Мысль о том, как в приватной беседе, она бы ядовито произнесла: «Знаешь ли, да-ра-гой, у меня стало все заебись, когда я бросила тебя и твой алкоголизм», снова отошла на второй план. Когда-нибудь Салли обязательно ему это выскажет, может, в тот день, когда Уоррен отдаст ей свидетельство?

Да, точно, в тот самый день, когда она официально будет «Мисс Салли Райан».

***

— Может, останешься на обед? — Салли снова и снова повторяла эту ошибку. Ей не нужно было приглашать бывшего мужа на обед, тащить в ту задницу, где они когда-то брали том-ям, чтобы в очередной раз показаться сентиментальной дурочкой. Глупышкой одержимой воспоминаниями.

Не следовало ждать от него согласия, да и вообще что-то ждать. Артур и тот не перезвонил ей! Не ждешь — не разочаровываешься.

— Да, это было бы неплохо, — Джон закурил у бизнес-центра. На его запястье красовались те швейцарские часы.

Салли почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Он все еще носил ее подарок! Возможно, под этим кашемировым свитером была и нижняя футболка, которую она купила ему просто так. Как жена. Ведь это входило в ее обязанности?

— Я не успел пообедать, Уоррен позвонил два часа назад, а я как-то потерялся во времени.

— Хорошие выходные? — она надеялась, что ее голос прозвучал ровно, не выдал зависти или, не дай бог, ревности. Конечно же, Джону плевать, он носил часы, потому что это придавало статус и позволяло контролировать время.

А она всегда идиотка.

Все придумывает себе что-то, фантазерка.

— Так себе, — честно признался Джон. — Ездили в пригород со Стэном, там, дела были, ну, ты понимаешь.

Ни черта Салли не понимала. Ни во время их брака, ни теперь.

— Как у тебя успехи? Как преуспела? — Джон говорил с ней так, точно они были старыми знакомыми и не поддавался никаким иллюзиям, что их брак еще можно спасти. Уж у него-то в голове не рождалась мысль встряхнуть ее, сказать, что развод это ошибка, и они должны быть вместе. Так суждено и все такое. — Не работаешь?

— Я могу это себе позволить, — усмехнулась Салли, останавливаясь у светофора. — Все отлично, Джон. Все стало заебись, когда…

Она не договорила.

Когда что? Когда она от него ушла и закидывалась пригоршней секонала? Когда мама попала в больницу летом? Когда она снова вернулась в Готэм?

— Кажется, тебя зовут, — Джон махнул в сторону музыкального магазина Кенни.

Клоун с табличкой «Нужно избавиться от всего!», указывающей на распродажу в музыкальном магазине, в самом деле, таращился на нее. Или так показалось. Клоун. Клуб «Ха-Ха». Вот же ж дерьмо.

Лучше бы он был в уродливой замшевой куртке.

— Меня? Тебе показалось.

— Сал, я точно говорю, что этот приятель звал тебя, — Джон снова обернулся на беднягу, на которого никто не обращал внимания с этой дурацкой ярко-желтой табличкой. Как-то унизительно, право слово. Наверняка за эту работу ему и платят сущие копейки. — Я-то уже хотел порадоваться за тебя, что ты нашла себе того, кто будет тебя развлекать. Нет ничего постыдного в том, чтобы трахаться с клоуном.

Она пнула его локтем под ребра и закатила глаза. Опять этот третьесортный юмор!

— Иди в жопу, Джон.

— Да ладно тебе, Сал, — он приобнял ее за талию совсем как раньше. До развода. До свадьбы. До всего, что сделало их теми, кем они являлись сейчас. — Не воспринимай мой дрянной язык близко к сердцу.

Они заказали снова том-ям, снова выпили по кружке темного пива, смеялись над старыми шутками, обсуждали старых знакомых, друзей, которые были на их свадьбе, появлялись с ними в барах, и каждый последующий диалог начинался со слов: «А помнишь…».

Салли испытывала прежнее счастье. Вот оно, такое шаткое, хрупкое, в объятиях бывшего мужа, который с прежним задором рассказывает обо всем, что когда-то было частью их настоящего.

— Уже шесть, — как-то тоскливо произнесла она, вновь постучав пальцем по циферблату часов, будто бы те сохранили за собой привычку обманывать ее, спешить, забирать последние драгоценные минуты.

