пока я решил возразить:
— Ну что Вы… Вы ведь тоже с ними работаете. Это же не значит автоматически, что Вас тоже следует величать «Вашей светлостью».
Маг хмыкнул:
— Шутить изволите. Я именно что работаю. А вот Вас они чуют. И Вы их чуете.
Я вежливо поблагодарил мага-смотрителя и отправился к ожидающим меня Конни и Драко, которые уже чуть ли не подпрыгивали на месте от нетерпения.
— Простите, что я вас ждать заставил, — извинился я. — Но это так здорово! Просто потрясающе!
— Ну вот, — погрустнел Драко, — тебе разрешили, а нам отец даже приближаться к гиппогрифам не разрешает. И вообще — мы здесь теперь как в плену. Раньше хоть к Паркинсонам можно было выбраться, а сейчас отец нам вообще запретил мэнор покидать… К каминам даже приближаться не велит… Просто Азкабан какой-то. Хорошо, хоть ты приехал — Конни без тебя скучал очень сильно. И вообще — с тобой веселее…
— Ага, — счастливо вздохнул Конни, — надеюсь, папа не запретит тебе бывать здесь почаще.
