Супруги могут упускать из внимания, что школьные педагоги, помимо педагогических задач, решают и задачи своей «корпорации»: вопросы общей успеваемости, рейтинга, управляемости детского коллектива. Педсовет не ставит своей задачей укрепление отношений мужа и жены. Для пары вредно, если один из супругов или оба начинают дорожить интересами школы больше, чем благополучием своей семьи.
Например, супруг может считать, что душевное равновесие ребенка является большей ценностью, чем успеваемость. Его жена в глубине души придерживается того же мнения, но ей трудно противостоять напору классной руководительницы, которая требует активного включения родителей в подготовку домашнего задания. Перед женщиной встает непростой выбор: пытаться заставлять мужа и сына выполнять требования школы или сохранить верность семейным традициям.
На этом этапе в супружеской паре могут обостряться споры по таким вопросам:
• Помогать ребенку в учебе или нет?
• Как нам относиться к успеваемости: мы считаем хорошие оценки важными или достаточно, чтобы человека просто не выгнали из школы?
Вполне возможно столкновение разных ценностей супругов: «Троечники лучше всего адаптируются к жизни!» – «С таким отношением к учебе он не поступит в институт и станет дворником». Может выясниться, что у супругов различаются страхи и представления о жизненных траекториях человека.
Например, женщина унаследовала от своих родителей представление о том, что «обычная школа» калечит детей, и поэтому все силы бросает на поиск элитарной (английской, математической) школы для своего сына. Муж этой женщины, напротив, может считать, что «наркотики и разврат сосредоточены в частных школах» или что «в жизни лучше всего устраиваются люди технических специальностей», поэтому думает об обычной школе с последующим переходом в колледж.
Оба супруга настолько погружены в свои страхи и споры друг с другом, что могут позабыть спросить у самого подростка, что ему по душе и какие у него планы на будущее.
Внутренние вызовы
На этом этапе внутренние риски пары заключаются уже не столько в невозможности совладать с различиями, сколько в эмоциональном остывании друг ко другу. Семейная жизнь начинает восприниматься как рутина.
«Если подумать, с годами мы все реже и реже смотрели друг другу в глаза. Все реже и реже».
(К/ф «История о нас»)
Эмоциональное охлаждение внутри пары часто связано с тем, что оба супруга теперь обращают больше внимания на собственные проекты (карьеру, общественную работу, хобби). Особенно трудно в этот период приходится супругам, которые не чувствуют за собой права на собственные увлечения, личное пространство и боятся встретиться с упреком со стороны мужа (жены). Тогда они будут подавлять возникающие в их душе импульсы, не давать им хода и неосознанно «мстить» равнодушием в адрес супруга или супруги. Бывает и так, что мужья и жены начинают реализовывать свои замыслы вне семьи, но сами пугаются этого, думая, что отношениям приходит конец. В седьмой главе мы подробно поговорим о фазах развития отношений в паре с точки зрения дистанции между супругами и их интересами. А здесь я пока скажу, что это охлаждение стоит воспринять как естественное обособление, сравнимое с отделением подростка от своих родителей. По мере возможности нужно признавать обоюдное право интересоваться чем-то вне семьи и проявлять ненавязчивый интерес к увлечениям друг друга.
Отношения становились все враждебнее и враждебнее.
И, наконец, дошли до того, что уже не разногласие производило враждебность, но враждебность производила разногласие: что бы она ни сказала, я уж вперед был не согласен, и точно также и она.
На четвертый год с обеих сторон решено было как-то само собой, что понять друг друга, согласиться друг с другом мы не можем. Мы перестали уже пытаться договориться до конца. О самых простых вещах, в особенности о детях, мы оставались неизменно каждый при своем мнении. Как я теперь вспоминаю, мнения, которые я отстаивал, были вовсе мне не так дороги, чтобы я не мог поступиться ими; но она была противного мнения, и уступить – значило уступить ей. А этого я не мог. Она тоже. Она, вероятно, считала себя всегда совершенно правой передо мной, а уж я в своих глазах был всегда свят перед нею. Вдвоем мы были почти обречены на молчание или на такие разговоры, которые, я уверен, животные могут вести между собой: «Который час? Пора спать. Какой нынче обед? Куда ехать? Что написано в газете? Послать за доктором. Горло болит у Маши». Стоило на волосок выступить из этого до невозможного сузившегося кружка разговоров, чтобы вспыхнуло раздражение. Выходили стычки и выражение ненависти за кофе, скатерть, пролетку, за ход в винте, – все дела, которые ни для того, ни для другого не могли иметь никакой важности. Во мне, по крайней мере, ненависть к ней часто кипела страшная! Я смотрел иногда, как она наливала чай, махала ногой или подносила ложку ко рту, шлюпала, втягивала в себя жидкость, и ненавидел ее именно за это, как за самый дурной поступок.
(Л.Н. Толстой. Крейцерова соната)
Этап 4
Подростки +
Внешние вызовы
Продолжается диалог со школой. Она помогает родителям адаптировать ребенка к социуму, найти свое место в нем, в его иерархии (начальник – подчиненный, старшие – младшие коллеги), обучает навыку учиться, искать и систематизировать информацию. С другой стороны, как мы уже говорили, школа может неосознанно дестабилизировать отношения в паре, пытаться вовлечь супругов в решение своих проблем (некомпетентность некоторых педагогов, сложности в отношениях с департаментом образования, вопросы рейтингов, репутации, финансов).
В жизни семьи появляется новый партнер по диалогу – это группы сверстников их детей, молодежные субкультуры, индустрия моды, развлечений (клубов, концертов). Подросток, в отличие от младшего школьника, значительно меньше ориентирован на ценности и мнение родителей. Компания сверстников становится для него основной средой для развития. Подросток ищет авторитеты среди ровесников и взрослых во внешнем мире. Их мировоззрение, ценности массовой культуры приходят в семью в виде музыки, которая звучит дома, текстов, которые читает подросток, плакатов на стенах, тем для разговоров с родителями на кухне.
Влияние родителей на мировоззрение ребенка ослабевает. При этом подросток активно осваивает сферу отношений с людьми, с собственной силой, сексуальностью, волей. Ему приходится определяться по поводу таких серьезных вещей, как наркотики, одежда, политика, религия, телесная близость.
Некоторые супружеские пары укрепляют свой союз, сталкиваясь со стремлением подростка обесценивать все вокруг и его агрессией. Например, после тяжелого разговора с дочерью об учебе жена может прийти за поддержкой к мужу и получить утешение. А есть пары, которые оказываются в плену у своих страхов относительно возможных опасностей, угрожающих подросткам, и негибких установок о том, как правильно и как неправильно жить. Охваченные страхом и стыдом за своего ребенка, они много и ожесточенно спорят друг с другом, и вместо укрепления альянса приходит разобщение.
Традиционные точки напряжения в паре – дискуссии на тему самостоятельности и контроля, иерархии и партнерства (равенства) у ребенка-подростка:
• Может ли 16-летняя дочь ночевать у подруги, и если да, то на каких условиях?
• Давать ли ребенку карманные деньги, сколько и на что?
• Требуется ли получить согласие сына при выборе места для семейного летнего отдыха?
• Может ли подросток вместе со взрослыми пить вино на дне рождения отца?
• Допустимо ли проверять переписку ребенка в соцсети? Можно ли просить ребенка добавить родителя «в друзья»?
