— Подарок, — она пожала плечами.

Том взял розу из ее рук и положил на журнальный столик.

— От Виктора?

Гермиона кивнула. Том смотрел на нее, и в его глазах не отражалось никаких эмоций. Нельзя было понять, что он чувствует, как бы ей этого не хотелось.

— Ты больше не должна уходить так надолго, — сказал он. — Нам плохо без тебя.

Гермиона хотела сказать, что это Том во всем виноват, что она ему не доверяет, что только кошмары заставили ее вернуться. Но она просто кивнула в ответ.

— Полежи со мной? — попросил Том.

Гермиона замешкалась, но он взял ее за руку и потянул на себя. Вздрогнув от его уверенного прикосновения, она поддалась и позволила увлечь себя на диван. Тот был узким, поэтому ей пришлось лечь спиной к Тому, чувствуя, как он прижимается к ней всем телом, как обнимает ее за талию одной рукой. Гермиона растворилась в этих ощущениях и закрыла глаза. Она почувствовала легкий поцелуй в шею, и от него в груди разливалось странное тепло. Все звуки исчезли, оставляя после себя звенящую тишину, свет стал слабее, погружая комнату в полумрак. Гермиона слышала прерывистое дыхание Тома и осязала его своей кожей.

— Вы вместе? — тихо спросил он.

— Что?

Мыслями Гермиона была уже очень далеко от этой комнаты. Она погружалась в магическую стихию, которая помогала ей забыть о всех страхах и переживаниях. Она растворялась в Томе и его непривычном тепле. Не решала задачи — чувствовала. И волна новых эмоций накрывала ее с головой.

— Ты и Виктор.

Она попыталась обернуться, чтобы увидеть лицо Тома. Лицо его было спокойно, взгляд отрешенный, пальцем он аккуратно водил по ее плечу в ожидании ответа.

— Нет, — ответила Гермиона. — Я нравлюсь ему, но нет.

Том кивнул и коснулся губами ее скулы, проводя пальцами по талии. От его прикосновений кожа покрывалась мурашками, и сбивалось дыхание. Все это было неправильным, безумным, безрассудным. Но Гермиона отчетливо понимала, что именно здесь ей так хотелось находиться последние дни. Только в этом доме беспокойство покидало ее.

Том чуть приподнялся на локте и повернул ее лицо к себе. Гермиона посмотрела в зеркальный потолок, но видела словно не себя. Увиденная картина была кадром из фильма или не слишком реалистичным сном. Не она — другая девушка лежала в неярком свете фонарей, раскинув каштановые волосы, другой Том склонился над ее губами, приобняв свободной рукой. Это не ее сейчас настойчиво целовали, прикусывая нижнюю губу до сладкой боли, не ее рука пропускала через себя черные жесткие волосы, не ее шею обжигало горячее дыхание.

— Спи, — прошептал он ей на ухо.

В объятиях Тома было тепло и уютно, и она провалилась в сон, на этот раз лишенный всяких кошмаров.

*

Когда Гермиона проснулась, Тома с ней не было. Удивленная, она приподнялась на диване: комната осталась той же, ничего не изменилось, только розы от Виктора больше не было на столе.

— Том? — неуверенно позвала она.

Никто ей не ответил.

Тогда Гермиона встала с дивана и вышла из комнаты. Дом всегда выглядел по-разному: иногда она поднималась наверх и видела множество дверей, иногда — только одну. Она думала, что все зависит от ее желаний, и того, насколько они точные. Сейчас, когда Гермиона вышла из комнаты, то увидела только лестницу вниз и больше ничего. Том на первом этаже, догадалась она.

Сбежав по ступеням, она оказалась в знакомой комнате. На диване лежал Том, глаза его были закрыты.

— Почему ты ушел? — спросила она.

Он не ответил. Подойдя ближе, Гермиона заметила, что он бледен, и тяжело дышит.

— Том, ты в порядке?

Он открыл глаза, и Гермиона увидела в них страх. Еще ни разу до этого она не видела в его взгляде никаких эмоций.

— Что случилось?

Она села рядом с ним.

— Все в порядке, я просто вышел из дома. Но я был к этому не готов.

— Что? — удивленно воскликнула Гермиона. — Ты же не можешь выйти?

— Так и есть, — Том кивнул. — Но ты осталась. Дом принял тебя, поэтому я смог ненадолго покинуть его.