— Знаешь, тут поблизости открыли бар…

Бар! Как давно она не была в барах! Не тратила последние наличные на то, чтобы заказать еще одну стопку водки или коктейль, который был бы лишним. Да, определенно лишний коктейль, заказанный на нетрезвую голову.

Это был отдых в ее стиле, в духе молодости, ушедшей юности.

Салли Райан рождена для этих плоских шуток в кругу пьянчуг Готэма.

Она снова громко смеялась, когда разливали пиво, закусывала, благодарила тех, кто пропускал в ее единый на всех туалет, припудривала раскрасневшееся лицо, и снова смеялась. Она снова стала этой чертовой игрой, и ей это нравилось.

Нравилось!

— Поехали ко мне, — Салли постаралась вложить в свой шепот больше сексуальности. Совсем как раньше! Джон должен, обязан согласиться! Она действовала, памятуя о том, как они заказывали такси, ловили его на обочинах, будучи пьяными, чертовски пьяными, как грязно целовались, не боясь осуждающих взглядом, как его руки плутали по ее телу, прижимали к себе. — Агент нашел мне неплохую меблированную студию…

— Сал, завтра на работу рано, — он отмахнулся от нее, как это было в последние месяцы брака, когда она отчаянно пыталась все вернуть, все исправить. — Я хочу переодеться, принять душ, позавтракать. Сколько я тебя помню… У тебя никогда не было продуктов в холодильнике.

Джон, вероятно, хотел все перевести в шутку. Безобидную. Салли, глупышка Салли, опять все навыдумывала, что один вечер в баре, один обед в старом кафе, и он снова рядом, снова откидывает волосы на подушку, целует лопатки…

Целует.

«Пожалуйста». Люби меня.

— Да пошел ты, — прозвучало почти по-детски. Обиженный ребенок не получил игрушку, которую так долго добивался.

К черту этот город! К черту!

Салли перехватила первое же такси, в котором позволила себе вновь расплакаться. Как раньше. Она же хотела испытать прежние эмоции? Пожалуйста. Она снова могла вдоволь наплакаться в такси, скрыв лицо ладонями от косого взгляда водителя, что-то и дело оборачивался назад, чтобы посмотреть на эту девочку-ревушку.

Хотелось проспать все дни. Хорошо, что она безработная. Салли Райан могла лежать в кровати дни напролет, никакой разъяренный такой фривольностью босс не обрывал бы трубки. Она принадлежала только себе.

К черту! Лучше быть Варжак. Салли Варжак с Нью-Джерси.

Никакой одержимости, никакого замужества.

Путь до студии занял вечность. Лифт слишком медленно ехал, такси ползло, останавливаясь на каждом светофоре, водитель медленно отсчитывал сдачу с десяти долларов.

Захлопнув дверь, Салли медленно опустилась на пол. Она была так счастлива, когда уходила отсюда. Так взволнованна! Ей казалось, что все должно было пройти превосходно, но вот… Прежние эмоции взяли верх, она снова оказалась в одной «лодке» с бывшим мужем, снова пошла на поводу у самой себя.

Снова, снова, снова.

Автоответчик предупредил об одном новом сообщении. Наверняка Уоррен. В жопу его и затянувшийся бракоразводный процесс!

Не затруднившись раздеться, она забралась на кровать и укрылась с головой одеялом. Послушает завтра, может, послезавтра, но только не сегодня, не сейчас. Салли погасила ночник, размазала остатки подводки по веку и нервно вздрагивая, постаралась уснуть.

С утра хотелось сдохнуть. Она не ловила себя на этой мысли пару месяцев, которые провела в Нью-Джерси, поедая домашнюю еду, которую наготавливала на целую армию тетка, и упиваясь живописными пейзажами из окна.

Юбка не помялась, чего нельзя было сказать о джемпере, да и о ней самой. Выпив залпом стакан воды, Салли медленно расхаживала из угла в угол, надеясь, что тремор рук или же головная боль отпустит по мановению волшебной палочки. Автоответчик приветливо моргал, как бутылочка или пирожное из детской сказки со словами: «Съешь меня», «Выпей меня».

Водка в баре говорила тоже самое. Выпей меня! Выпей меня, Салли! Может, крошкой ты и не станешь, но мир может походить на Страну Чудес! Главное — выпей.