Она молчала, осмысливая услышанное.

— Выходит, — медленно начала она, — ты хотел уйти, и оставить меня вместо себя?

Том засмеялся и тут же закашлялся.

— Гермиона, я не выходил из дома несколько десятков лет. Мне просто захотелось вспомнить, какого это.

Безумие, всеобъемлющее и бездонное, охватывало ее. Она старалась не думать, а чувствовать, и дом дарил ей столько эмоций, что осмыслить их все равно было невозможно. И был Том — пугающий, загадочный, он никогда не отвечал на ее вопросы, ничего ей не обещал. Гермиона отчаянно старалась не думать, и теперь ощущения захлестывали ее с головой.

— Останься, — попросил Том.

И она осталась.

*

Комната, в которой они находились, была библиотекой. Пожалуй, эта была любимая комната Гермионы: высокие шкафы упирались в потолок, от начала и до конца они были наполнены всевозможными книгами, и ей хотелось остаться здесь навсегда. Здесь стояли большие дубовые лестницы, ведущие вверх и вниз, в другие залы с книгами. Подсвечники были развешаны по стенам, и дарили теплый уютный свет. Треск огня в камине напоминал ей о Хогвартсе.

— Что означает твое имя?

— Оно из античной мифологии. Гермиона — дочь Елены Прекрасной и царя Спарты Минелая.

— А у имени Том нет красивой истории.

Гермиона оторвалась от изучения книжных полок и обернулась. Том сидел в кресле и пристально на нее смотрел, скрестив руки на груди.

— Разве у имени обязательно должна быть история? — она пожала плечами.

— Я хочу изменить его. Мое имя напоминает мне об отце, которого я ненавижу.

Гермиона замерла, слушая его слова. Сейчас Том снова выглядел жутко: на его лице появилась гримаса отвращения, он сжал кулаки.

— У меня будет другое имя, под которым я стану известен на весь мир.

Том взмахнул рукой, и Гермиона, уже предчувствуя беду, увидела в воздухе светящиеся буквы «Том Марволо Реддл», которые, поменявшись местами, превратились в «Лорд Волдеморт». Сердце Гермионы пропустило удар, и книга, которую она держала в руках, с грохотом упала на пол.

— Что-то не так?

Том смотрел на нее вопросительно. Гермиона чувствовала, как паника накатывает на нее, резко развернувшись, она выбежала из библиотеки. Нужно было срочно уходить из этого дома, подальше от этого человека, от монстра, которого она подпустила непозволительно близко. Гермиона оказалась в длинном темном коридоре с десятками дверей.

— Ну же, — взмолилась она, — дай мне уйти!

Гермиона открывала каждую дверь, надеясь увидеть лестницу, ведущую вниз, когда вдруг услышала позади себя шаги.

— Почему ты убегаешь? — требовательно спросил Том.

За очередной дверью оказалась темнота, и Гермиона захлопнула ее.

— Ты убийца! — закричала она, пятясь назад.

Том медленно шел на нее, сузив глаза.

— Что ты знаешь обо мне?

Гермиона открыла очередную дверь — чулан с метлами и ведрами. Серьезно? Дом настолько не хотел ей помогать?

— Я знаю, кем ты стал, — бросила она, подбегая к следующей двери. — Ты псих и убийца, ты чудовище, хуже которого в мире нет!

Том улыбался.

— Значит, мне удалось избавиться от всех грязнокровок?

Вздрогнув, от этого слова, как от пощечины, Гермиона открыла очередную дверь: наконец она нашла лестницу, которая вела вниз. Захлопнув ее за собой, она, спотыкаясь, побежала вниз. Лестница нещадно скрипела, ноги ее то и дело проваливались в дыры в ступенях. Дом всячески мешал ей уйти.

— Пожалуйста, — прошептала Гермиона, — пожалуйста, помоги мне.

Она оказалась в комнате, когда Том догнал ее.

— Куда ты собралась? Этот недобитый романтик тебя больше не ждет. Сомневаюсь, что он вообще сможет выжить.

Гермиона пятилась назад, выставив руки перед собой. В глазах защипало от слез, и вся комната поплыла перед глазами. Это просто дурной сон, это не может быть правдой.

— Что ты сделал с Виктором?

— Наказал, — Том холодно улыбнулся. — Ты принадлежишь мне и этому дому, Гермиона. А он стоял у нас на пути.